Шахматы здесь не главное. «Защита Лужина» — это история болезни.
Вот коротко самое важное для понимания произошедшего с героем, по пунктам:
1.Холодная семья, без любви между родителями. Отец лжет и изменяет матери — и они друг друга не терпят, а маленький Лужин это чувствует. Лужина родители тоже не любят, он им неинтересен, они не знают как его воспитывать. Ему ближе тётя и даже гувернантка. Все в этой семье не близки и не доверяют друг другу.
2.Отец Лужина — гуманитарий, не заметил и не развивал математических способностей мальчика. Хуже того, отец все время мечтал о каком-то воображаемом сыне, сочинял о нем книги для детей — над которыми дети смеялись — и при этом совершенно упустил сына настоящего.
3.Попытка его социализации (отдали в школу) состоялась поздно, с детьми сойтись он не умел и боялся их, потому что не привык к доверию и близости в своей семье. Отдача в школу стала для Лужина травмой брошенности. Хороших учителей он не встретил, общество сверстников его отвергло, и это усилило травму.
4.Единственным человеком, от которого мальчик получил мимолетное внимание и ласку, была тетя. Именно такого отношения ему не хватало для эмоционального развития. Тетя научила Лужина игре в шахматы и таким образом оказала на него самое сильное влияние в жизни. Тетя стала для него альтернативной матерью, но ненадолго.
5.Альтернативным отцом для Лужина стал Валентинов, который легко руководил им, развивая в нем единственное, в чем видел для себя выгоду — шахматный талант. У замкнутого, погруженного в себя подростка развивался только один участок мозга, зато развивался бешено. Влияние Валентинова на Лужина было огромно. Даже самоубийство в финале он совершил, увидев фотографию готового упасть с небоскреба человека у того в офисе — этот образ стал инструкцией. Никакой мистики — только директивное влияние родителей и альтернативных родительских фигур.
6.Подлинным шахматным гением Лужин не стал, лишь очень сильным игроком. В тексте постоянно упоминаются его призовые, но не первые места на турнирах. Мастерски он решал шахматные задачи в уме, да обыгрывал любителей. Для триумфа ему не хватало эмоционального развития, интуиции, понимания противника. Встретив невесту, он вдохновился и стал играть хорошо как никогда. Поединок с Турати должен был стать триумфом, но не стал — из-за нервного срыва. Самая важная партия в жизни осталась недоигранной.
7.Невеста в его судьбе появилась поздно и не любила его по-настоящему. Она любила в нем свое благородство и милосердие. Она не поняла его и не помогла излечиться. Эмоционально Лужины были не близки — так же, как не были по-настоящему близки между собой родители каждого из них. Неслучайно имя жены мы до конца так и не узнаем: мы не видим ее подлинного лица, как не видим до последних строк подлинного лица Лужина. Имя открывает его, делает персонажа живым, а не шахматной фигурой на доске.
8.Лужин был обречен с самого начала, вопрос был только в том, сойдет он с ума или погибнет. В итоге он сошел с ума и погиб. Врожденная потребность в любви — самая мощная сила в человеке, а герой Набокова умел стремиться к любви только через решение шахматных задач. Это сублимация, вечный бег за недостижимым — ибо бежать надо в другую сторону. Появление невесты ненадолго подарило надежду, но вскоре стало ясно, что она не спасет. Не помог и доктор, хотя и верно направлял Лужина по пути исследования его детства.
9.Вместо шахмат могла быть наука. Например, та же математика. Или литература (по наследству). Или что-то еще. Шахматы — только красивый образ логической игры с несуществующим противником, ловушки судьбы, от которой нельзя защититься без посторонней помощи.
10.Некоторые играющие в романе символы: шахматная доска и фигуры; подвал имения, в котором мечтает спрятаться маленький Лужин и взрослый Лужин после боя с Турати; холодные геометрические фигуры, которые он рисует, пытаясь стать художником; игрушки-марионетки, статуи и восковые фигуры в магазинах моды; недоигранная партия с Турати; образ вундеркинда (отсылка к Моцарту); тропинки, заросли и аллеи среди деревьев (пути разума); музыка и музыкальные инструменты как метафора шахмат; сон — как восприятие Лужиным реальной жизни вне шахматной игры.