Дамы и господа! Простите, в ближайшее время ваш кумир и герой должен будет общаться с вами пунктирно, ибо ему придется вертеться и, возможно, драться.
Чего еще ждать от этой дамы-монстра, скорой на расправу с несчастными мужчинами?
Не могу сказать, что воспринимаю, всё это серьезно, но…
-- Браннер! А ну-ка иди сюда!
Как я и предрекал, началось. Первобытно-общинный строй возрождается в нашем мире, скоро матриархат…
-- Браннер! Я кому сказала?
Всё, дальше без рассуждений.
Сразимся же, новая Брадаманта!
-- Высокородная сеньора, предоставляю вам право подойти ко мне самостоятельно.
-- Что?!
Нет желания отвечать. Начинаю медленно, будто бы что-то поправляю, открывать клапана моей маленькой секретной двустволки: у меня она вшита в нижнюю часть левого рукава, как у этой неандерталки – ее прут. Помните, говорил, что имею свой козырь в рукаве? Так это я, господа, буквально.
-- Дурень! Отдай хабар и будешь жив.
Один клапан отщёлкнулся. Очень дорогая штучка. Зато обнаружить ее трудно.
-- Сам себе нагадил, сучонок!
На острие проклятого прута рождается вспышка, -- точно такая ж, что погубила Трака. Не успеваю среагировать… А! А!
Луч бьет в меня!
Не чувствую боли… Что за притча?
Вдруг вижу, как по полу катится моя чудесная статуэтка, правитель-мудрец. Оказывается, эта демоница так ловко орудует своим прутом, что срезала помощью луча крепление контейнера для находок. Он раскрылся, и вот мой хабар полетел кувырком.
Или это вышло случайно, а ей хотелось тупо продырявить меня?!
Некогда думать, она уже нагнулась за статуэткой.
От души бью ее ногой в плечо. О! Ом-м-м! Ах-х-х… до чего больно.
Она предвидела мой удар. Оставила на миг правителя, бросила прут, взяла каким-то хитрым хватом мою ногу, и вот уже я лечу, кувыркаясь в точности, как он только что. Треснулся хребтом о стену… аш-ш-ш…
-- Ты мог бы и выжить, если б не дёргался, червяк. Тоже мне, боец! Милое, нежное, лунное дитя…
Она говорит это со странным оттенком сладострастия. Словно моя боль возбуждает её…
Подбирает прут. Я рывком поднимаю рукав с двустволкой, и… неловкие пальцы опять запутались в неудобных клапанах. О! Надо еще снять с предохранителя.
Вспышка начинает яриться на острие прута… Мне конец, господа! Да что же…
Вспышка гаснет. Заряд у нее вышел!
А я, кажется, нащупал то, что требовалось. Armed.
Вдруг она бросается вперед, прямо на меня, я инстинктивно уворачиваюсь, жму на пусковую кнопку… и тут дикая боль салютом вспыхивает у меня в ребрах, слева.
А-а-а-а-а! А! А-а! А! А!
Господи! Локи! Что за бред!
-- Сучка! – ору я ей. – Сучка!
А в ответ слышу дикий рёв. Будто бесы быстро и сноровисто рвут человека раскалёнными крючьями. Долгий чудовищный рёв… а потом бульканье, всхлипы… слезами она там захлёбывается? Кровью своей? Мерзкой слизью, составляющей большую часть ее демонического естества?
Тишина.
Я разлепляю глаза. Вот глупость, я зажмурился в последний момент… Дамы и господа… прошу вас, никому не рассказываете об этой маленькой слабости могучего и отважного авантюриста, потрясателя мятежных островов, хозяина пенных лагун.
И… я ее все-таки убил. Эллин убил амазонку. Эллин сильнее и умнее амазонки. Так должно было быть, ибо так предначертали боги.
Из груди у эллина торчит металлическая спица… Из дырки, проделанной в скафандре, с шипом уходит воздух, пригодный для дыхания. Если бы амазонка нажала чуть посильнее, и стержень вошел бы немного глубже, мне конец. Если бы эллин в последний момент не дёрнулся, уворачиваясь, и острие достигло бы сердца… мне… мне конец. Кто-то дал мне еще один шанс.
Старик с бородой, наблюдающий за всеми нами? Не верю в него, а и верил бы, не хочу служить ему… Локи? Мой Локи? До какой степени ты – часть моей личности, до какой – нечто большее?
Не могу думать. Руки трясутся. Ось боли полыхает раскалённым жезлом между рёбер. Отлепляю штатную липкую латку с пояса.
Давай же, смельчак, давай, мастер, давай, задира… одним рывком.
Я делаю этот рывок и захлёбываюсь болью. Прут летит в темноту, слышу его бренчание из угла. Что я кричал, -- не ведаю, спросите у моего спутника, дамы и господа. Но, надеюсь, в криках моих вырывалось изнутри что-нибудь изящное или хотя бы грозное, а не пошлые словесные помои. Не люблю сквернословия.
Латку предмет вашего поклонения ловко поставил на место. Вот так-то. О потере воздуха больше не стоит беспокоиться.
Кровь потекла… И невозможно снять скафандр, обработать рану как следует… потому что мы в бункере «Берроуз», на глубине… ох, мозги отказываются функционировать… на большой глубине, и смертный холод окружает нас. Кровь будет течь. Я могу лишь вколоть один за другим антисептик, обезболивающее и коагулянт… может, кровь свернётся побыстрее… и я потеряю ее поменьше… дырка во мне не должна быть крупной…
Досадно.
