125 лет. Марина Ивановна Цветаева

⁣Марина Ивановна Цветаева родилась 8 октября (26.09) 1892 года в Москве.
Отец, Иван Владимирович, — профессор Московского университета, директор Румянцевского музея, основатель Музея изящных искусств.
Мать, Мария Мейн, — пианистка, ученица Антона Рубинштейна.
Марина начала писать стихи — не только на русском, но и на французском и немецком языках — ещё в шестилетнем возрасте.
Начальное образование получила в Москве, в частной женской гимназии. В шестнадцать лет предприняла поездку в Париж, чтобы прослушать в Сорбонне краткий курс лекций о старофранцузской литературе.
В 1910 году Марина опубликовала первый сборник стихов — «Вечерний альбом». В этот же год написала свою первую критическую статью «Волшебство в стихах Брюсова».
Годы Гражданской войны Марина жила в Москве, в Борисоглебском переулке. В эти годы появился цикл стихов «Лебединый стан», проникнутый сочувствием к белому движению.
В мае 1922 года Цветаевой с дочерью Ариадной уехала за границу к мужу, белогвардейскому офицеру. Жила в Берлине, затем в предместьях Праги, в Париже.
В 1939 году Цветаева вернулась в СССР. По приезде жила на даче НКВД в Болшево (ныне Музей-квартира М. И. Цветаевой).
Война застала Цветаеву за переводами Федерико Гарсиа Лорки. Восьмого августа 1941 года Цветаева эвакуировалась в Елабугу.
31 августа 1941 года Марина Ивановна покончила жизнь самоубийством. Похоронена на Петропавловском кладбище в Елабуге.

(«ККРЭ»)


⁣ Иосиф Бродский считал, что Цветаева — не просто «одна из...», что она — самый крупный поэт ХХ века. Не только в России — вообще.
Судьба Марины Цветаевой — ярчайший пример того, как страшна судьба гения.
Особенно — гения, живущего в женском теле.
Страшна не только для себя — но и для близких, которых коснулась, задела, поманила, повела. Потому в сегодняших «Кругах на воде» рассказ о судьбе не только Марины Цветаевой, но и ее семьи.
О ее муже, Сергее Эфроне, русском интеллигенте и советском шпионе, расстрелянном в сорок первом. О ее дочери, Ирине, умершей в сиротском приюте в возрасте трех лет.
О другой ее дочери, Але, проведшей в лагерях и «на поселении» долгие годы.
О ее сыне Георгии, погибшем в 1944, девятнадцати лет.
Да, революция, война, репрессии, но чтобы вся семья была уничтожена вот так, под корень, словно бы асфальтовым катком?
И надо всем этим — тень Марины Цветаевой, тень ее гения и елабужской петли.
К жизни этой семьи удивительно подходит слово «рок» в самом страшном, античном смысле: обреченность на гибель. Может быть, потому что к ним прикоснулась ее душа — Психея?
Итак, о жизни и смерти Марины Цветаевой.
О том, почему она назвала себя «детоубийцей». О том, почему голая душа страшнее разлагающегося тела.
О разрушительной жажде любви.
О том, как стремление к идеалу становится преступлением.
О том, что «самоубийство длится не спуск курка».
И о том, почему сын Цветаевой считал, что это самоубийство было правильным шагом.
А еще — о ревности, жертве, духовном инцесте, а главное — об эпохе.


НЕТ НАСТОЯЩЕЙ МОГИЛЫ ЦВЕТАЕВОЙ.
Где она похоронена-неизвестно.
Затерялась могила....

⁣Печальная Елабуга.

Юрий Зыслин

Елабуга, Елабуга –
печальная страна.
Потерянная, слабая
погибла здесь Она.


Её душа несладкая –
возвышенная честь –
дорогой шла негладкою
и «заблудилась» здесь.


Зажата в клещи лагерем,
обложена кругом,
шагала по Елабуге.
А нынче? А потом?


Кому-то очень хочется
тот лагерь оправдать,
подушка всё же колется
и дух не удержать.


Плывёт он или стелется,
играет иль поёт,
Маринина метелица
по кладбищу метёт.


А Тойма дремлет тихая
и Каму теребит
и доброту великую
от сглазу сторожит.



Елабуга, Елабуга,
печальная страна...
.............................


⁣Потерянная могила

Какой у нее был — нет, не выбор — выход?
Приобретать «опыт унижения»?
Ей надо было или приживаться в камере, безумие и беззаконие считать мерой вещей.
Или… Она не могла допустить лепку себя по образу и подобию тюремщика.
В Бедламе нелюдей
Отказываюсь — жить.
Еще весной тридцать девятого года написала эти строки.
За два с половиной года до Елабуги.

Да, все решила сама.
Сама все сделала.
Своею собственной рукой.


Это должно было случиться: чтобы могила ее затерялась.
Сама себе напредсказывала, наколдовала, напророчила:


Веселись душа, пей и ешь,
А настанет срок —
Положите меня промеж
Четырех дорог…

Высоко надо мной торчи,
Безымянный крест…


В 1960 году, после сталинских лагерей, Анастасия Ивановна Цветаева (сестра) приехала в Елабугу.
Все кладбище обходила, по многу раз, по многу дней подряд.
Нет нигде сестриной могилы...
Почти за оградой — четыре безымянных захоронения 1941-го.
Там и поставила Анастасия Ивановна самодельный крест (безымянный, просто у ограды нашла) и табличку к нему прикрепила: «В этой стороне кладбища похоронена Марина Цветаева».


