Аннотация:
Как мелкий жулик, случайно угодив в городок Малые Вишеры, в одночасье стал классиком русской литературы? Почему в городе запрещено мыть окна? Зачем соседи воруют трехцветных котят? Историк из северной столицы Митя Романов бросает все и приезжает в городок, чтобы написать в заветном бланке регистрации: «Хочу стать ректором университета». Врет, место ректора ему не нужно.
«Тревожные приключения чужака в незнакомом городе — один из моих любимых сюжетов. В эту реку можно войти не однажды, с разными проводниками: с Кафкой, Исигуро или Стругацкими, с Куросавой или Серджио Леоне, но это всегда — удовольствие, потому что каждый раз и город, и герой — другие, новые, и все снова может пойти не так примерно тысячей способов». (Яна Вагнер.)
Судя по отзывам и рецензиям, за последние годы у многих литературных обозревателей в русскоязычном пространстве сложилось весьма специфическое разделение на "большую литературу" и "фантастику", проводимое не по жанровой направленности текста, но по личности писателя. Также многое зависит от того, каким образом представляет книгу издательство. С этой точки зрения авторам "Стеклобоя" повезло. Ольга Паволга, сотрудничающий с интернет-порталами и издательствами фотограф, автор вошедшего в номинанты "Нацбеста" сборника заметок и эссе "Записки на запястье". Михаил Перловский, креативный директор рекламного агентства, закончил курсы театральной режиссуры. В свою очередь Livebook позиционировал роман для продвижения, как современную российскую прозу. Однако в таких случаях сразу возникает подозрение, что несмотря на громкие обещания, в отделе фантастики без труда найдутся более удачные, интересные и оригинальные книги.
Завязка "Стеклобоя" выглядит весьма интригующе. Университетский преподаватель Дмитрий Романов приезжает из Питера в затерянный среди провинциальных дебрей городок Малые Вишеры, где в середине 19 века знаменитый писатель Мироедов таинственным образом обрел свой талант. С первых же глав соавторы щедро рассыпают загадки, связанные со странным поведением окружающих, их обмолвок и оговорок, но одновременно постоянно подмигивают читателю, выдавая прозрачные намеки об исполнении заветных желаний, цене за них и происхождении вишерского чуда. Магия складывается из бытовых мелочей и мимолетных ощущений, то нависая дамокловым мечом, то рассеиваясь в суровом реализме.
Увы, с новизной у "Стеклобоя" категорически не сложилось. Мотивы манипуляций, заветных желаний и столкновения с могущественной сущностью уже чудесно обыграли супруги Дяченко в "Цифровом" и "Медном короле". Причем порой возникало устойчивое впечатление, что некоторые сюжетные повороты у Паволги и Перловского калькированы, настолько предсказуемо и знакомо они смотрелись. Хуже того, буквально за три года до "Стеклобоя" появились на свет "Автохтоны" Марии Галиной, в которых разыгрывалась почти такая же пьеса. Приехавший в провинциальный городок чужак, имеющий туманные цели, проводил загадочные поиски в старинных хрониках, сталкивался то ли с проявлениями магии, то ли с совпадениями, странствовал среди оживших преданий и мифов. Еще забавнее получилось, что, как и "Автохтоны" Галиной, "Стеклобой" также номинировали на премию "Новые Горизонты". Будет интересно сопоставить, как отреагируют члены жюри на лайт-версию старого победителя.
Однако оригинальность выбранной темы — дело десятое, если исполнение выше всяких похвал. И здесь "Стеклобою" тоже особо похвастаться нечем. Изначально соавторы кропотливо и красиво складывают по детальке причудливый витраж повествования, но когда до полноты вроде бы уже остается совсем чуть-чуть, будто спохватываются, что написано еще слишком мало, и разбивают стекло вдребезги новым поворотом сюжета. Перед читателем проносится и сатирическое отражение советской бюрократии, и прозаическое краеведение, и социально-политическая фантасмогория, и стилизация под авантюрную классику... И всякий раз соавторы разрушают почти законченную картину, чтобы завершить роман и вовсе банальным появлением двуликого deus ex machina. Разбитая на осколки история, этакий производственный стеклобой, жалобно похрустывает под тяжестью обманутых надежд.
Вторая серьезная проблема "Стеклобоя" — это главный герой, а точнее его неизменная инфантильность. Митя-Митенька, до сих пор не изживший в себе ни детских страхов, ни подростковых комплексов, пасующий перед трудностями, боящийся ответственности, не способный здраво оценить свои силы и легко бросающийся в бессмысленные авантюры. Пожалуй, ни один другой типаж не смог бы навернуть столько кругов по превратившимся в дьявольские шахматы Вишерам, упрямо набивая шишки на каждом углу. В каком-то смысле наблюдать за ним даже любопытно, но ни малейшего сочувствия Романов не вызывает. Оттого весь раздробленный соавторами на осколки сюжет разворачивается как будто за стеклом, под которым копошатся персонажи-функции, внезапно появляясь, отыгрывая свои реплики и шустро удаляясь, чтобы не мешать новому акту. Конечно, для дебюта "Стеклобой" выглядит достаточно уверенной пробой пера, но чтобы дотянуться до мастеров жанра или хотя бы лучших романов последних лет, книге ощутимо не хватает цельности и серьезности.
Итог: тягучая и рваная мешанина из мистики, городского фэнтези, социальной сатиры и фантасмагории.
Смотрите также:
цитировать
свернуть ветку
