6. В рубрике «Кино и НФ» напечатана подборка рецензий под общим названием «Fin de Siécle». «Хотя по календарю у нас всего лишь первый квартал 1995 года, -- пишет Мацей Паровский, -- по нашим экранам проносятся в хороводе персонажи, свидетельствующие не о декадентском конце века, но о конце всей цивилизации. Ибо не все равно кто или что становится привлекательным объектом массовой культуры: герой-победитель, ученый, общественный деятель, священник, манекенщица, влюбленный юноша… или вампир, зомби, оборотень, сшитый из трупов монстр, психопат-убийца, гангстер, продажный полицейский. Выбор героя всегда что-то значит: он говорит о силе духа творца, об эмоциональном состоянии зрителей, создает метафорический образ действительности. Зигфрид Кракауэр, автор монографии о немецком киноэкспрессионизме “От Калигари до Гитлера”, мог бы многое нам поведать на эту тему…»
В подборку вошли: небольшая обзорная статья о фильмах ужасов Мацея Паровского “Ukąszeni przed ekranem/Укушенные перед экраном”; рецензия Дороты Малиновской/Dorota Malinowska на фильм режиссера Алекса Пройаса «The Crow» (США, 1993); рецензия Паулины Брайтер/Paulina Braiter на фильм режиссера Нейла Джордана “Interview with the Vampire” (США, 1994); рецензия Павла Земкевича/Paweł Ziemkiewicz на фильм режиссера Генри Селика “The Nightmare Before Christmas” (США, 1993) (стр. 73-77).
Отдельно напечатана рецензия Кшиштофа Липки «Upadek Bogów/Падение Богов» -- на фильм режиссера Рональда Эмериха «Stargate» (США, 1993) (стр. 78-79).
7. В рубрике «Критики о фантастике» размещена статья Конрада Левандовского «Archetyp i schizophrenia/Архетип и шизофрения».
Писатель задается вопросами: «Как написать шедевр? Как придумать рассказ, способный бросить на колени редакторов и читателей? В чем секрет литературного успеха?» и, пытаясь ответить на них, анализирует успешные рассказы (“Золотая галера” Дукая, “Бóльшая кара” Хуберата, “Ведьмак” Сапковского) с точки зрения их попадания в цель -- в некое чувствительное нечто, объединяющее всех польских читателей, которое вслед за Юнгом можно назвать “архетипом”. Далее он развивает свое понимание этого термина, пишет о коллективном подсознании и связывает наивысший полет фантазии с шизофреническим озарением. Сумбурно, но интересно… (стр. 82-84). В небольшом послесловии, озаглавленном «Perspektywa teoretika literatury/Точка зрения теоретика литературы», Якуб Лиханьский/Jakub Z. Lichański обвиняет Левандовского в том, что он неправильно подходит к определению «архетипичности», вообще неверно излагает юнговскую теорию, ошибается в понимании того, как функционирует культура… Словом, «с точки зрения теории литературы рассуждения Левандовского немногое стоят». (Или, другими словами, не суй, парень, поросячье рыло в калашный ряд. W.) И далее следует вывод: «Но они <рассуждения> являются свидетельством беспокойства автора, его желания разобраться в истоках и механизмах творчества (не только своего). Нужно, наконец, приступить к серьезным исследованиям проблем, которые в них затрагиваются. Любительские высказывания начинают грозить понятийным хаосом, но прежде всего – мало что объясняют. Эти исследования должны, впрочем, охватить не только вопросы теории литературы, философии или социологии, но также аксиологии» (стр. 84).
