Вскрытие недописанного фанфика...

Задача решается не в общей форме, а в частной: «Факап» — роман писателя Харитонова (это псевдоним, исходная фамилия — Крылов).

Фанфик уже достиг изрядного объема, но в комментах автор замечал, что ему сейчас лень продолжать. То есть вскрытие относительно честное — повествование отчасти можно считать завершенным, а объект исследования имеет место быть http://samlib.ru/h/haritonow_m_j/fuc.shtml

Интересно тут то, что Крылов — политик, причем правых взглядов (не будем о них здесь).

А «Факап» — это фанфик по вселенной Стругацких. Да, «Мир полдня».

Перед автором возникает несколько серьезных задач, которые он решает в меру свой находчивости. Как чисто фантастического плана, так и в смысле выражения своей политической позиции.

1. У Стругацких показаны вполне целостные персонажи, живые люди, со своими мечтами и страхами. Но если смотреть с позиций современного общества — простым глазом видно, что они воплощают идеалы, а сегодняшний человек, хоть и грязнее этих воплощенных идеалов, но в смысле идейного багажа еще и разнообразнее. Общество вырастило громадное количество субкультур. Люди искренне любят деньги — и сейчас ясно, что традиция этой любви сохранится надолго. Люди искренне пестуют в себе пороки — и такие традиции тоже останутся. Стереотипы поведения будут разнообразнее.

2. Современная геополитическая ситуация показывает, что в NN-м веке тот набор имен, которыми оперировали Стругацкие, описывая Мировой совет — может быть совершенно не актуален. Индия, Китай, Индонезия — рвутся вперед. И сказать, что через пару сотен лет они останутся на вторых ролях — будет преувеличением.

3. Система управления, показанная у Стругацких — однобокая. Пенитенциарная система? Ноль. Карательный аппарат — почти атрофировался. Правозащитник есть, но видно, что это уникальный человек. Политическая борьба — приглушена. Громадное количество людей довольны жизнью, увлекаются рассказиками про тысячехвостовые деревья, но в реальную политику не лезут. Нужно быть люденом, чтобы сколотить политическое движение... Я не хочу тут делать категорических выводов, но, имхо, Стругацкие поступили, как и многие авторы до них — показанная в «Полдне» политическая система будущего, это идеализированная политическая система настоящего. То есть Союза после 1953-го. Не геронтократия, но власть умудренных патриархов. Не остановка политических лифтов, а просто узкая сфера деятельности, в которой нужно быть или самоотверженным специалистом, или не быть вовсе.

4. Важнейшее технологическое противоречие: сейчас за окнами компьютерная революция. И даже если допустить, что будут открыты нуль-переходы и т.п. — все равно компьютеризация совершенно изменит характер труда. БВИ Стругацких, мягко говоря, отстал от современного интернета. То есть для воплощения их мира требуется радикальное изменение направления технического прогресса.

5. Если брать сюжеты Арканара, то откровенная беспомощность прогрессора удивляет не первое поколение читателей. Нет ни «жучков» во дворце, ни боевого робота дома («статуя, так скульптор увидел святого Мику»), ни прямой связи с командой поддержки (а вот в первом фильме — была), ни даже аналогов «виагры» (ну и что, что она пахнет выгребной ямой — ты ведь на работе :) ). Резидента Земли обводит вокруг пальца вшивый интриган.

Итак, что же придумал автор?

1. Использован старый-добрый приём политкорректного апокалипсиса.

«Очень хотелось ему в рожу плюнуть за такую прогрессивность. Ну или заставить просмотреть все серии «Последнего лета». Не самое красивое зрелище, зато все съёмки документальные. От первых взрывов до финальных трупов. Особенно Индия. Минус миллиард в месяц. Или бразильские кадры. Эти ребята вообще были ни при чём, на них бомбы сбросили просто на всякий случай. Зато кадры с последнего карнавала в развалинах Рио очень впечатляют. Ну и, конечно, про Ресурсную войну в Восточной Сибири, куда поползли все уцелевшие, потому что там осталась чистая вода и хоть что-то росло.

