Что же это было~Часть 1. Иван-дурак в забугорье

Предуведомление.

У меня есть две особенности. Одна психологическая, другая физическая.

Психологическая заключается в том, что у меня хорошо развито абстрактное мышление (очевидно, левое полушарие), языковые и математические способности, логика. Это в частности, означает, что если я читаю книгу, то в первую очередь обращаю внимание на смысл, сопоставляю одну часть текста с другой, ищу связи и аналогии. Т.е. я «думаю» текст, а не «чувствую» его. Есть лишь несколько книг, которые поглощают меня атмосферой и образами, и эти книги крайне иррациональны.

Вторая особенность — физическая, — связана с тем, что я, будучи кинестетиком, слабо различаю запахи. Как-то так сложилось. Кинестетик, а запахи различаю плохо. И там, где иной за версту чует зловоние, я чувствую себя довольно комфортно. Возможно, также и с книгами: где иные наслаждаются запахом (атмосферой, красотой слова) я сразу жую, и обнаруживаю пресную жвачку. И наоборот, то, от чего иные воротят нос за версту, я могу воспринять совершенно обыденно: ну дрянь и дрянь.

Исторические реалии.

Итак, год 1990-1993.

Агония СССР. Августовский путч. Танки на красной площади.

Курс на Америку. Фильмы «Америкэн бой», «По прозвищу зверь».

Программа «Тема» с Владом Листьевым.

Приватизация 1992 года. Ваучеры. «МММ» и пирамиды.

Криминал.

Видеозалы и черно-белое изображение со стареньким блоком ДМВ, канал «Рост»: фильмы с Чаком Норрисом, Сильвестером Сталлоне. Боевики и эротика.

Собственно, я смутно помню это время. Мне было десять лет, но некоторые вещи я все-таки помню: семья получила четыре ваучера, два детских (мой и сестры) родители вложили в акции «Первого ваучерного фонда» (который потом куда-то делся), свои — продали, поскольку на заводе задерживали зарплату и денег не хватало. Помню фильмы по «Росту» — шипящее изображение, черно-белое (ловило хреново), вечно не работающая приставка ДМВ. Боевики, боевики, боевики. Обнаженка.

Самые популярные книги — цикл о Конане (издавался как раз с 1990го), Тарзане (те же годы), менее известен Джон Картер. Гораздо позже стал доступен Майкл Муркок (Рунный посох, Повелители мечей, Элрик и Эрекозе). Головачев еще не известен, по крайней мере в Алексине (районный центр Тульской области) и в Богданихе (местечко в Ивановском районе, где есть своя библиотека).

Те, кто помнят это время лучше, поправьте меня. Но мне кажется основная черта тех лет — это напряжение и страх, неизвестность. Все старое разрушено, вокруг разгул хрен знает чего, темные улицы по вечерам — выглядят устрашающими, особенно зимой. Курс на Америку.

Появление «Ангела Возмездия» вполне обоснованно.

Обоснованно и своевременно. «Ангел возмездия» Петухова это боевики и обнаженка, или если уточнить, тупые боевики и обнаженка, лившиеся рекой с ДМВ-каналов и в темноте видеозалов, на пленках видеокассет и пр. То, чего раньше не было. То, что вдруг появилось в огромных количествах на экранах. То, в чем пробовали забыться от неуверенности и неопределенности будущего в очень неспокойной жизни.

Метафора

Примитивна до края. Иван-дурак отправляется на чужбину к нелюдям. Куда мог отправляться Иван в 1991 году, когда СССР стал Россией, случился путч, Россия взяла курс на демократию? Учитывая, Верховника-Демократора, с уверенностью можно утверждать, что русский Иван у Петухова отправляется в Америку, ну или на Запад. Те самые нелюди — прообраз зарубежья, или забугорья, где наши девушки-красавицы становятся матками и плодят чужеродное потомство.

Позиция ЮП кристально ясна: «нажравшись» забугорных фильмов-боевиков происходит отторжение, и не важно есть ли опасность в проамериканском курсе, нет ли, население достаточно напугано и видит привидений там, где их может быть и нет. Итак, «забугорье» — высокоразвитая цивилизация, которая смотрит на российского Ивана, как на комара, лягушку и амебу, издевается над ним, насмехается.