Через десять лет Союз писателей Татарстана поставил Марине Цветаевой на елабужском кладбище гранитный памятник.


Сегодня в Елабуге хотят вернуть Цветаевой «безымянный крест».
Не вместо памятника, конечно, а где-то рядом, «в той стороне кладбища»… или просто в той стороне… «промеж четырех дорог»…


Так, когда-нибудь, в сухое
Лето, поля на краю,
Смерть рассеянной рукою
Снимет голову — мою…


Все опять — сошлось.
Сбылось — до точки, до запятой. В сухое лето. Снятая из петли голова…


⁣Почти всю жизнь великая русская поэтесса Марина Ивановна Цветаева вела личный дневник. Мысли, раздумья и самое сокровенное Цветаева доверяла только дневникам.
Документальный фильм «Марина Цветаева. Последний дневник» повествует о главном документе последнего года жизни Марины Цветаевой -- рабочей тетради, возобновленной в начале сентября 1940 года в Москве.
Вплоть до отъезда в эвакуацию в августе 1941-го Цветаева поверяла дневнику сокровенные мысли о прошлом и горькие раздумья над трагическим настоящим.
В нем сплелись взлеты бытия и мрак самоубийственного быта ....


ПОСЛЕДНИЙ ДНЕВНИК М. Ц.

⁣ Елабуга, август 1941-го


Итак, 17 августа 1941-го Цветаева с сыном по реке Каме приплыла в Елабугу.


Говорят, придя к Бродельщиковым на Жданова, 20, с порога сказала: «Все! Эту беру».


Крошечная комнатка. Метров шесть. Перегородка не доходит до потолка. Вместо двери — занавеска. Кровать отдала сыну, себе — неудобный топчан.


Хозяйку звали Анастасия Ивановна. «У меня сестра Анастасия Ивановна», — сказала Цветаева. (С сестрой не виделись уже 13 лет. Последний раз — в 1928 году, в Париже. Известие о смерти Марины Ася получит в лагере в 1943-м, два года спустя.)


Целыми днями бродила по городу в поисках работы. Заходила в районный отдел народного образования, в педагогическое училище, в горсовет. Везде — отказ.


У сына в дневниках есть странная запись: «20 августа М.И. была в горсовете и работы там для нее нет, кроме места переводчицы с немецкого в НКВД». Но в горсоветах — даже сталинских! — не предлагали работать в НКВД. Значит, не в горсовете делали это предложение. (По одной из версий: Цветаева покончила с собой, потому что сразу по приезде в Елабугу ее вызвал местный уполномоченный НКВД и потребовал «помогать»: то есть доносить.)


Была очень молчалива. «Только курит и молчит», — вспоминает хозяйка. У окна часто стояла. Вещи не разбирала. Как будто тут не собиралась жить или вообще… «Вот немножко постоит у окна и, хоть усталая, дальше пойдет».


Войной была очень напугана. Боялась, что сына заберут на фронт и убьют. (Так оно и случилось.) Страшно переживала, что фашисты захватили ее любимые города — Прагу и Париж.

Мимо дома по вечерам маршировали красноармейцы. И Цветаева как-то сказала: «Такие победные песни поют, а он все идет и идет…»


24 августа уехала в Чистополь.
Сохранился один чистопольский документ:
«В Совет Литфонда.
Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда.
М. Цветаева
26 августа 1941 г.»
Заявление у нее приняли, но сказали, что место посудомойки одно, а желающих его получить много…

В Чистополе Цветаева много ходила. И у нее ужасно разболелись ноги. Вернулась в Елабугу совершенно разбитой.
Но 30 августа пошла пешком куда-то далеко за Елабугу, в овощной совхоз. Предложила председателю вести переписку, оформлять бумаги.


— У нас все грамотные! — резко ответил председатель.
Но дал на прощание 50 рублей. («Просто так, чтобы не отпускать ни с чем».)
Она ушла, оставив деньги на столе.


Хозяйка вернулась домой первая. Дверь сеней была закрыта изнутри.
Цветаева висела невысоко над полом.
На гвозде, вбитом вбок в поперечную балку.
Три прощальных письма — рядом. Решительных. Обдуманных. Почти спокойных.

В 1935 году, упрекая Пастернака, что тот, будучи в Париже, не проведал своих родителей в Лондоне, Цветаева писала, что она бы поезд на себе повезла, но поехала бы…
И далее: «Я, когда буду умирать, о ней (о себе) подумать не успею, целиком занятая: накормлены ли мои будущие провожатые, не разорились ли близкие на мой консилиум, и м.б. в лучшем эгоистическом случае: не растащили ли мои черновики».

Поэты не говорят зря.

Цветаева оставила 150 рублей. На собственные похороны и на билет сыну в Чистополь.
А на плите — полную сковородку жареной рыбы.............


http://tunnel.ru/post-125-let-so-dnya-roz...