Вообще интересно: а что было бы, если бы выжили не русские вместе с остатками немцев, французов и японцев — а, скажем, китайцы? ТИП на эту тему молчит. То есть не молчит, конечно, я официозную точку зрения знаю: было бы то же самое — восстановление и объединение планеты и строительство коммунистического общества. Разве что Полдень назывался бы Полночью, потому что китайцы отсчитывали бы время не от первой атомной атаки в Атлантике, а от гибели Пекина, а там был свой часовой пояс... Но что-то мне не верится. Китайцы, если верить той же ТИП, запретили бы прогресс вообще. Упали бы ниже пара, как говорят в ИЭИ про доиндустриальные общества. И благополучно вымерли после климатической катастрофы в начале двадцать второго.»

То есть ядерная война играет роль своеобразного секатора, который решает проблемы конкуренции с индусами и всякими там аравийцами. Заодно, стирает массу аспектов кульутры, которых мы не видели в мире Полдня. Причем автор «мочит» американцев в два удара:

«Сейчас принята точка зрения, что Гудбай был чем-то вроде климатической катастрофы. Дескать, это была такая оттянутая обратка от Полудня, случившаяся из-за смещения течений, пробудившегося вулканизма морского дна и так далее. Которая выморозила полпланеты, но через пару лет всё стало возвращаться к норме. А что американцы от этого перемёрли почти все целиком — так это им не повезло.

С точки зрения общественности, всюду подозревающую заговоры и тайные козни, всё это выглядит крайне сомнительно. Я тоже, конечно, подозревал. Пока не столкнулся с первым же серьёзными климатологом, которму и задал соответствующий вопрос. Дядька попался хороший, поэтому он не стал возить меня мордой по столу. Просто поржал. А потом сказал, что воздействие на климат такого масштаба и с такой степенью просчитанности невозможно даже сейчас. То есть возможно — при желании мы можем Землю, например, взорвать. Или высушить. Или заморозить. Или содрать с неё атмосферу. Это пожалуйста. Но — целиком всю планету. А вот спланировать Гудбай, чтобы он затронул только западное полушарие — это даже сейчас, с нашими вычислительными мощностями, было бы крайне рисковано. Ну разве что уставить всю планету климатизаторами. Каковых в те времена не было даже в проекте. Не говоря уже о тогдашней энерговооружённости. Так что мы, может, и хотели бы прибить америкосов таким способом, но не могли. Мать-Природа виновата, а мы — нет. Вот как-то так свезло»

2. Ну война, разруха. А дальше чего? Одичать ведь можно в два счета. Да и с чего бы это остатки человечества приняли именно коммунистическую идеологию, а не стали играть в «Безумного Макса»?

Насчет идеологии:

«Вот ведь как получается. Я всю жизнь считал, что ИЭИ был основан, когда нашли первые более-менее цивилизованные человеческие планеты. Нет, ну не то чтобы я специально интересовался, но это же вроде как очевидно. Левин знал больше. Оказывается, ИЭИ — это переименованный ИАИ, то есть Институт Альтернативной Истории. Который, в свою очередь, когда-то назывался Институтом США и Канады, и был основан ещё до Полудня. Кажется, это был единственный институт, всё руководство которого выжило — так как двадцать пятого апреля как раз находилось в Норильске на какой-то научной конференции. То ли повезло, то ли чего-то ждали... Хотя, с другой стороны: когда случился Гудбай, половина сотрудников Института находилась на Аляске. Где и погибла. Вместе со своим предметом изучения.»

Многие могут оценить юмор с Институтом США и Канады :))) Или хотя бы представить, насколько идеологические люди сидят в этом институте :))) Но автор изящно подстраховался, указав на идеологическое ядро неосоциализма.

По технологиям.

Ядерную войну автор «спланировал» не на завтра, а на несколько лет/пару десятилетий в будущем. В результате войны часть технологий обнулилась. Первые десятилетия после войны — ситуация более чем мрачная. Но сохранилась значительная часть знаний — жесткие диски позволяют хранить море информации. И учить детей, между прочим. Главное, уцелели какие-то наработки в физике (с людьми-носителями, понятно).

