Хантер С. Томпсон «Страх и отвращение в Лас-Вегасе»

«Страх и отвращение в Лас-Вегасе» — это не наркоманский тошнотворный бред, а своеобразный сатирический репортаж, содержащий отборные маты, чёрный юмор и не лишённый доли серьёзности. Он является олицетворением самого Хантера С. Томпсона: он дерзок, предельно откровенен, честен и полон безграничной свободы в рвении найти того, чего сам автор не смог найти ещё при жизни. В 2005 году на 67 году своей жизни писатель застрелился у себя дома.

Книга не о наркотиках, а о американских нравах и законах; это попытка задокументировать как захлёбывается молодёжное движение 1960-х и как «поколение свиней» медленно и стремительно двигалось к победе. И после всего остаётся только дразнить выкормышей системы даже не в силах пошатнуть её основы. Так что употребление наркотиков здесь не более, чем фон.

На выходные были немного другие книжные планы. Но с выходными не вышло, и планы пришлось менять. Так и была прочитана эта книга, о которой я слышала немало.

Книга, судя по одной из глав, написана вся в формате псевдо-репортажа о путешествии парочки — доктора журналистики, богословия, ..., конченоватого наркоши Рауля Дьюка и его адвоката (тоже конченоватого наркоши) доктора Гонзо — в поисках Американской мечты (лично я её кратко поняла так: «Пусть у нас всё будет. И пусть нам за это ничего не будет.»). Книга по-настоящему контркультурная и какое там ещё модное слово... а да, нон-конформистская. Томпсон в этом смысле просто заткнул за пояс всех, кто подвизался на этой ниве до него (Джек Керуак, например) и будет подвизаться после (Чак Паланик, например).

«Америка — самая сатанинская страна в мире. Люди, жаждущие наркотиков, словно живые кошмары. Я удивляюсь, что половина из них не приходит на концерт с гробом» (Оззи Осборн) Эта фраза маэстро объясняет многое из того трэша, который происходил в книге. Истинно американский невиданный размах всего и вся, с чем только не соприкасались эти двое, сопровождаемый фантастическими трипами. Поборникам морали и нравственности, прожившим жизнь и знающим элементарные вещи, здесь делать нечего. Параллельно исподволь раскрываются не самые радужные вещи американского бытия — вечное залезание на рожон, расслоение общества, расовые предрассудки, etc. Всякое и всяческое отдаление от этих вещей и всякой ответственности — вот за чем гнались эти двое, уродуя машины и как минимум одну жизнь девушки-художницы (и ВСЁ им сходило с рук)... Обрисовано нарочито гиперболично, зато вполне уравновешивает весь накопившийся под коркой Американской мечты гной. И ещё вот такой интересный момент — один из героев высказывает мысль, что отношение в обществе к наркоманам — верх лицемерия. Их-де ненавидят на самом деле за то, что они — контркультура и против системы. Этот тейк, в принципе, даже оспорить сложно, если вдуматься. Но забывать, что минздрав предупреждает, тоже не стоит.

Так в два рыла эти слишком везучие сукины дети, которым всё так и сходило с рук, двигали колесо Сансары. С отбытием адвоката восвояси после мерзкого ночного кутежа в отеле динамика сюжета (если это можно так назвать) изрядно подугасла, и это очень плохо. Ну а что, должны же у книги про наркоманов с отвратительным сюжетом и минусы какие-то быть. Появляется ещё больше рассуждений о ходе американской истории, но это уже не такое штырево, как в первой части. Нудновато как-то на фоне разудалой первой части книги. Хотя, вне всякого сомнения, познавательно.

Легко ли судить об этом, бегая от правосудия? ДА, ЛЕГКО. Главное — не зарываться особо.

Ну и нафиг я это читал? Фильм – тупо то же самое, почти один в один.

Наркотики – это плохо. КАК ИМЕННО это плохо – об этом эта книга.

У нас было 2 пакета травы, 75 таблеток мескалина, 5 упаковок кислоты, полсолонки кокаина и бесконечное множество транквилизаторов всех сортов и расцветок, а также текила, ром, ящик пива, пинта чистого эфира и амил нитрат. Не то чтобы это был необходимый запас для поездки, но раз уж начал коллекционировать дурь, то становится сложно остановиться. Единственное опасение вызывал эфир. Нет ничего более беспомощного, безответственного и испорченного, чем эфирный зомби. Я знал, что рано или поздно мы перейдём и на эту дрянь.

