Ей очень просто предпочесть Мэри Крофорд. И обычные читатели, и известные писатели то и дело признаются, что Фанни, конечно, милаядобраявсетакое, но педантка же, пай-девочка, скучная тихоня. А вот Мэри — энергичная и обаятельная красавица... ах, Мэри, мы бы с таким удовольствием пригласили вас на обед, не то, что эту зануду Фанни! Ах, Мэри, мы вам все прощаем!
Может, автор и в самом деле ошиблась, считая, что проступки Крофордов непростительны? Или остаются таковыми в наш просвещенный век..:)
Когда я читала «Мэнсфилд-парк» в первый раз, мне куда больше понравились Крофорды, чем Фанни с Эдмундом.
А потом, перечитывая в — надцатый раз роман, я задумалась, почему автор сделала положительную тихоню Фанни настолько... тихой. Вот, в «Городке» тихоня Люси Сноу участвует в спектакле и запирает ученицу в чулан, а Фанни... Фанни бегает по поручениям тетушек, утешает брата, наблюдает, самую малость танцует (посредственно), корпит над рукоделием леди Бертрам...
Автор сделала Фанни плохой наездницей, не дала выступить в спектакле, не наделила музыкальным (помните арфу?:) даром либо талантом художницы, как Элинор.
Даже свои мысли она выражает преимущественно цитируя то Купера, то Скотта, словно боясь говорить за себя собственными словами. А когда она это делает — например, рассуждая о памяти и вечнозеленых деревьях в присутствии скучающей мис Крофорд, — то получается довольно-таки косноязычно. (Собственно, у Фанни одна-единственная возможность ярко проявить себя — это ее отказ выйти замуж за Генри Крофорда. И тогда она, серая мышь, бесстрашно противостоит носорожьему натиску сэра Бертрама).
А вот описывая Мэри, мисс Остен не поскупилась: она наделена живостью и остроумием за двоих. И автор даже не дала ей совершить какой-то особенно аморальный поступок, равноценный грехам Уикхема. Ну в самом деле, ее практичный цинизм в беседе с Эдмундом — штука в хозяйстве очень нужная; а что еще ей можно поставить в вину?
Но, теперь спустя лет семь после первого знакомства с книгой, у меня появилось подозрение, что автор и не ставила себе задачу вызвать симпатию и сопереживание к Фанни пунктом номер один во всей книге.
Мне кажется, она решила другую литературную задачу, и, решив преподать моральный урок, пошла максимально трудным путем.
цитата
При создании этих двух молодых людей была в самом деле допущена великая несправедливость: первого наделили всеми достоинствами, а второго — одними их внешними проявлениями.
Она писала об этом в «ГиП», а потом создала двух таких молодых леди.
И вот уже двести лет наблюдает, как читатели рассуждают и судят ее персонажей, наверно, получая при этом немало удовольствия.
Я стала недолюбливать Мэри тогда, когда оценила вот этот отрывок:
— Какой же ты глупый! Вот, оказывается, в чем ее привлекательность! Именно из-за этого, из-за того, что
цитата
ты ей не интересен, ты находишь, что у ней такая нежная кожа, и что она стала намного выше, и так прелестна и очаровательна! Я очень хочу, чтоб ей не пришлось страдать по твоей милости; толика любви, возможно, и оживит ее и пойдет ей на пользу, но только не вздумай всерьез вскружить ей голову, потому что другого такого милого создания нет на свете, и она способна сильно чувствовать.— Речь идет всего лишь о двух неделях, — отвечал Генри, — и если ее можно погубить за две недели, значит, у ней такой склад, при котором ничто не спасет. Нет, я не причиню ей зла, этой милой малышке! Мне только и надо, чтоб она смотрела на меня добрыми глазами, улыбалась мне и заливалась краской, берегла для меня место подле себя, где бы мы ни оказались, и мигом оживлялась, когда бы я на него садился рядом и заводил с нею разговор, пусть думает, как думаю я, пусть ее занимает все, что меня касается и что доставляет мне удовольствие, пусть постарается задержать меня в Мансфилде, а когда я уеду, пусть чувствует себя навеки несчастливой. Ничего больше я не желаю.
— Сама умеренность! — сказала Мэри. — Теперь меня может не мучить совесть. Что ж, у тебя будет довольно удобных случаев показать себя с наилучшей стороны, мы ведь много времени проводим вместе.
И, не пытаясь более увещевать брата, она предоставила Фанни ее судьбе
Здесь она очень легко предает Фанни, к которой, как часто говорит Эдмунд, питает самые искренние дружеские чувства. Могла она уговорить брата оставить Фанни в покое или нет — другой вопрос; но равнодушие, с которым она после трех реплик оставляет Фанни ее судьбе, становится вдвойне непростительным оттого, что она понимает, как сильно может повлиять на нее ухаживание брата. Она, как женщина, намного лучше понимает, какую скучную и полную ограничений жизнь ведет Фанни, насколько она лишена ярких впечатлений, как мало у нее шансов выйти замуж и не провести всю жизнь приживалкой в доме капризной тупицы леди Бертрам, под бдительным оком миссис Норрис. Понимает, что ухаживание Крофорда может свести эти шансы к нулю. (О браке с Генри пока речь не идет). Понимает, но... «никого она не любит, только себя да своего брата».
И этот эпизод для меня стал куда важнее, чем та самая беседа в доме Эдмунда, которая должна показать всю глубину ее порочности. Взгляды на брак и прелоюбодеяние со времен Остин, слава богу, очень сильно изменились. Но понятие о дружбе осталось прежним.
Поэтому пригласить мисс Крофорд на обед — да, пожалуй, если вы не слишком переживаете о разбитых сердцах родственников.Но в друзья я выбираю Фанни.
А как вы относитесь к Фанни и Мэри?
цитировать
свернуть ветку