«Когда сериал появился, его авторы особо напирали на то, что работали с историческими документами, в том числе с дневниками членов экипажа «Хиуса». Как потом выяснилось, дневник был всего один — шофёра Быкова. Который был ветеран Ресурсной и вообще человек героический, но интеллектом не блистал, писать толком не умел, и что вокруг происходит, понимал с пятого на десятое. Отношение в экспедиции к нему было соответствующим — ну дурак и дурак. Плюс секретность. Быков так и не понял, например, куда летал, к какому солнышку. Другое дело, что сверхсветовой привод Бондепадхая был жуткой дрянью — несколько месяцев полёта и десятипроцентный разброс точки выхода в геометрической пропорции от дистанции, что приходилось корректировать досветовыми двигателями. Но для своего времени и это было вундервафлей, так что всё держали в страшном секрете, чтобы стрёмные парни с Аляски и Гавайев о чём-нибудь таком не догадались. Потому что хоть америкосов и осталось два миллиона против наших восемнадцати, зато технологии у них сохранились более продвинутые. Так что официально мы возили трансураны с той Венеры, что возле Солнца, а не с ЕН 17. Впрочем, экипажу тоже официально ничего не сообщали — знали только пилоты и начэкспедиции. Хотя, кажется, все всё понимали, кроме Быкова. И дураков-сериальщиков, поверивших быковскому мемуару.»

Неравномерность развития технологий в первые годы — скорее напоминает межвоенную Японию: авианосцы во флоте и совершенного угрёбищные «жестяные» танки, а в сельском хозяйстве ещё довольно много откровенной архаики. Или же наши просторы, когда с бытовой химией и всякими удобствами засада полная, но первый ядерный реактор и первый спутник — вот они. Просто нет расурсов.

«Не все знают, но в первые послеполуденные десятилетия транспорт был в основном гужевой. И по-другому быть не могло. Потому что быки и лошади не нуждаются в сборке, а производят себя сами, и заправляются углеводами, а не углеводородами. Так что импульсные ракеты с ЯРД, благодаря которым сумели восстановить орбитальный спутниковый пояс, волокли на стартовые столы лошадки. А бензин из хранилищ выдавался только для спецтехники.»

Были фокусы и в биологии:

«Исходный модификатор был непатогенным вирусом-симбионтом. Человек им заразиться не мог. Животное тоже — естественным путём, разумеется: вирус был низковирулентным и заражал только при непосредственном попадании в кровеносную систему, причём в достаточном количестве. Физического вреда организму он не причинял. Зато он воздействовал на мозг несчастной скотины довольно сложным образом. А именно — проникал в лимбическую систему и обрушивал её связи с разными системами организма, в том числе с корой. Точнее, он их модифицировал с упрощением. А ещё точнее...

Короче, механизм был такой. Животное переставало чувствовать удовольствие от каких бы то ни было биологических функций организма. От еды, от сна, от секса. С другой стороны, и неудовольствие тоже прекращалось. Даже физическая боль, хотя и продолжала ощущаться, но не воспринималась как что-то нежелательное. Все желания и страхи отмирали. Оставалась только одна радость — от специфического возбуждения префронтальной коры мозга, связанного с выполнением приказов. Разумеется, с точностью до понимания приказа, с чем бывали проблемы. Но это работало.

Как возникла разновидность модификатора, опасного для человека, так и не выяснили. В памяти Левина осталось несколько версий. Случайная мутация под воздействием радиации. Естественная мутация, направленная на приспособление. Наконец — чьё-то вмешательство. Подозревали прежде всего недобитых американцев. Которые хоть и остались в подавляющем меньшинстве, но всё-таки в новый Союз Советских Коммунистических Республик не вошли, капитализм свой проклятый у себя сохранили, даже в космос вернулись на собственной технике. И, в общем-то, несмотря на всё пережитое, с каждым годом становилось всё яснее, что двум разным цивилизациям на одной Земле не ужиться, и вопрос рано или поздно придётся решать. Наверное, поэтому неприятности и факапы тогда всё чаще списывали на длинную руку Аляски.»