Двигаться могу?
Да, хотя боль чувствую постоянно, и чуть только пошевелишься, ощущение оттока крови усиливается… Что ж, дамы и господа, давайте считать, что некий ученый ставит эксперимент на себе и прислушивается к тому, сколь быстро звук шагов смерти становится хорошо различимым.
Дышать могу без проблем?
Кажется, ничего не пузырится, одышки нет, но… как-то тяжеловато.
О! Очень хорошо, обезболивающее подоспело. Легче. Легче… Присмотримся к тому, что происходит в окружающем мире.
Амазонка лежит навзничь, раскинув руки. Кровь, плоть, ошметки скафандра превратились в чудовищное месиво -- там, где когда-то была шея и верхняя часть груди, там, где взорвался шарик с концентрированной кислотой... Зрелище неприятное. Ах, как славно было бы обойтись безо всего наблюдаемого, но… я ведь пират среди пиратов, а их жизнь именно такова.
Первое что делаю, -- тянусь к ее контейнеру, вынимаю топорик, несколько секунд любуюсь высокой эстетикой ринхитского литья и забираю вместе с контейнером себе. В конце концов, пирату уместно пополнять свой ларчик с талерами, флоринами и макукинами.
-- Держи!
С трудом, с болью, со скрипом поворачиваю голову. Последний, помимо вашего фаворита, участник нашей проклятой экспедиции протягивает мне статуэтку. Возможно, пытается изобразить дружелюбие. Не стоит обманываться. Фундаментальный факт нашего бытия состоит в том, что я вооружен, а он – нет.
-- Поставь рядом со мной.
Ставит. Кладу вещь в свой – бывший демоницын – контейнер. Он видел обе вещи. Медленно поднимаюсь с пола, отщёлкиваю второй клапан.
Я стою к моему нежеланному собеседнику спиной, он моих действий не видит… надо надеяться.
С этим… проводником… ох… не хотелось бы… нет намерения… но, наверное, тоже придется разобраться. Из соображений безопасности вашего кумира, господа. И к величайшему сожалению – ведь безобидный же человечек… Клянусь богом обмана Локи, я слаб как никогда, меня и цыпленок задавит, а крепкий, пусть и хроменький мужичок…
-- Браннер, у тебя четыре причины не убивать меня.
Вот это аттракцион, дамы и господа! Мне казалось, мы не звали телепата на нашу творческую встречу…
А он мне повторяет:
-- Прежде, чем стрелять, послушай меня… Всего пара минут разговора, мелочь, от тебя не убудет, верно? Браннер, у тебя четыре очень серьезных причины не убивать меня.
Медленно поворачиваюсь. Так, чтобы ему было видно: машинка моя взведена, ствол со вторым зарядом готов к стрельбе.
-- Слушаю.
Надо поставить себя в роль господина положения. Он должен понимать, кто тут хозяин. Он должен сразу уяснить, мы не на одной доске: серая шавка и сиятельный аристократ среди авантюристов.
И еще: вот теперь у меня гораздо более сильное желание закончить наш диалог выстрелом. На всякий случай.
-- Причина первая: мой котик сейчас в режиме «защищать». И он будет защищать меня от тебя, даже если ты меня уложишь. А у тебя, я так вижу, всего один выстрел.
Это правда. Риск есть. Кто знает, на что способен киберкот. Трака он дважды с ума свел, а эта безумная ба… простите, почтенные, эта безумная дама с ним живо справилась. Справлюсь ли я? Вопрос без четкого ответа.
Но я даже не киваю. Прав – не прав, пускай подёргается. Нервных людей, драгоценная моя публика, легче мять. А как следует размяв, легче ими манипулировать.
-- Причина вторая: ты ранен, у тебя кровь течет. Ты скоро ослабеешь, и откуда тебе знать, выберешься ты из бункера или нет? А я помогу выбраться. Реально дотащу, если понадобится. Подумай, Браннер.
Мне несколько нехорошо, но я молод, искрист, энергичен и физически силён. Я просто блеск. Я лучший из пиратов, господа!
И признать, что какой-то, пусть ничтожный, резон в словах моего collocutor всё же есть, я готов только по одной причине: отточенный ум подлинного ученого настроен на то, чтобы, моделируя будущее, учитывать все сколько-нибудь значимые факты.
Не подаю ему ни малейшего знака, что рана тревожит меня.
-- Третья причина: ты ведь по жизни не душегуб. Ты ловчила, хитрец. Ты… авантюрист, Браннер. Но не садист. Ты от убийства радости не получаешь, как Фрост. Поладим, и никто ни рук не запачкает, ни души не запятнает.
Второй раз он меня удивляет! Правильно я произвел его в настоящие пираты, дамы и господа! Он очень и очень неплох. Единственный из группы – единственный, подчеркиваю! – понял затаенное, благородное и возвышенное ядро моей личности.
Хорошо же!
Из уважения к случайным, но ярким проявлениям чужого ума… я ведь умею ценить чужие дарования… Как же его зовут-то? Не важно.
-- Послушай, философ подземный, четвертую причину могу угадать: нам надо сломать лабиринт, преодолеть ловушку на входе, и ты готов что-то там применить из арсенала своих подпольных навыков… а проблемы-то больше нет: выбери мертвеца поувесистее и брякни его на плиту, вот тебе и жертвоприно…
-- Ловушки не существовало, -- перебил он меня...