В союзники, ЮП привлекает единственное, за что можно уцепиться в существующих в России на тот момент реалиях: начинающую возрождаться церковь, поэтому «негуманоиды» Петухова — в его трактовке анти-христиане, а если сузить до рамок ЮП — не-православные. Это и очевидно, за «бугром» есть много чего — католицизм, протестантизм, ислам, буддизм. И все это замечательно укладывается в понятие не-православных, или в терминологии ЮП — в негуманоидов.

Странная связь с Христианством боле всего напоминает извращенные образы Достоевского: Иван, подобно Раскольникову, размышляет «тварь я или право имею» (т.е. «мстить или не мстить»), опять же крест нательный — как у героя Идиота, но саму суть Православия Петухов подменяет: смирение, которое является основой христианства вообще и Православия в частности, переиначивается в мысль, что «за Божье дело против нелюдей поднять меч — святая необходимость».

Я полагаю, тут любому соображающему человеку ясно, чем попахивает: махровый национализм. И, как мне кажется, если бы Петухов мог писать лучше, т.е. с таким социальным запалом написал бы книгу на уровне Симмонса, — тогда «Ангел возмездия» мог бы стать опасной вещью. Слава богу, что Петухов — не Симмонс.

На дне...

Персонажи АВ вполне узнаваемы, даже обыденны, хотя и не всем понравятся. Сейчас таких немного. В 1990-1993 таких была — целая страна. Мирные алкоголики, уголовники, в основном те, кого посадили за мелочь (пока другие, более циничные, боле удачливые и беспринципные делали бизнес, есть же пословица: «сидишь не зато, что украл, а за то, что попался»). Кое-кого из них я знал. Я знал старика — специалиста с высшим образованием (что-то по тяжелым металлам) — который спился. Пока была жива жена, он периодически уходил в запои. Но в период 1990-1993 погиб сын (ехал на тракторе с пьяным водителем и врезались в столб ЛЭП). Жена заболела раком кишечника. После ее смерти этот старик превратил свой дом в притон для бомжей, с которыми и коротал остаток своей жизни.

Знаю другого человека. Инженер-механик с высшим образованием еще в СССР пошел на стройку, чтобы заработать на квартиру. На стройке работал плотником почти 10 лет, за это время начал пить, а потом наступила перестройка.

Именно эти люди — это не «дно» Горького, а значительный контингент населения страны в те годы (помните, рекламу «МММ» — «...халявщик ты Ленька, оболтус, ты забыл чему нас отец с матерью учили — честно работать, а ты все бегаешь, суетишься, акции покупаешь...», дословно привожу, записано в подкорке), — Гуг Ингуфельд или как его там, Хук Образина и прочие. Бывшие инженеры и специалисты, оставшиеся без работы и без надежды как-то устроиться в новой жизни.

Непонятен главный герой — Иван — тридцатисемилетний мужик, размороженный после ста лет полета, который в романе вдет себя как пятнадцатилетний пацан, никого не слушает, постоянно обрывает тех, с кем говорит, орет, делает назло и прет рогом, — если это прототип автора, а ЮП было сорок лет, наводит на нездоровые мысли. Взрослеть надо.

Вначале было слово...

Роман крайне напоминает белогорячечный бред, но учитывая, что герои-пьяницы — это выглядит вполне понятно.

Язык Петухова прост до примитивизма. У меня нет возможности провести лингвистический анализ, но, мне кажется, если выбросить из текста многоэтажные термины и названия инопланетных рас, то останется полсотни слов активного словарного запаса.

Учитывая общую белогорячечную атмосферу, придираться к ляпам — дело неблагодарное, все равно, что спорить с пьяным. Проиллюстрирую: Лем одной из целей творчества ставил моделирование контакта с нечеловеческим разумом, он делал это осознанно и многого достиг в этом вопросе. Петухов называет харханян нечеловеческими существами в то время, как они вполне по-человечески антигуманны. Банально, такая подмена понятий лишает роман фантастической ценности.