Ментоскопирование тоже шло вперед: научились хорошо стирать воспоминания и новые в голову вставляь. А вот Комова после очередных подвигов пришлось отдать на излечение инопланетянам.

Во время развития событий уже вполне нашенские гаджеты «И я совсем уже было собрался выключить планшет, если бы мне на глаза не попалась иллюстрация — золотая монетка, очень напомнившая мне ту самую, с цепочки» — которые за две сотни лет или даже больше, никак не развились?

Налицо жесткая идеологически-рациональная фильтрация технологий. Причем общество направляют на разработку необходимых вещей, а развлекуха (но не воспитание!) финансируется по остаточному принципу.

3. Итак — есть очередная холодная война, есть новое государство, и ясно, что оно совсем не пряничное.

В ассортименте — каторжные работы:

«А вот изображения и съёмки Николая Евгеньевича Званцева он рассматривал подробно. Человек был громадного роста, широкоплечий и краснорожий. Хотя это он прятал под загаром. Родители его, скорее всего, были ирладцами или шведами. И один из них, несомненно — военным преступником. Вероятно, пилотом стратосферного бомбардировщика, ну или подводником. Потому что только пилоты стратосферников и подводники имели право на сохранение замороженных эмбрионов своих нерождённых детей в противоатомных бункерах класса «Кенотаф». Откуда, собственно, и была извлечена пробирка с будущим Званцевым. Годных пробирок осталось восемнадцать из трёх тысяч: остальные раздавило обрушившимся потолком бункера, плюс нарушение температурного режима. Будущему Званцеву повезло: его — и ещё семнадцать эмбрионов — не успели разместить на постоянное хранение, и они остались в заморозке. Морозильная установка уцелела и продержала температуру полвека, пока бункер не вскрыла советская экспедиция. Генетическое разнообразие в ту пору ценилось, а уж неповреждённые радиацией готовые зародыши — тем более. Все уцелевшие пробирки были доставлены на поверхность, зародыши разморожены и дорощены до жизнеспособного состояния. По традиции, получившеся детишки получили фамилию человека, обнаружившего зародыши. В данном случае им была некая Евгения Званцева. В экспедицию на радиактивную пустошь, где находился вход в убежище, она попала как приговорённая к пожизненным общественным работам (как и все члены её банды). За успешное вскрытие кенотафа и обнаружение ценного оборудования бандерше скостили срок с пожизненного до тридцатилетнего. Практического значения это не имело: через полгода после этого Званцева умерла от лейкемии. Странно даже, что она протянула так долго.

Сейчас всё это считалось бы тайной личности. Однако Николай Евгеньевич всё знал, причём с детских лет — в те времена с людьми не церемонились. «

Даже в пору, когда главный герой текста делает карьеру — ситуация стрёмная.

«А вот с моей ликвидацией, похоже, возникли проблемки. Не понимаю, чего они тянут. Скорее всего — ждут отмашки. Причина, скорее всего, субъективная. Приказ о блокировании станции можно отдать и устно, но списать в ноль бывшего сотрудника — дело серьёзное, оформляется официально, по бумагам. Формально подписать приказ должен Славин. Но мы с ним приятельствовали, даже бухали вместе, в управлении все это знают. И такая подпись уронит Евгения Марковича в глазах коллег, а у него и так проблемы в коллективе. Значит, он постарается спихнуть это на Арама Григоряна. А Григорян терпеть не может, когда его вынуждают заниматься делами ниже своего уровня.

И Комов мог бы подмахнуть, тем более, что виновен-то я в основном перед ним, лично-персонально. Но сейчас Геннадий Юрьевич, насколько я понимаю, всё ещё геройствуют в районе Фомальгаута — вытаскивает тагорянский корабль из хромосферы. Дело это, конечно, славное, но не скорое.

Так что, скорее всего, Славин будет пересиживать Григоряна, и это может продолжаться довольно долго. Но не бесконечно, так что смерть от голода мне не грозит.