Журналист Рауль Дьюк и его адвокат доктор Гонзо отправляются на начинённой всевозможными веществами тачке в Вегас на поиски Американской Мечты. Роман Хантера Томпсона, написанный в 1971 году, стал рупором и оценкой того поколения, которое своими глазами видело Вьетнамскую войну, рассвет и закат культуры Хиппи, убийство Кеннеди.

А сейчас вы должны меня извинить, меня накрыло.

Об иллюзорности персонажей...

Был ли Гонзо реальным человеком или это просто долгоиграющий глюк в голове главного героя и рассказчика? При просмотре фильма на этот вопрос четко ответить нельзя, хотя основания так думать есть. Все-таки в фильме есть живой актер. Об него другие персонажи как минимум будут спотыкаться. Книга — более удобная форма, чтобы живописать путешествие с воображаемым другом. Что мы имеем, если просто рассмотреть факты, изложенные в книге?

Прежде всего, зачем спортивному обозревателю в командировке адвокат? Фотограф был бы уместнее, но за фотографа там отдельный персонаж. Большинство эпизодов коммуникации с Гонзо происходят тогда, когда Дьюк уже готов (включая самый первый по времени эпизод в Поло Ландж). Я сейчас про полноценные диалоги с приятелем. Часто бывает так, что Дьюк уже отходит от принятого, но еще не трезвый. В это время активность Гонзо тоже есть, но она минимальна. Под кайфом у обоих персонажей время от времени наступает поразительное единство: оба становятся докторами журналистики, у обоих оказывается больное сердце и т.д. А еще они на протяжении всего текста синхронно закидываются одними и теми же веществами. «Адвокат» — это скорее кличка Гонзо, чем его профессия. Ни одного юридического термина в его речи замечено не было. «Как твой адвокат» Гонзо советует исключительно разную фигню. Его манера изъясняться точь в точь такая же, как и у Рауля Дьюка. Адвокат не говорит: «Брошу в вашу говенную забегаловку бомбу». Адвокат обещает засудить забегаловку. А вот у Дьюка кое какие правовые зачатки в речи иногда проскакивают. Когда же Дьюк трезвый (такое в тексте редко, но бывает), то Гонзо пропадает из текста будто бы его никогда и не было.

Мастерства автора хватило на то, чтобы все доказательства реальности/иллюзорности Гонзо получились косвенными. Так что же Гонзо такое? Советчик, который мыслится отдельно от себя, в целях сохранения остатков логики, когда ты убит в хлам? В принципе, интересное решение. Если не считать того, что с логикой в советах Гонзо где-то 50 на 50. Но, наверное, это лучше чем ничего. Все привело к тому, что читая фразу «мой адвокат», я мысленно переделывал ее на «мой внутренний адвокат».

Есть правда идея, что Рауль Дьюк — тоже выдуманная личность. Приходит же в отель телеграмма «Хантеру С. Томпсону для передачи Раулю Дьюку». А еще ближе к концу книги фигурирует эпизод с фотографией журналиста Томпсона вместе с Гонзо. Так что вполне возможно, что на самом деле в Вегас приехал сам автор книги для написания очередной скучнейшей статьи о гонках и полицейской конференции. А чтобы не сильно скучать, придумал себе парочку воображаемых друзей, которые перманентно пребывают в невменяемом состоянии для того, чтобы описать свою командировку их глазами. Почему бы и нет? Вечно убитый спортивный обозреватель, которым командует или дает советы его вечно убитый адвокат. Оба совершают какие-то броуновские движения, но при этом не попадают ни в больницу, ни в тюрьму. И, несмотря на весь угар и чад кутежа как-то, умудряются выполнить все задания. Два сказочных персонажа.

Можно усложнить. Хантер С. Томпсон выдумывает себе Рауля Дьюка, а Рауль Дьюк выдумывает себе Гонзо. Именно поэтому Рауль в начале книги не уверен насчет национальности приятеля (говорит, что тот _скорее_всего_ самоанец), но потом детали про друга у него в голове утрясаются.

Об американской мечте...

