Сказка о потерянном времени

Отзыв на фильм А. Кравчука "Адмиралъ».

Если имя тебе Клио, то характер твой — постоянная коварная изменчивость, то возносящая своих персонажей до самых звезд, то -макающая их же в сладостную кромешную грязь. Твой меч и твой удел — маятник, с каждым качанием которого рождаются новые герои, прежние становятся злодеями, а черное и белое постоянно меняются местами. Впрочем, ни в одной стране мира не пользуются дарами Клио с таким подлинным или мнимым наслаждением, чем в России. Срывать со стен и топтать ногами бывшие когда-то светочью нации государственные знамена, портреты вождей и самих исторических деятелей, у нас все больше и больше входит в привычку, а страсть при срывании и уничтожении всего старого дает новый азарт, приводящий к экстазу. Но как же быть с благородными героями, мудрыми руководителями и седыми пророками, без которых не может прожить ни одно Отечество? И запускается вновь колесо новой культурно-исторической рулетки, за метаниями шарика которой ныне с тревогой наблюдают не тысячи, а миллионы человек. Ставить на красное в этом сезоне — верный способ прогореть, а черный цвет излишне мрачнит. Кто на белое, господа?

Все новое — есть хорошо забытое старое. Чудо-юдо-кинопроект за авторством пиар-кудесников, и совсем немножечко — режиссеров, сценаристов и актеров, кроме того носящий на себе несмываемую печать производства Первого Канала заходил в наши воды с величественностью Титаника. Господа-продюсеры и маркетологи в очередной раз решили сыграть на проверенном поле, расставив на одной доске историю страсти на фоне Гражданской войны, примчавшуюся прямиком из «Унесенных ветром», сочетая фрагментарное описание Катастрофы Российской Империи с обновленным политпросветом для неоперившейся еще в этих вопросах молодежи. Красные -грязное отребье, прикрывающее свои обноски и необразованность огромными чекистскими маузерами , белые — как на подбор, хрустящая кость нации, свет российского общества, само воплощение ума, благородства, воспитанности и такта, готовности к самым смелым ратным подвигам. И смотри не перепутай, Кутузов!

Однако, смена масти — это только обман зрения, ловкая оптическая иллюзия. Просто в старый рецепт, коему уже скоро исполнится 80 лет добавили шепотку американской блокбастерности и совсем чуток зрелищности, а в остальном — классический панегирик советских времен, киноэкранизация красноармейского иконостаса Котовского/Фрунзе/Дзержинского/Свердлова, только с вывернутыми наизнанку погонами и сильным упором на то, «как упоительны в России вечера». Вся дореволюционная жизнь господ-офицеров показана как череда сплошных праздников, снятых в жизнерадостно-улыбающейся манере рекламы очередного сладчайшего йогурта. Зал сверкает от белоснежных улыбок и пышет необыкновенным благородством, каждый квадратный сантиметр здешней площади до отказа набит признаниями в любви — если не к женщине с самыми платоническими чувствами, то не менее благородными и пылкими чувствами к Родине. В этих белых мундирах и кружевных платьях, обитатели дворцов и обладатели громких титулов скорее напоминают не реальных людей, а свиту архангела Гавриила, стыдливо прячущую за кадром верхние уголки собственных крыльев.

Где-то посередине, строго между ослепляющими своим небесным светом изображением попоек «вашвысокоблагородий» и появлением на скромной лавочке в парке самого Последнего Самодержца (эх, упустили знаменательную деталь — Николаю стоило в этот момент кормить хлебными крошками голубей — ведь, Ленин так делал на знаменитой картине!) с мудрым взглядом и пальцами, складывающими привычным крестным знамением, до зрителя наконец доходит, что он мягео говоря ошибся жанром. Хотел серьезную историческую картину, биографию адмирала, флотоводца и ученого, на худой конец — был готов принять заурядную слезовыжималку на фоне драматических пейзажей российской истории, а в итоге заглянул на форменную сказку, в которой расчудесные православные герои противостоят неумытыму «Идолищу поганому«!

Только Вот с религиозностью переборщили: крестятся много, со вкусом, к месту, но больше — просто так. На фоне бесконечного вздирания трехперстия  к чугунным лбам над православными мундирами, любое офицерское сборище перерастает в малое заседание Церкви Евангелистов, не хватает только хороводов на фоне гигантского распятия. Как и подобает настоящему фэнтези, Вера в «Адмирале» творит настоящие чудеса. Например, в начальном эпизоде картины, попав на корабле в пределы морского минного поля, капитан Первого Ранга Колчак созывает на палубу всю команду и начинает с выражением читать православные молитвы, отводя от собственного корабля мины как бесовскую напасть. А вот, следующий за ними немецкий эсминец подрывается на них, стоит ему только достичь первых пределов того же поля — видать, у немецкой команды просто не оказалось при себе гримуара, прокачанного до нужного уровня.