Отмечу и цитатность образов, использованных ЮП: Осевое измерение — вывернутая идея Соляриса, причем, скорее «Соляриса» Тарковского, нежели Лема. Иван попадает в осевое, летит к малиновому пятну, отсчитывает секунды, подобно Люку Скайуокеру из «Звездных войн», и использует «силу», чтобы сделать это в нужное мгновение. Сами негуманоиды — гмыхи и хмаги, — существа, которые летали в прошлом на Землю, чтоб поохотиться и развлечься, почти списаны с Хищника. Вообще, «видеоряд», если можно так выразиться, нарезан ломтиками из известных на тот момент космических фильмов.

Положительно отметить в стиле ЮП хочется лишь одно: я недавно ругал «Путь меча» Олдей за НВР, так вот — здесь с этим полный порядок: можно сколько угодно трясти законами физики и формулами доказывая, что яйцо-превращатель не может существовать, но подкопаться с вопросом: а как эта хреновина работает, — невозможно. Все прописано, все сказано и показано. Хочешь верь, хочешь — не верь.

И вот тут я скажу вторую крамольную вещь. Горячечный бред Петухова — это почти исповедальное выплескивание грязи, пороков, комплексов, обид и воспаленного подсознания. Если бы Петухов умел писать, это бы завораживало не хуже образов Лавкрафта.

Глазами ребенка

Вообще-то, АВ я читал позже, чем «Бунт вурдалаков», и если описывать тогдашние ощущения от романа, то уже тогда АВ воспринимался как «приквел». Ну а чего с-но ждать от приквела?

С другой стороны, я точно знаю, почему Петухов тогда читался: конечно же, я не знал ни о какой метафоре, разве что Православный крест выглядел знакомым, я читал не ради мордобоя, это точно. Примерно с двенадцати лет я мастерил игры: в пятом классе я впервые сел за компьютер и уже тогда в Бейсике пробовал делать игрушки (текстовые квесты, аркады), позже я занялся настолками — разлинованное клетками поле, картонные квадратики-фишки, и обязательно какой-то сюжет — то Парк юрского периода, то еще что. Потом появилась приставка Денди — лучшие дендюшные аркады были переделаны в бумаге. А почти всякая книга, попадавшая в руки — превращалась в карту-поле будущей игры.

Вселенная Петухова стала настоящим твердым орешком: дверь, в которую можно войти несколькими способами — и каждый раз будешь  оказываться в новом месте, миры, связанные пуповинами, мгновенные переходы через пространства в миллионы световых лет. Черт возьми, даже сейчас, через много лет я прекрасно представляю, что миры Петухова — это настоящий киберпанк, и на этом принципе можно было бы сделать не одну отличную игрушку, но до сих пор народ режется в Quake-подобные примитивные шутеры.

Вопрос жанра

Что характерно, мне не удалось найти на сайте ни одного произведения в жанре технофэнтези отечественных авторов до 2000 года. Наверняка они есть, но думаю не ошибусь, если предположу, что ЮП — один из первых представителей этого жанра в отечественной... ммм... фантастике.

Возвращение

Собственно, объективная оценка произведению 4-5. Текст, достойный школьника, ну или самиздата.

Такую рукопись ни один редактор бы не пропустил. Однако, издав себя сам, Юрий Петухов обеспечил тиражами журнала ПиФ практически всю страну. Журналы лежали, полагаю, не только в крупных библиотеках, но даже в библиотеках деревень и сел, подобно д.Богданиха Ивановской области. Лежали и пользовались популярностью. Мою подшивку журналов за '93 год с «Бунтом вурдалаков» у отца увели. Взяли почитать и не вернули.

Оценивая произведение сейчас, я могу высказать двоякое мнение:

— с точки зрения романа, «Ангелу возмездия» требуется кардинальная правка и переработка для того, чтобы автор устаканил свои социальные мотивы и выбрал способ их удачного воплощения, в первую очередь, язык, потому что это произведение могло бы стать культовым;

— с точки зрения идей Юрия Петухова желать роману «Ангел возмездия» стать культовым — антисоциально, ибо одного фашизма нам вполне достаточно.

Рекомендовать... не знаю. Из устойчивых ассоциаций сейчас — продолжения «Искателя смерти» Саймона Грина, одинаково подростковое поведение героев, чернуха и прочие прелести. Любителям, может быть, и пойдет.

Вместо постскриптума.

...Все-таки обидно за Систему и Осевое, за шлюзы, миры-пуповины, квазиярусы и прочий бред. Ах, какая бы игрушка вышла.