8. В рубрике «Рецензии» некто Reanimator хвалит роман американского писателя Джона Кроули «Малое, большое» (John Crowley “Male, duże”.Cz. 1-2 Tłum. Beata Rumatowska. “Rebis”, 1994); это «совершенно не типичная фэнтези: хорошо написанная, со спокойно развивающимся сюжетом, без маячащих в перспективе томов продолжений, в которых автор смог бы с мазохистским наслаждением разменять свой талант на мелкую монету»;
некто Predator опять же хвалит фэнтезийный роман американских авторов Дэвида Бишоффа, Рича Брауна и Линды Ричардсон «Мой личный демон» (David Bischoff, Rich Brown, Linda Richardson “Mój osobisty demon”. Tłum. Danuta Górska. “Alfa”, 1994. Серия “Biblioteka Fantastyki”, t. 45); хотя из троих соавторов лишь Бишофф – профессионал, да и то не больно-то высокого класса (Ричардсон напечатала едва несколько рассказов, а Браун – и вовсе фэн), книга читается с удовольствием, в чем, несомненно, немалая заслуга переводчицы;
некто Terminator бегло просматривает повесть американского писателя Роджера Желязного «Я, бессмертный» (Roger Zelazny “Ja, nieśmiertelny”. Tłum. Edward Szmigiel. “Zysk i S-ka”, 1994); «это, по сути, расширенная версия “…and Call Me Conrad” (1965) – первого крупного произведения Желязного, за которое он, кстати, получил премию “Hugo”. Сюжет не отличается оригинальностью, да и с логикой не все в порядке тоже. Однако заслуживают внимания образы героев, атмосфера, диалоги. А для любителей прозы Желязного это попросту неповторимая оказия заглянуть внутрь воображения писателя, проследить за развитием его писательского мастерства»;
некто Segregator считает, что переработку известного рассказа А. Азимова «Уродливый малыш» в роман (Isaac Asimov, Robert Silverberg “Brydki maly chłopiec”. Tłum. Anna Bartkowicz. “Amber”, 1994. Серия “Mistrzowie SF”) трудно назвать удачной;
а некто Anihilator довольно жестко обходится с романом американского писателя Роберта Хайнлайна «Космические рейнджеры» (Robert Heinlein “Kawaleria kosmosu”. Tłum. Irena Lipska. “Amber”, 1994. Серия “Mistrzowie SF”); «Джонни Рико вступает в армию и проходит военное обучение потому, что лишь таким образом он сможет получить полноправное гражданство в милитаризованном обществе. Описание вооружения, методики обучения, полевого тренинга, полигонов и т.п. – занимает всю первую часть книги. Это набирает смысла лишь тогда, когда, наконец, появляется вожделенный враг. <…> Модель строго дисциплинированного общества, вероятно, обусловлена временем написания романа – это самый разгар холодной войны, но это не оправдывает его автора. Мир романа картонный и зыбкий, он интересен лишь тем, чего в нем недостает. Нет генезиса того странного государства, в котором происходит действие романа, нет убедительной мотивации деятельности героев, мы ничего не знаем об их семьях, да и о них самих, как отдельных личностях, знаем всего ничего. Отдельные элементы не складываются в единое логическое целое. Когда что-то требуется для сюжетного развития – оно попросту появляется. Кажется, что Хайнлайна заботило лишь описание армии и новинок военной техники. Ранний роман этого автора – в самый раз для фанатов» (стр. 85).
Далее Яцек Дукай/Jacek Dukaj продолжает знакомиться сам и знакомить читателей с монументальными произведениями современной фэнтези – на этот раз речь идет о трехтомнике американского писателя Тэда Уильямса «Драконий трон», «Камень Разлуки», «Башня Зеленого Ангела» (Tad Williams “Smoczy Tron”, “Kamień Rozstania”, “Wieża Zielonego Anioła”. Tłum. Paweł Kruk. “Rebis”, 1993-1994. Серия “Fantasy”), в котором его удивляет разница между написанными в совершенно традиционном ключе первыми двумя романами (множество героев, неспешно странствующих по дорогам королевств и княжеств в поисках волшебных артефактов, разные языки и диалекты, исторические экскурсы, легенды и предания, эльфы, тролли, драконы, странная религия и пр. и пр.) и толстенным (1000 страниц), но очень динамичным третьим томом, в котором мастерски сводятся воедино все сюжетные линии, дается четкое логическое объяснение всем кажущимся нестыковкам, исполняются все казавшиеся нелепыми предсказания. И ведь не посоветуешь читать лишь этот том – чтобы разобраться в происходящем, нужно как-то «перебрести» через первые два;