Однако, следуя в плане мозгопромывательной агитки по затоптанным еще в советские годы тропам из серии «когда был Ленин маленький», режиссер панегерика по славу православнейшему из адмиралов господин Кравчук совершенно неожиданно решает полемизировать с ними во всем остальном. Многие сцены его фильма ..... являются «кривым зеркалом» по отношению к признанной классике времен советского агитпрома. Сцена расстрела матросами офицеров, один в один повторяет аналогичный эпизод из классического советского фильма на тему революции «Мы из Кронштадта», только с малю-ю-ю-сенькой поправочкой: там расстреливали как раз матросов, причем что характерно — те самые офицеры. Эпизод же с каппелевской атакой на красные ряды, и вовсе является прямой отсылкой к знаменитой сцене психической атаки из «Чапаева» братьев Васильевых. Однако, господин Кравчук придумал новое объяснение сему тактическому маневру, который по мысли его создателя должен был вселять ужас в сердца противника (не даром, на своих знаменах каппелевцы рисовали пиратского Веселого Роджера) — оказывается, просто у милейших православных людей в тот момент закончились патроны, вот и ломанулись они на красные пулеметы с голыми штыками, да военно-полевым оркестром, сжимающим в побелевших пальцах свои боевые музыкальные инструменты.  У самого Каппеля, судя по всему прокачаны навыки убеждения и лидерства, ибо всем войскам доступны расовые бонусы +100 к атаке в ближнем бою и +1000 к мотивации. За внедрение последней отвечали поднимавшие войска сам Каппель и истово крестящаяся за Русь православную монахиня, причем первый — чистый Уильям Уоллас с православной шашкой, вторая — прям российская Жанна Д.арк, павшая смертью храбрых под проклятыми комиссарскими пулями. Хотелось   увидеть, что с подобным задором в глазах, Кравчук сотворил бы со сценой смерти легендарного комдива Василия Ивановича. Согласно последним идеологическим установкам про белых великомучеников, переплывая Урал, Чапаев вероятно сознательно прыгал под огонь каппелевских пулеметов — то ли от привычки, то ли от желания покончить с собой (очевидно, осознав всю ущербность от пребывания на стороне людей, не угодных ни Богу, ни церкви). Господа пиарщики, возьмите на заметочку! Даешь в ближайшем будущем анти-римейк приключений Василия Ивановича с проведением сатанинских ритуалов и пожиранием православных младенцев, в котором красные командиры бы лично отчитывались перед Асмодеем Ильичем во всех совершенных преступлениях. Слабо?

Однако, все бы эти чудеса можно было пережить, пропустить, если бы герои фильма хоть немного напоминали живых людей. Увы, с этим совсем плохо, ибо все исторические персонажи напоминают лишь шевелящий бровями, суровейший иконостас. Правда, в лучших традициях, опять-таки советского агитпрома, биографию исторических персонажей подравняли огромными ножницами, старательно выметая под ковер все, что могло бы омрачить их праведный взор. К примеру, как и подобает настоящему великомученику, погибшему за веру, смерть господина адмирала освещена блеском христианской символики, когда тело расстрелянного Колчака торжественно сбрасывают под лед прямиком через купель для православного крещения, вырубленную в форме огромного креста. Все бы ничего, да сам ритуал подобного погребения был впервые выдуман и применен ...... именно в войсках преподобного адмирала, и упокоив его подобным образом, комиссары просто мстили за сотни и тысячи красноармейцев и просто подозреваемых в сотрудничестве крестьян, нашедших свою смерть в многочисленных прорубях, вырубленных исконно православными белогвардейцами. Так же ни слова — о следовавшем по пятам за адмиралом поезде с реквизированным царским золотом или о переговорах со странами Антанты, на которых от его имени взамен за военную помощь, иностранцам фактически продавались нефтеносные районы и целые области. Оно и понятно: от подобных штрихов, лицо праведного иконостаса мигом начнет расплываться в злорадной циничной ухмылке, лучше уж сделать вид, что их и вовсе не было, а то так можно и всех святых распугать!