Если все-таки попытаться найти в книге смысл или хотя бы сквозную тему, то упрешься в это словосочетание. Оно достаточно неопределенное, так что подойдет как контейнер для многих смыслов. Торчка-журналиста послали в командировку освещать гонки и писать про американскую мечту. Вторая часть задания пришлась герою по душе. В интерпретации главного героя Американская Мечта заключается в том, что белому мужику с удостоверением журналиста в принципе доверяют. Доверяют ехать делать работу. Доверяют аванс. Доверяют номер в отеле. Доверяют Красную Акулу в прокате. Что еще могут доверить проходимцу? Вся книга — это и есть ответ на этот вопрос. Как говорит главный герой: «...мы на пути в Лас-Вегас в поисках Американской Мечты ... это очень опасное предприятие — можно так вляпаться, что и костей не соберешь…» Белому мужику с правильным удостоверением действительно могут перестать доверять, и тогда действительно будет плохо. Крутая тачка и куча наркотиков здесь являются непременными атрибутами, без которых поиски пределов доверия невозможны. Так что перманентная убитость главного героя может рассматриваться как жертвенность на благо любимого дела. Кайфа от веществ на самом деле выходит немного. А вот чувство постоянной измены таки есть. Но _такие_ трудности главного героя не пугают. Этот квест «только для тех, кто обладал истинным мужеством». В конце концов: «Ладно… за чем дело стало? За решеткой было написано много прекрасных книг».

О главном герое...

Все приключения Рауля Дюка можно воспринимать как тоску по былым временам. Даже не по молодости, а всего лишь по недалекому прошлому (5-6 лет назад), когда его жизнь была интереснее. «Энергия целого поколения вырывается наружу в восхитительной яркой вспышке». Автору повезло. Он при этом остался жив. Можно ли снова прикоснуться к былому счастью и чувству о том, что все, что бы ты ни делал, является правильным? С ударением на слове «все»? Если очень хочется, то можно. Правда придется вместо писателя стать одноклеточным журналистом (критиковать этот типаж Томпсон любит и в других произведениях тоже), убить собственное сердце принимаемыми веществами и испытывать постоянное чувство страха. Стоит ли?

«а сейчас вы должны меня извинить, меня накрыло».

Знакомство с творчеством Хантера Томпсона у меня состоялось с фильма «Ромовый дневник». После чего я прочитал одноимённую книгу. И фильм, и книга весьма понравились, затронули определённые струны души, и надолго запали в память.

Недавно решил испытать подобные ощущения и открыл самое известное произведения Хантера. Вот это.

Когда-то давно смотрел почти одноимённый фильм по нему — Страх и ненависть в Лас-Вегасе. Смутно помню, что не досмотрел, ибо на экране увидел откровенный трэш. Хотя оценка у фильма вполне высока — 7,6/10 и в некоторых кругах он считается культовым.

Увы, с данным романом у меня произошла ровно та же история — заставил себя дочитать примерно 1/3, после чего бросил сие неблагодарное занятие. Понимания не состоялось и на этот раз. Коротко моё мнение — наркоманский бред.

p.s. Учитывая, что недочитанным произведениям нельзя выставлять оценку, вынужден убрать. За дочитанное же — 4 из 10.

Тонюсенькую книжицу со странным названием «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» и пугающе небрежными иллюстрациями я приобрел в конце 1990-х в давно почившем в бозе магазине интеллектуальной книги на Маяковской. Терри Гиллиам еще не выпустил одноименный фильм, Томпсон в России был известен в весьма узких кругах, к которым я не принадлежал, поэтому совершал покупку, руководствуясь скорее интуицией. Было это в декабре, и под Новый год, отправляясь в Пензу, я прихватил с собой недавно купленную книгу. Road story в общем вагоне заиграла дополнительными красками, я одновременно несся по полуденной Калифорнии в Большой Красной Акуле и неспешно пересекал Рязанскую область по темной стороне Земли; фантасмагоричные полицейские, журналисты, ящеры, официанты и иные порождения измененного сознания Хантера Томпсона на редкость удачно контрапунктировали с моими попутчиками – бизнесменами-мешочниками, бабками и студентами.