Интересно, как они меня оформят. Во времена Поля Гнедых станцию бы просто взорвали. Но сейчас у нас эпоха экономии и качества. Одна станция — это несколько сот тысяч человеко-часов квалифицированного труда. К тому же человек может случайно выжить. Григорян любит рассказывать байку, как Гнедых подписал приказ на ликвидацию прогулочного челнока с двадцатью пассажирами. Все того и заслуживали, включая пилота. Однако в последний момент к экскурсии прибилась слабоумная бабушка, которая в космосе всегда надевала скафандр — был у неё такой пунктик. Полю про бабушку не доложили, кораблик грохнули. Бабушка успела загерметизироваться и потом месяц болталась среди обломков в автономе. И в итоге умудрилась связаться по рации с каким-то астрофизическим зондом. В результате её спасли и потом месяц показывали по всем федеральным каналам. За каковой факап Гнедыха сняли — а Григоряна, соответственно, назначили.

Думаю, Арам Самвелович лакирует. Во-первых, я тоже иногда смотрю федеральные каналы, и никакой бабушки со скафандром не припоминаю. Во-вторых, не такой уж и факап, чтобы снимать опытного человека с серьёзной должности. Просто Гнедых был человеком Валькенштейна, и когда тот умер, Поля быстро замели под ковёр. Но история красивая. »

Всё это веселье быстро не превращается в индивидуальное накопление богатств (как было в 3-м Рейхе) благодаря трём моментам:

— жесткая конкуренция спецслужб:

«На Земле появлялся редко и не по работе. Так что первая война КОМКОНа с ДГБ прошла мимо меня, и бодания с Мировым Советом — тоже.»

«Всё началось с того, что на какой-то замурзанной планете Панта нашли каких-то замурзанных дикарей. Дикари как дикари, мало ли их во Вселенной.... Так что недоделков просто оставили в покое, что и было самым разумным решением.

И вдруг! В декабре шестидесятого года профессор Юмизава из Астрофизического устроил пресс-конференцию, на которой заявил, что, по его данным, солнце системы Панта нестабильно и может взорваться в течении нескольких лет. Что приведёт к гибели самобытной гуманоидной цивилизации....

Поднялся страшный кипеш. Общественность билась в истерике и требовала немедленно спасти аборигенов Панты. Тут же образовался какой-то «Переселенческий комитет». Этот самый комитет пробил через Мировой Совет особые полномочия и подозрительно быстро составил план эвакуации системы. И ещё быстрее нашёл подходящую планетку, которую тут же прозвали Ковчегом.

Тут-то руководство КОМКОНа, наконец, допетрило, какую свинью нам подложили. Потому что именно на этой планетке находился наш суперзасекреченный научный центр, занимающийся перспективными разработками. Который теперь, получается, нужно было даже не сворачивать, а нахрен сносить и уничтожать вместе со всеми следами пребывания. Включая уникальное нетранспортабельное оборудование невообразимой ценности.

Понятно, что вся подляна была делом рук Департамента Галактической Безопасности. Только галакты могли найти центр и только им нужно было его уничтожать. Потому что у них самих ничего подобного и близко не было. И не светило. Ну вот они и решили слегка восстановить справедливость.

Проверка активистов переселенческого движения подтвердила, что всем там заправляют дегебешная агентура. Юмизаву тоже проверили, но он оказался честным идиотом....

При этом все симметричные ходы у нас были заблокированы. Можно было бы, конечно, оспорить результаты Юмиздавы, потребовать независимой экспертизы, на худой конец — вбросить реальные данные о его душевном состоянии. Но это никому не понравилось бы. Общественность жаждала кого-то спасти и через это насладиться своим деятельным гуманизмом. Астрономы в лепёшку бы разбились, но не дали бы в обиду коллегу (и правильно, кстати, потому что такая кака повиснет на всей корпорации). Потом пошёл бы слив, что Спасению Самобытной Цивилизации препятствует зловещий КОМКОН, едящий по ночам гуманоидных младенцев. Ну и так далее по всем кочкам, под дружелюбный смех галактов.

