Не спойлер про тарантиновский фильм — в финале один ранен умеренно, один умирает, остальные — трупы.
Фильм оставляет чертовски странное послевкусие — что-то в нём есть привычное, но не в киношном смысле крови по стенкам, а в работе с национальными символами, осмыслении гражданской войны и образом лютого беспредела. Это работа с мифологизированными образами, которые в три слоя наросли поверх относительно неплохо задокументированных событий. Есть хорошая работа декораторов и костюмеров, есть типизация, и режиссеру надо скроить сказочку-кровавочку для долгого зимнего вечера...
Дальнейший спойлер является фантастикой и будет дан именно с ощущением этого неправильного послевкусия.
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
На заснеженной дороге ОГПУшник Тигран Аваносян пытается поймать попутку (телегу, понятное дело).
Его подбирает натуральный грузовичок Фиат — там шофер и рсфсровский НКВДшник Тарас Булденко. Тот конвоирует Соньку, марафетчицу, та точка местного лавочника, но с анархистами путалась и теперь во главе шайки. Долго её ловили.
НКВДшник с шевченковскими усами, для вида и скорее для развлечения держит ОГПУшника под пистолетом, но потом налаживается контакт, они вспоминают пару совместных дел
. И вот уже Булденко просит Аваносяна показать ему телеграмму товарища Ленина, которую тот возит с собой отчасти как память, отчасти как охранный документ от всяческих швондеров. Видно, что для обоих такая телеграмма что-то да значит — её отбили в 1918-м, когда Аваносян был председателем ЧК Белокаменска.
Туда же и едут.
Соньку в Краснокаменске расстреляют — за ней и бандитизм и контрреволюция, и просто много крови... Та держит себе с гонором и выбрасывает из окна телеграмму. Ей дают в глаз, останавливают машину, подбирают телеграмму, едут дальше, но настроение уже не то. Соньку ломает без марафета...
Останавливаются на старом хуторе — от того после войны одна большая изба осталась, и пока тут не поселились еще.
Место подозрительное, хозяева новые — их не знают. И вообще все мрачно
.
Какой-то нэпман в котелке. Старик-белогвардеец в мундире штабс-капитана — беззубая контра, которую бы в городе давно за такой мундир привинтили бы. Молодой суетливый НКВДешник Вася — хотя жизнь его потрепала и выглядит он куда старше своих двадцати лет. Еще какой-то мужик, самого кулацкого вида. Ну а на хозяйстве бывший полотёр — как он сам о себе говорит.
Булденко, особо не стесняясь, говорит всем, что надо бороться с бандитизмом, и чтобы все свои незаконные стволы в ведро кинули
. Кулак упирается, но Тигран ему нож к горлу — и полный порядок, обрез уже в ведре. Нэпман, подхихикивая, сам отдает дешевенький револьверчик, только документики посмотреть просит — ему показывают.
Оба старика косятся на молодого — дескать, что-то ты слаб. Надо было самому оружие изъять. А еще в Краснокаменск едешь. Но тот только восхищенно оглядывается в ответ — дескать, вот ведь, тут человек, которому сам товарищ Ленин телеграфировал. Они продолжают коситься, и молодой не находит ничего лучше, чем начать расспрашивать у штабс-капитана про империалистическую войну. Но Тигран на такие расспросы плохо смотрит — и вот напоминает старику, что сынок ейный гонялся за красноповстанческим отрядом, и что он, Тигран, этого сынка своею рукой задушил.
Старик дергает, и тут же пулю получает. Сонька смеется, тоже получает — но кулаком.
Полотер и Вася выносят тело.
Тут суп уже готов, чай опять же. Садятся есть. А Сонька просит разрешения спеть — гитара вон, на стене висит.
Булденко, по случаю хорошего настроения — разрешает.
Сонька берет гитару, и поёт
«Что за дом притих,
Погружен во мрак,
На семи лихих
Продувных ветрах,
Всеми окнами
Обратясь в овраг,
А воротами —
На проезжий тракт?
Ох, устал я, устал, — а лошадок распряг.
Эй, живой кто-нибудь, выходи, помоги!
Никого, — только тень промелькнула в сенях,
Да стервятник спустился и сузил круги.