Позже я неоднократно перечитывал «Страх и отвращение…», всякий раз открывая там новые грани. Коронными номерами, конечно же, являются наркотические трипы Рауля Дьюка и Доктора Гонзо, заходящих запредельно далеко в саморазрушающей критике Американской Мечты, но сводить ценность этой книги к набору гэгов было бы большой ошибкой. Дьюк и Гонзо используют наркотики не как релаксант от праведных трудов по выкачиванию денег из окружающего мира, а как способ познания реальности, а возможно, и как способ выживания. «Тот, кто становится зверем, избавляется от боли быть человеком». Книга написана в начале 1970-х, когда захлёбывалось движение 1960-х, а «новые тупые» и «поколение свиней» (олицетворяемые тогда в первую очередь Никсоном) двигались победным маршем к рейганомике и бушизмам. Битва за будущее была проиграна, и участникам движения 60-х (под видом Дьюка автор, весьма радикальный журналист, изобразил сам себя, а прототип Доктора Гонзо – левый адвокат Акоста) оставалось лишь дразнить выкормышей системы, не в силах пошатнуть её основы. И хотя книга переполнена изумительными фразами на все случаи жизни, сущность её выражена в крайне грустном абзаце:

«Это было всеобщее фантастическое ощущение, что все, что мы делаем, правильно, и мы побеждаем… И это, я полагаю, и есть та самая фишка – чувство неизбежной победы над силами Старых и Злых. Ни в каком-либо политическом или военном смысле: нам это было не нужно. Наша энергия просто преобладала. И было бессмысленно сражаться – на нашей стороне или на их. Мы поймали тот волшебный миг; мы мчались на гребне высокой и прекрасной волны... И сейчас, меньше пяти лет спустя, можешь подняться на крутой холм в Лас-Вегасе и посмотреть на Запад, и если у тебя все в порядке с глазами, то ты почти разглядишь уровень полной воды – ту точку, где волна, в конце концов, разбивается и откатывает назад».

Сила книги в том, что физически ощущаешь упомянутый гребень волны. И при отливе нужно помнить, что следом за откатившейся волной приходит новая.

Это чтиво я перечитываю раз в год, два. И книга не становится от этого скучнее — наоборот, каждый раз я нахожу в ней что-то новое. По-началу мне казалось что это просто рассказ о том, как торчки делают разные безумства, но с каждым прочтением я начинал понимать истинную ценность этого произведения. Ведь что самое интересное в ней — это ведь не совсем художественная книга, в ней описана реальность через призму субъективности автора. Это действительно очень крутой период в истории США, и многие жалеют что он закончился именно так. Поколение свиней победило, и, возможно, как это не грустно признать, оно будет побеждать каждый раз. Силы не равны, но каждый человек может жить достойно, даже несмотря на внешние обстоятельства. Лично для меня это произведение стало неким ориентиром в жизни, в том, как следует оценивать некоторые вещи. Но, конечно же, «Страх и отвращение» можно прочитать просто как книгу на досуге, без всех этих углублений в тему, слишком уж хорошо написан текст.

Как можно это оценивать) Это уникум, единичное явление на все времена, это эпоха, это небольшой кусочек времени существовавший в США, это едкая сатира над обществом и самим собой, это тонкое наблюдение, это жизнь. Перевод рекомендую новый, Копытов

Сразу оговорюсь, что оценку я поставил скорее снятому по этому произведению фильму (в котором тон задает гениальная игра Джонни Деппа и Бенисио дель Торо; два балла я отнял за излишнюю затянутость), нежели самому роману. Что касается книги, то в ее отношении у меня в сознании не сложилось четкой формулы, которая бы рассчитывала конкретное значение оценки. С одной (отрицательной) стороны — в ней обильно присутствует сквернословие (которое мне очень не по душе), а сюжет для моего восприятия слишком дикий и представляет собой хаотичный набор дерганых эпизодов, по большей части либо невнятных, либо непостижимо гротескных (что, впрочем, вполне соответствует тематике романа). С другой стороны — главной ценностью «Страха и отвращения» является фигура Рауля Дюка, то есть самого автора — Хантера Томпсона. Человека с огромной харизмой, выдающимся интеллектом, оригинальным мировоззрением и невероятной жизненной энергией. И если сюжет романа не произвел на меня особого впечатления, то тем более пристального внимания заслужили острые и замечательные наблюдения и размышления Томпсона об американской жизни той эпохи: я бы даже сформулировал — об Американском Бытии. Как ни относись к мировоззрению Томпсона, для меня является очевидным и непреложным тот факт, что он был Личностью. И присутствие в книге этой Личности, безусловно, является тем обстоятельством, которое сделало ее обязательным для моего прочтения и оставило в душе глубокий яркий след.