Первый роман Роберта Хайнлайна «Нам, живущим» самим своим названием апеллирует к известному «утопическому» монологу Авраама Линкольна. Текст* так и не был издан в самом начале карьеры Р.Э.Х. Очевидная причина – описание считавшихся неприемлемыми в 1938-1939 годах отношений между мужчинами и женщинами. Путь автора к известности не был легким, в начале своей писательской карьеры ему часто приходилось сталкиваться с отказами в публикации; но автор нашел способ обойти запреты и отказы. Если верить Спайдеру Робинсону, в романе «Нам, живущим» содержится ключ от всех последующих произведений Роберта Энсона Хайнлайна. Это копилка идей, которые в том или ином виде будут развиты в позднейших романах.
Аутентичная рукопись текста была, по сути, случайно найдена уже после смерти фантаста; в форме отдельной книги «Живущие» были изданы в относительно недавнем 2003 году.
«Нам, живущим», безусловно, представляет собой утопию. Как умозрительный набросок будущей жизни он интересен для специалистов и ценителей такого рода произведений. Художественные достоинства текста, напротив, довольно скромные. Именно как литературное произведение этот условный роман читается трудно, фабульно-сюжетная основа занимает не так уж много места, вещь отдает схематизмом, характеры главных героев раскрыты поверхностно. Так, вопросы вызывает авторский вариант сценария «спящий просыпается», практически равнодушная реакция окружающих на попаданца из прошлого и ряд других подобных моментов.
Итак, это утопия. Философ, представитель Франкфуртской школы Герберт Маркузе в своей работе «Конец утопии» (1967) различал два типа таких концепций. Первый тип представляет собой конструкции, существование которых невозможно в принципе в силу нарушения законов природы — биологических, физических, социальных или каких-либо других. Второй тип утопий невозможен в силу ограниченности имеющихся исторических обстоятельств, которые, впрочем, очевидно, изменятся в будущем. Другими словами есть утопия в строгом смысле этого слова – что-то несбыточное, невозможное, пустое мечтание (утопия І), а есть утопия-план, проект на будущее (утопия II). Перифразируя этимологию «Утопии» Томаса Мора, можно сказать, что речь идет о «месте, которого нет, потому что НЕ МОЖЕТ БЫТЬ» и «месте, которого ПОКА НЕТ». К какому же типу относится «Нам, живущим» Хайнлайна? Попробуем разобраться. Для удобства разобьём концепт романа на три большие блоки, которые отчетливо просматриваются в тексте – политика, экономика, личная сфера.
Политика. Роман писался в преддверии Второй мировой войны, потому тема войны и послевоенного обустройства занимает значительное место. Сбывшихся предсказаний, несмотря на все хвалебные комментарии в преди- и послесловии к книге, не так уж и много. Значительно больше попаданий «в молоко». По сути, только одно конкретное предсказание оказалось верным – объединение Европы. Угадана была также тенденция к антикоммунизму и реакции в США 1950-х (аналогия с маккартизмом) и возрождение политического клерикализма (правда, промашка с местом и временем). Все остальное – чистая фантасмагория: объединённая Европа под властью Эдуарда VIII, которая после затяжной войны (в конце 1930-х было невдомек, что атомная бомба сделает бессмысленными десятилетия военных действий) опускается чуть ли не в средневековье; диктатура в США; холодная, периодически переходящая в горячую фазу, война янки с Латинской Америкой. В конце концов, в США установилась либеральная утопия, о чем будет идти речь ниже, известно также, что в Новой Зеландии, а также в штате Висконсин победил социализм (?) С политической точки зрения в Америке образца 2086 года установлена меритократия – созданы условия для идеального функционирования выборной демократии, правит неподкупный слой профессиональных политиков. Интересно, что выборы настолько усовершенствовались, что об их результатах президент узнает через час после закрытия участков (!)
Экономика. Безусловно, экономическая тема – базис всей утопической конструкции. Хайнлайн, конечно, был знаком со многими утопическими произведениями предшественников. Очевидно, наиболее повлиявшими на его построения были романы Уэллса и Беллами. Новация Хайнлайна – широкое внедрение в тело утопии теории социального кредита. Данная концепция была популярна в 1920-х – 1930-х годах и предполагала перераспределение национального дохода с целью выравнивания социального благосостояния. По роману была проведена некая финансово-экономическая реформа: был учрежден мощный государственный банк, а могущество коммерческих банков было нивелировано. В результате вышла идиллическая и столь же неправдоподобная картина: у каждого появился счет («наследство», далекая аналогия базового дохода), некоторые граждане получили возможность вообще не работать. Из позитивных нововведений следует отметить национализацию здравоохранения, все медицинские услуги стали бесплатными.
Автор время от времени апеллирует к социализму и Марксу, пытаясь иногда уличить «красных» во мнимых недочетах и ошибках.
Личная сфера. Тут на фоне довольно сомнительных, хотя и скрупулезно-дотошных казенных построений читателя ожидает приятный сюрприз. В отношениях между мужчиной и женщиной царит… полная свобода. Да-да, несмотря на размытость и нынешнюю утерю смысловой определенности этого термина, в романе описана чистейшая половая демократия. Идеологически окрашенное явление под названием «семья» отсутствует, брак (довольно условный) заключается по устному договору, дети по желанию могут воспитываться как с родителями, так и в специальных учреждениях. Со-Жительство между мужчиной и женщиной может носить даже экзотические формы (так, гг в конце концов получает бонус в виде сразу двоих прекрасных дам), лишь бы все было по обоюдному согласию. Уходит в прошлое атавизм в виде всевозможных «общественных мнений» и государственного попечительства над личной жизнью граждан. И, наверное, самое существенное – изживается собственническое чувство ревности. Биологическая и экономическая подоплека ревности преодолена, дальнейшее существование такого рудимента стает бессмысленным.
Как ни странно, некоторые места из романа, связанные с «переделкой» под мир будущего протагониста, сильно коррелируют с идеями известного романа Николая Чернышевского.
* * *
Подытоживая, вернемся к нашей классификации утопий. Р.Э.Х. попытался обрисовать идеальную с его точки зрения, общественную организацию в границах одной страны, где бы посредством внедренных сверху реформ была создана либерально-демократическая государственно-капиталистическая система. Не выходя за рамки существующего еще в 1939 году дискурса он, проходя между Сциллой и Харибдой социализма и консерватизма, сделал попытку сотворить что-то третье, принципиально отличающееся. Как показал опыт реальной жизни (в частности, эксперименты приверженцев социального кредита в Канаде), идеи усовершенствования капитализма потерпели крах – против перераспределения доходов восставали финансово-экономические воротилы или же сами партии социального кредита вырождались в обычные право-популистские сборища. Потому пока больше оснований для отнесения концепции «Живущих» к утопиям І-го типа.
Учитывая вышесказанное, сфера личного, ярко описанная в романе, противоречит политико-экономическому утопизму. Все очень просто – в несовершенном или попросту невозможном обществе** не может быть совершенных отношений между людьми, все ведь диалектически связано…
Примечания
* Более всего эта система записей тяготеет к роману
** Пространную критику построений Хайнлайна оставляю сведущим в политэкономии и макроэкономических процессах, я лишь вкратце обратил внимание на наиболее характерные особенности