Но и мы тоже ведь не лыком шиты. Поэтому решили ответить ассиметрично — а именно, замутить такую картинку, что на Ковчеге есть негуманоидная цивилизация, решительно не желающая никаких контактов с людьми. Необщительных негуманоидов у нас боятся, потому что мало ли чего от них можно ждать. Как обычно, ссыкливость оформляется через деликатность: дескать, не надо их трогать, потому что этика и всё такое. И это работает в ста процентах случаев, потому что боятся-то все, и в особенности общественность. А наши расстарались и добавили в сценарий контакта тему земного ребёночка. Которого должна была обнаружить проверочная экспедиция, в которую войдут честнейшие представители Переселенческого комитета, но под нашим чутким руководством.

Главным по теме сделали, разумеется, Комова. Меня он припахал, потому что у меня были нормальные отношения с Атосом — ну то есть с Мишей Сидоровым. Комов с Сидоровым старинные друзья, а вообще-то с Атосом мало кто нормально уживается. Потому что у него репутация проблемного человека. Но я с ним нормально работал и подстав не видел.

Официальная версия операции «Малыш» доступна, а я просто скажу, что всё прошло на ять. Комов нас отлично прикрыл, всё прочее было разыграно как по нотам. После чего планетку закрыли уже официально, про дикарей с Панты тут же забыли. И всё это проканало за очередную победу деятельного гуманизма. Славин в таких случаях обычно добавляет — «над разумом». Под разумом он обычно ДГБ подразумевает, если что.»

— идеология коллективизма, необходимого для жесткого противостояния природы («деятельный гуманизм») — не только позволила получить нормальный доступ к энергии и ресурсам, но и обеспечивает постоянное повышение уровня жизни. А люди вообще-то консерваторы по своей натуре — и если какая-то идеология постоянно приносит новые плюшки, а проклятый Запад куда-то делся, и не соблазняет более — то процесс разложения общества становится длительным. Есть и прямые табу: «А потом случайно узнал — надо было выяснить одну вещь, совсем с другими делами связанную — это, оказывается, закон. В прямом смысле. Предложен каким-то правоведом с фамилией то ли Гудвин, то ли Гадвен. Принят Мировым Советом шестьдесят с лишним лет назад. Так вот, согласно этому закону, слово «фашист» — не оскорбление, а обвинение. Ну как слово «убийца», например. Только серьёзнее, потому что убийцей можно человека назвать в переносном смысле — типа, он убил хорошую идею или перспективную тему исследований. А вот слово «фашист» переносного смысла не имеет. И написать про кого-нибудь в официальном документе, что он фашист, или на публике такое сказать, означает ровно то, что ты считаешь данного человека врагом планеты Земля и настаиваешь на его немедленной изоляции от общества. И если ты окажешься неправ — отношение к тебе будет соответствующее. Потому что и в БВИ про тебя будет сделана соответствующая запись, и вообще огребёшь.»

— третья составляющая не-разложения общества — долгожительство. Те сроки жизни, что Стругацкие указывают для своих персонажей — заимствуются автором «Факапа». Представьте себе мир, в котором Сталин дотянул на 95-ти, а вменяемый Брежнев — аж до 100? Мы бы, имхо, еще жили при развитом социализме, и много бы чего появилось на прилавках ;)

Косвенно упоминается долгожительство Горбовского «Формально же он числился в организации прикрытия, именуемой Океанская Охрана. Там он познакомился с милыми, заботливыми людьми, в число коих входил ни кто иной, как Горбовский — уже в те времена имевший привычку полёживать на кушеточке и заниматься гуманизмом. Общение с этим исполином духа и корифеем окончательно укрепило Званцева в его воззрениях, а когда он перешёл в ведение академика Окада, уверенность превратилась в фанатизм.»