Однако, этот по-школярски хитрый подход : «Тут не вижу, здесь не слышу», оказывает создателям фильма очень дурную услугу. В результате, предания благородного облика слишком уж бурной личной и профессиональной жизни адмирала, реальная фигура флотоводца, ученого, сложного и во многом спорного человека, полностью растворяется внутри современных представлений о житие святых. В трактовке господина Кравчука и исполнении господина Хабенского, адмирал Александр Васильевич Колчак похож на кого угодно — на заштатного интеллигента-хлюпика, на кисейную барышню в офицерском мундире, но только не на самого себя: человека решительного, жесткого, волевого, власто и честолюбивого. Хабенский весь фильм пребывает в полной прострации, передвигаясь по экрану и разговаривая с собеседниками, с грацией и мимикой нечаянно разбуженного каменного голема. Выражений лица всего 2 : сумрачное, будто адмирала с утра мучает изжога, очевидно символизирует неустанное беспокойство о дальнейшей судьбе России, второе изображает во взгляде нежную преданность и вообще более напоминает молчаливую кротость немецкой овчарки, с обожанием взирающей на своего хозяина, так у каменного голема активизируется режим любовного томления. Само томление изображается в традициях первого свидания на школьном дворе, причем верхом эротизма в здешних пуританских пеннатах считается держание за руку, а самый невинный взгляд уже приравнивается к измене. Впрочем, и это  объяснимо — истинные святые должны быть чисты не только мыслями, но и телом. Вот и мучается бедняга Кравчук, не зная куда бы еще засунуть по ходу сюжета законную супругу и ребенка адмирала — с одной стороны, и не менее законного супруга у объекта его страсти — с другой. После долгих раздумий, последнего решили заставить примкнуть к поганому Идолищу, что по мысли наших новых иконописцев от киноиндустрии автоматически освобождает возлюбленную от всех брачных уз. Эх, видел бы эти метания сам исторический адмирал, одновременно и у всех на виду, крутивший вполне себе земную и плотскую любовь и с женой, и с любовницей — вот уж удивился бы фантазии сценаристов! Впрочем, полагаю, что еще более реального Колчака расстроил его экранный образ: вялый, нерешительный, весь фильм что-то лепечущий исключительно себе под нос — пожалуй настолько, что и проткнул бы кого-нибудь из создателей нетленки собственным табельным кортиком. Какой бы противоречивой фигурой не был реальный Александр Васильевич, но подобного аляповатого отображения на экране собственной биографии, он разумеется не заслужил.

С актерами все тоже, более или менее ясно. Как уже говорилось выше, Хабенский играет скорее не реального человека, а вариант его разговаривающей иконы — абсолютно бесстрастной, но просветляющей. Не даром, стоит показаться адмиралу в своих войсках, как все: от рядовых и офицеров, тотчас падают ниц пред его передвигающимися мощами. В противовес советским идеологическим иконам Чапаева/Ленина/Фрунзе, которые отличались благодушным характером и повышенной разговорчивостью, маркетологи и пиарщики, и совсем немного — режиссеры, сценаристы и актеры, восприняли само это понятие слишком уж буквально. Единственная попытка как-то оживить это царство молчаливых и суровых праведников фигурой почти панибратского Каппеля быстро укатилась в полную безруковщину. Даже в папахе и с шашкой, призывая своих солдат сражаться за Родину, он остается все тем же Сашей Белым, только в папахе. И с шашкой.

Про актерские способности госпожи Боярской и говорить то совсем не хочется. За ее появлениями на экране, так и слышится закадровый звучный рык режиссера: «Лиза, не мудри! Смотри на Константина, как он смотрит — так и ты гляди! Как он играет — так и делай!» В результате, получилось идеальное экранное воплощение идеальной пары, которое в практической жизни можно встретить лишь в парном кукольном наборе. Полное Зазеркалье с отражением фарфоровых улыбок, пластмассовых подрагиваний ресницами, цена на бирке — 350 рублей за пару. Однако, что-то мне подсказывает, что гонорар госпожи Боярской обошелся создателям значительно дороже.

Хотели как лучше, а получили..... А что собственно хотели? Российский «Титаник», движимый вперед мощными идеологическими паровыми двигателями, мелодраму и политпросвет в одном флаконе и по цене одного билета в кино. А что собственно получили? Некое отдаленное подобие ржавой баржи, дно которой сплошь усеяно пробоинами, не доплывшей и до первого айсберга. И дело даже не в попытках, в очередной раз переписать нашу горемычную отечественную историю, а скорее в том, что методы, которые при этом используются — есть старые, проверенные, не вызывающие никаких иных эмоций кроме задорного смеха. И дело даже не в очередных попытках выстроить банальнейшую любовную геометрическую фигуру на фоне реальных исторических событий, заимствующую идеи и ходы откуда это только возможно, а в том, что и фигуры самой собственно не получилось — ведь в ней отсутствуют, как живые люди, так и какие-либо чувства, а наблюдать синхронное покачивание головами двух фарфоровых китайских болванчиков — занятие по сути, бесполезное и пустое.... Как итог — ни истории, ни любви, общее значение фильма и в плане продукта популярного агитпрома, и в плане любовной лирики отчаянно стремится к абсолютному нулю.

Может, все дело в изначальной абсурдности поставленных целей? Ведь нельзя же одновременно вгонять зрителю в голову идеологические клинья, при этом пытаясь одновременно сжать его сердце, такого ни один организм не выдержит. А кроме этого — нельзя смешать вместе изначально несмешиваемое — американскую лав-стори на фоне гигантского блокбастера и типично советскую мозгопромывательную агитацию — такие противоречия внутри двухчасового фильма смогут расколоть на части и пустить под воду и посудину, гораздо прочнее и габаритнее кравчуковского «Адмирала». По сути, сам режиссер сознательно или неосознанно, повторяет экранную судьбу собственного героя, погружаясь на самое дно под весом своих огромных нереализовавшихся амбиций. Ведь — все оставшиеся шлюпки уже отчалили от борта, адмиралъ, Ваше время подошло к концу!