В дом заходишь как
Все равно в кабак,
А народишко —
Каждый третий — враг.
Своротят скулу,
Гость непрошенный!
Образа в углу —
И те перекошены.
И затеялся смутный, чудной разговор,
Кто-то песню стонал и гитару терзал,
И припадочный малый — придурок и вор —
Мне тайком из-под скатерти нож показал
.
«Кто ответит мне —
Что за дом такой,
Почему — во тьме,
Как барак чумной?
Свет лампад погас,
Воздух вылился...
Али жить у вас
Разучилися?
Двери настежь у вас, а душа взаперти...
— А вот про душу мне не надо, курва поповская! — Булденко еще раз дает марафетчице в глаз.
Но тут ему становится нехорошо
. И шофёру тоже плохо.
Они красочно блюют кровью, Булденко кричит, что чай отравленный (Вася бледнеет и отодвигает чашку), после чего помирают.
Тигран понимает, что нужны решительные меры. Достает маузер и быстро всех ставит к стене — не к стенке, а просто к стене (только Сонька наручниками к телу Тарас пристёгнута). Васе приказывает достать оружие, и если что, всех стрелять.
Думает.
И тут же у него получается, что бывший полотёр — явно бандит. Потому как старик Андрей, что избу держал и с путников доход имел — он за свое дело крепко держался. А суп — явно его работа. То есть Андрей и варил.
И четырьмя выстрелами в расход выводит полотёра
.
Но кто травил чай — еще не ясно.
Тут раз-раз — выстрелы снизу, через деревянный люк в полу. Тяжело раненый Тигран падает на пол, но успевает подстрелить нэпмана (не насмерть). Да — из подпола Васе тоже немного достаётся.
Фэшбэк....
Днём шайка из брательника Соньки-марафетчицы, и еще трех бандитов кончает старика Андрея и какого-то бедолагу, который со штабс-капитаном в шахматы играл. Старику говорят, что дело их благородное — они красных мочить будут, и еще сеструху вызволять надо. Или молчит — или его убивают. Тот соглашается помолчать.
Тигран лежит на кровати, держится за пах
.
Вася рядом на стульчике венском сидит.
Вася берется за ум кричит, чтобы эта сука из подвала вылазила, а то он Соньку убьет. Брательник в подвале малодушничает, выкидывает пистолет. Опытный Тигран сказал, чтобы выкинул второй. Тот выкидывает второй и сам вылазит. Улыбается сестре вполне человечно. Тигран говорит, что пора бы тут все почистить, и убивает брата сонькиного.
Раненый нэпман, кулак и Сонька тут же начинают на три голоса уговаривать Васю, чтобы порешил Тиграна, потому как тот вообще нерусь, и подмога бандитская сейчас подойдет. Потому как по понятиям они против Васи ничего не имеют. Выясняется — сколько всего крутого можно сказать об убитых и еще живых бандитов. Тут кулак бросается на Тиграна с Васей.
Тигран стреляет в нэпмана, в кулака, и хочет Соньку грохнуть, но тут у него в маузере патроны кончаются, а встать с кровати он уже не сможет.
Та начинает уговаривать Васю втрое сильнее. Вася смеется — с такими тварями как ты, не договариваюсь, да и выдумала ты свою подмогу. Ещё что-то там говорит в ответ — и тут ему плохо становится, он как институтка на пол падает. Сонька тащит тело Тараса к ближайшему пистолету, под ругань Тиграна, который без сил смотрит, как все плохо может кончиться (а сейчас что — хорошо?).
Но тут Васе лучшеет, он приказывает Соньке не двигаться. Тигран говорит, что эту тварь надо все-таки повесить, потому как тварь она. И Вася вешает Соньку /подходящий смайлик отсутствует/.
Короткая тишина.
Вася просит Тиграна показать ту самую телеграмму — читает вслух текст из тридцати слов (старая пожелтевшая лента наклеена на толстую бумагу) и под эти самые слова, о скорой победе мировой революции, Тигран испускает дух. Вася комкает телеграмму и бросает её в камин.
Так в этом домике кончается Гражданская война...
П.С. Очень бы хотелось посмотреть нарезку видео из этого фильма — со звуковой дорожкой песни Высоцкого «Пустой дом».