«Моя семья и другие звери», перевод С. Таска.
Bafut
Еще смешной момент в новом переводе.
Джерри с Кралефским (им в новом переводе стал Кралевский, не придерешься) возвращаются с птичьего рынка.
«— О господи! Нам лучше взять такси. Накладно, конечно, но что делать, когда черт гонит.
Мы спешно переходили площадь, загружали машину нашими покупками, которые чирикали и хлопали крыльями, и ехали к нему домой под птичий гомон, смешивающийся с цокотом копыт и перезвоном бубенчиков».
Стоп! Почему загружали машину, а ехали под цокот копыт??? (Я уж не спрашиваю, почему переходили и загружали, речь об эпизоде, а не об ежедневной процедуре.)
Копыта и бубенцы торчат из машины во все стороны, но переводчик этого не замечает. Подглядываем в перевод Деревянкиной, и на улице старого Корфу 1930-х годов действительно появляется лошадь:
«— Нам ведь надо торопиться, а? Вряд ли сможем идти пешком с таким вот грузом. Ах, боже мой! Надо взять извозчика. Экстравагантно, конечно, но тут ничего не поделаешь!
Мы перебегаем площадь, складываем наши щебечущие, порхающие покупки на извозчика и катим к дому Кралевского. Стук копыт и звон упряжки весело смешиваются с чириканьем нашего птичьего груза».
Конечно, «cab» можно перевести и как такси, машину. Но копыта-то могли бы насторожить переводчика!!! Но нет! Поскольку машина с трудом влезает в повозку, он выбирает для рвущегося в перевод экстравагантно («extravagance») значение «накладно» (можно и так, но не здесь!). Хорошо хоть рога никому не приделал.
Между прочим, Таск в начале книги совершенно правильно перевел, что Дарреллы, приехав на остров с вещами, едут с таможни на извозчике. То есть в те годы на Корфу на небольшие расстояния ездили именно на извозчиках.
А какая у Деревянкиной атмосфера довоенного греческого острова! И какой язык — настоящий и неподдельный!
Оригинал:
'...We will have to be quick, eh? I doubt whether we can make it on foot, laden as we are. Dear me! I think we had better have a cab. An extravagance, of course, but needs must where the devil drives, eh?’
So we would hurry across the square, pile our twittering, fluttering purchases into a cab, and be driven back to Kralefsky's house, the jingle of the harness and the thud of hooves mingling pleasantly with the cries of our bird cargo.
* * *
Bafut
Еще кусочек:
«— Боже правый! — он вскочил на ноги. — Яйца уже должны были вылупиться. Мама, я отлучусь? Мне необходимо проверить.»
К счастью, у Кралевского вылупились птенцы, а не яйца. А нам остается только вылупить глаза.
* * *
Bafut
Чудо почти в каждом абзаце перевода Таска. И уж, во всяком случае, на каждой странице. Так он пишет про цикламены: «Яркие, округлые бутоны со слоеной отстающей кожицей, торчали как устрицы, каждая увитая ярко-зелеными листьями с белыми прожилками — такой неподражаемый цветочный фонтан, словно сотворенный из пурпурных снежинок.»
То есть слоеные бутоны, из которых торчат листья. Ну прогуливал ты ботанику в пятом классе, ну не близка тебе природа — так на черта же браться Даррелла губить?! Ну прочитай хоть перед сдачей книги правильный перевод и подчисти совсем уж безумные ляпы!!! Не понимаю...
Деревянкина: «Пестрые круглые луковки с отстающими чешуями сидели в земле, словно устрицы, и каждая выставляла наружу пучок темно-зеленых листьев со светлыми прожилками и фонтанчик красивых цветов, как бы составленных из ярко-красных снежинок».
Оригинал: «The flashy, circular bulbs, with their flaky peeling skin, grew in beds like oysters, each with its cluster of deep green, white-veined leaves, a fountain of beautiful flowers that looked as though they had been made from magenta-stained snow-flakes».