Микроскопы полезны на случай необходимости
Пол Ди ФИЛИППО.
М.: Аст, Транзиткнига,
2006 год. – 346 стр.
Стимпанк произошел от английского steampunk: steam – «пар» и punk – «панк». Термин создан в противовес киберпанку – жанру, где будущие компьютерные технологии пронизывают жизнь людей и человечества до самых глубин, где торжествуют электроника и телекоммуникации, где уже трудно понять, где реальность, а где компьютерная иллюзия. В стимпанке описывается мир паровой энергии, дирижаблей и псевдовикторианской эпохи. Это как картины Сезанна с их вещественностью, объемностью неказистых предметов против маньеризма. Впрочем, созданные еще на заре появления этого жанра три повести Пола Ди ФИЛИППО, объединенные названием «Стимпанк», несколько стебаются над ним. Особенно две первые. Типичный «Mad Scientist» Космо Каупертуэйт, натуралист и биолог, изобретатель автоматической чернильной ручки, дабы мгновенно записывать свои стремительные мысли, и топлива для паровозов на основе урана, скрестил человеческие клетки, взятые от свежих трупов, с тритоном и вырастил самку последнего, которая выглядела как молодая королева Виктория. Так как разумом она так и не обзавелась, ученый поместил ее в бордель, где ее навещали как юный Чарльз Дарвин, так и премьер-министр Мельбурн. Но в это время, за месяц до коронации, Виктория исчезает из дворца (она уже королева – автоматически после смерти своего дяди Вильгельма, но еще не была коронована). Пока ищут беглянку, предложено заменить ее тритоншей. Такой вот издевательский текст – шарж, гротеск, пародия. Забавно, когда якобы-королеву везут под вуалью в карете, та, заметив муху, мгновенно длинным раздвоенным узким языком хватает ее и съедает. В этом же духе написана и вторая повесть «Готтентоты», главный герой которой тоже ученый-натуралист, при этом расист Луи Агассис, приехавший строить ученую карьеру в Америку. Он попал в водоворот событий с черной как гуталин женщиной-готтентотом, анархистом Тадеушом Костюшко, наследством Кювье, африканским колдуном, оккультистами, марктвеновским капитаном Стормфилдом, службой безопасности короля Пруссии и прочим, прочим, прочим. Просто бурлеск, где автор откровенно ерничает над всеми вышеуказанными, а в конце появляются чудовища Лавкрафта. И лишь в последней повести трилогии появляется помимо зубоскальства и некая лирическая нотка о несостоявшейся любви Эмили Дикинсон и Уолта Уитмена.