Указываю пальцем: Званцев, эмбрион которого нашла приговоренная к пожизненной каторге бандерша, в молодости виделся с Горбовским, который во время событий «Факапа» — патриарх и все такое прочее, но вполне себе жив, активно ведет политическую деятельность. Тут прямые аналогии с СССР: Брежнев своими глазами видел революцию — и все фокусы гражданской войны.

То есть: после ядерной войны установилась жесточайшая технократическая диктатура, которая мобилизовала общество под лозунгами самосохранения и новой войны (как СССР), и сумела воспользоваться сохраненным научным потенциалом. Следующей войны повезло  избежать, удалось выйти в космос и начать экспансию. Технократизм еще более укрепился, потому как впервые с неолита противостояние «человек-природа» стало важнее, чем противостояние «человек-человек». На момент «сейчас» действует второе-третье поколение управленцев, в котором тон задают отдельные фанатики типа Комова и Сикорски. Сохраняется институт бессудных казней (на заднем фоне комментариев слышится крик «Это Спарта!!!»)

Идет постепенная гуманизация, которая началась просто с нормального продовольственного пайка, а сейчас можно слетать на другую планетку — поправить здоровье. Но! Гуманизация и потребительство — две разные вещи :)

Сползания общества в потребительству воплощают два человека.

Первый — Горбовский: «Который со своей кушеточки всех уже достал. В Мировом Совете сидят не ангелы, но хотя бы честные волки. Горби же вылез за счёт того, что долго и целенаправленно создавал у общественности репутацию великого гуманиста. Как выяснилось, для этого нужно уметь заставлять других людей принимать нужные тебе решения. А для этого — блокировать все решения, кроме того, которое ты наметил. Для чего, в свою очередь, надо уметь загонять любую ситуацию в тупик и клинч. Чем старикашка и занимается невесть сколько лет. Не вставая с кушеточки, на которой он любит прихварывать».

«Потому что Горби всегда шпарит по деятельному гуманизму и предлагает не самое умное решение, а самое этичное. Ну или выглядящее самым этичным. А на такое возражать сложно. То есть вообще невозможно. Чтобы самому при этом не выглядеть циником, бездушным фанатиком, а то и хуже.

Взять, например, катастрофу на Радуге. Когда Горбовский поступил красиво и благородно — засунул в космический челнок женщин и детей, а физиков оставил умирать. И сам остался. Кое-кто потом распространял слухи, будто у него был янтариновый саркофаг, выдерживающий все виды воздействий. Я точно знаю, что это чушь. Нет таких саркофагов, иначе у меня на складе был бы хоть один. Но вот то, что Горбовский был почему-то уверен, что выживет — это похоже на правду. И действовал он так, чтобы выставить Ламондуа и его команду в самом скверном виде. Дескать, суки такие, сначала факап устроили, а потом выжить захотели за счёт остальных. Хотя с точки зрения учёного ничего важнее научных результатов просто не существует. А гибель команды нуль-физиков действительно отбросила бы нас лет на триста как минимум. И Горбовский это понимал. Но физиков выставил уродами. И даже после того, как люди выжили, приложил максимум усилий, чтобы свернуть все исследования. Так что, если бы не усилия Комова и не прорыв Ламондуа, никакого нуль-Т у нас не было. Зато после Слепого Пятна Горби отыгрался по полной. Фактически, придушил нуль-физику как науку на неопределённый срок. И все это понимают. Но сказать против ничего не могут, потому что Горбовский, как обычно, всё правильно говорит. Во всяком случае, с точки зрения деятельного гуманизма.»

Рисуется вполне привычная для многих политиков схема: за счет торможения экспансии/прогресса/индустриализации высвобождается какое-то количество ресурсов, или снижается нажим на исполнителей. И эта линия присутствовала в Союзе после смерти Сталина: по чуть-чуть, мелкими шажками — но разрешали все больше и больше.

Кризис в человеческом обществе еще будет — ого-го какой. Уйдут старики-консерваторы, переведутся грамотные технократы, и вперед выдвинутся «разрешенцы-гуманисты». Противостояние спецслужб окончательно вырвется из-под контроля, а человеко-часы превратятся в деньги...

/ продолжение после НГ — потому как длинно выходит :)