Гжегож Януш/Grzegorz Janusz досадливо хмурится, откладывая в сторону новую книгу своего любимого автора – американского писателя Уильяма Уэртона «Фрэнки Фарбо» (William Wharton “Franky Furbo”. Tłum. Krzysztof Fordoński. “Rebis”, 1994. Серия “Z salamandrą”); «это история некоего Уильяма Уилли, которого во время Второй мировой войны спас от гибели таинственный сказочный лис. Лиса звали Фрэнки Фарбо, он умел говорить, ходить на задних лапах, превращаться в человека, становиться невидимым и читать в мыслях. После войны Уилли вместе с семьей живет в деревне и зарабатывает на жизнь сочинением детских книжек, а том числе и о Фрэнки Фарбо. Однажды он отправляется в путь, чтобы доказать жене, детям, да и самому себе, что Фрэнки Фарбо – не выдумка, он существует на самом деле. Однако великолепное начало сказочной истории о людях и животных в духе “Доктора Дулиттла” Лофтинга или “Книги джунглей” Киплинга имеет скверное научно-фантастическое продолжение и уж вовсе никудышний конец. То что было таинственным и чудесным получает самое примитивное объяснение. Уэртон взял из научной фантастики лишь все самое худшее»;
Яцек Инглëт знакомит с удивительной антиутопией английского писателя Кингсли Эмиса «Альтерация» (Kingsley Amis “Alteracja”. Tłum. Przemysław Znaniecki. “Rebis”, 1994. Серия “Z salamandrą”); «в альтернативной реальности, называемой Новым Средневековьем, всей Европой правит (как в духовном, так и в политическом смысле) Римский Папа. Светская власть королей и князей номинальна и совершенно формальна. Развилка в историческом развитии состоялась тогда, когда Мартин Лютер помирился с Папой и, более того, сам стал Римским Папой и задал еретикам такого жару, что они сбежали в Северную Америку, где основали собственное республиканское государство – Новую Англию. Кингсли Эмис со вкусом описывает утопию католической теократии, беря (судя по всему) в качестве образца сталинскую систему. Наука в этой утопии предана анафеме (как при Сталине кибернетика), место ученых занимают изобретатели, государственные и церковные структуры накрепко спаяны, религиозные требования в мельчайших деталях нормируют общественную жизнь (как идеология при коммунизме) <…> В романе можно, на первый взгляд, усмотреть пасквиль на католицизм, подобный тем язвительным памфлетам, которые во множестве плодил в XVIII веке Джонатан Свифт. Однако это слишком хорошая книга, чтобы этим и ограничиться…»;
а Кшиштоф Липка/Krzysztof Lipka рассказывает о романе английского писателя Альфреда Бестера «Предназначенный на переработку» (Alfred Bester “Człowiek do przerobki” – это “The Demolished Man”, в переводе на русский “Человек Без Лица”. Tłum. Andrzej Sawicki. “Amber”,1994. Серия “Mistrzowie SF”), приходя к выводу, что это книга, которую стоит прочесть – она держит в напряжении и заставляет думать. Единственный недостаток – она и в подметки не годится роману «Звезды – мое предназначение». Это еще не тот Бестер, которого мы любим и уважаем. Тут еще только зарождаются и зреют замыслы, которые найдут позже достойное воплощение (стр. 86-87).
9. Далее в рубрике «Наука и НФ» Марек Орамус/Marek Oramus берет интервью у профессора Александра Вольщана/Aleksander Wolszczan, астронома, первооткрывателя планет за пределами Солнечной системы (стр. 88-89).
10. В рубрике «Felietony» Лех Енчмык/Lech Jęczmyk в очень интересном эссе «Symboliczne przestrzenie/Символическое пространство» напоминает о том, что человек живет в пространстве, заполненном самыми разными символами, не отдавая себе отчета в их присутствии и влиянии;
Анджей Колодыньский/Andrzej Kołodyński в эссе «Upór Trekkies» рассказывает об истории знаменитого теле(кино)сериала “Star Trek”, прогнозируя ему не слишком завидное будущее;
а Адам Холлянек в заметке «Księża na księżyc» выражает свою озабоченность теми аморальностью, антирелигозностью и анархизмом, которые демонстрируются ныне младшими поколениями (стр. 90-91).
11. В рубрике «Список бестселлеров» за январь 1995 (в журнале напечатано ошибочно – 1994) года из книг польских авторов – только новый том собрания сочинений Станислава Лема «Dzienniki gwiazdowe» (стр. 98).
16. Завершают номер внушительный каталог книг, высылаемых по почте варшавским магазином «NS», и подборка выдержек из читательских писем в рубрике «Кому, кому» (стр. 97-98).
17. Номер журнала стоит в розницу 2,5 злотых (25 000 старыми). Напомню, что предыдущий, январский номер журнала стоил ровно столько же – 2, 5 (25 000) злотых…
(Окончание следует)