13. В рубрике «Встреча с писателем» размещено интервью, которое Доминика Матерская, действуя по репортерскому заданию журнала “Nowa Fantastyka”, взяла заочно (по электронной почте) у английского писателя-фантаста Стивена Бакстера (Stephen Baxter) (стр. 73). Интервью озаглавлено:
”Nowa Fantastyka”: Вы в своем творчестве опираетесь на знание истории и классических произведений («Машина времени» Герберта Уэллса) и в то же время используете новейшие достижения астрофизики. Откуда у вас такая широта интересов?
Стивен Бакстер: Я, когда писал «Корабли времени» (“The Time Ships”, 1995), хотел создать великий роман о путешествиях во времени – темпоральный аналог великим романам о путешествиях в пространстве; ассоциация с «Машиной времени» пришла позже. Я хотел написать роман об изменении истории – мне подумалось, что если машину времени изобретут и манипулирование временем станет возможным, ведь мы же наверняка не ограничим себя операцией в стиле «а поедем-ка и застрелим Гитлера», как это обычно бывает в НФ. Почему бы нам не вернуться во времени аж к «Большому взрыву»? Чтобы дело спорилось, мне нужен был путешественник во времени, вот я и подумал – а почему бы мне не использовать уэллсовский прототип? Вот источник моей книжки и замысла сиквела «Машины времени».
Проштудировав Уэллса, я решил противопоставить молодого джентльмена-ученого, выходца из XIX века (то есть молодого Уэллса), современному пониманию общества и науки и перспективам следующего мрачного столетия. То есть у книги были два источника: наука и классический роман. Замыслы книг развиваются естественным образом, по крайней мере в моем случае – они прорастают из зерна и постепенно превращаются в нечто зрелое.
”Nowa Fantastyka”: Значит, «Корабли времени» — продолжение «Машины времени». Вы считаете, что дописывание классических произведений и тем самым изменение значений, приданных им авторами, допустимый процесс с точки зрения морали?
Стивен Бакстер: Откровенно говоря, я боялся реакции читателей на дописывание произведения такого классика как Уэллс. Но передо мной лежало несколько сиквелов «Машины времени», весьма тривиальных. Я хотел отдать дань уважения Уэллсу, исследовать и расширить его работу, а не просто использовать замысел классика. Мне кажется, что читатели именно так восприняли «Корабли времени».
”Nowa Fantastyka”: Почему вы ушли из науки. Фантастика давала вам большее удовлетворение? Вы разочаровались в науке?
Стивен Бакстер: Я защитил докторскую диссертацию по аэронавтике. Однако я не годился для этой работы, меня утомляли детали. Мне нравятся научные исследования, но для меня гораздо интереснее взглянуть на то-другое с точки зрения широкой перспективы, создать в уме целостный образ, не говоря уже о его описании. Поэтому я занялся преподаванием, а затем десять лет работал в промышленности и постепенно (не всегда осознанно) готовил себя к писательской карьере. Когда мне было 15 лет, мне задали вопрос: «Кем ты хочешь стать?», и я не задумываясь ответил: «Писателем». Мне это казалось недостижимым вплоть до того момента, когда мечта начала сбываться.
”Nowa Fantastyka”: Действие цикла ваших произведений, начатого романом «Плот» (“Raft”, 1991), разворачивается в мире с искаженными физическими законами, являющемся частью астрофизически вырожденной вселенной. Вы считаете, что люди могут выжить в таких неблагоприятных условиях?
Стивен Бакстер: «Плот» родился из рассказа «Цветы ксили» (“The Xeelee Flowers”), опубликованного в журнале “Interzone” весной 1987 года.
Главная тема почти не изменилась, но в рассказе я лишь слегка наметил сюжет. Мне захотелось расширить этот текст до размера романа, потому что я не мог перестать думать об этой истории и подступаться к ней с разных сторон. И я обдумал все заново. В работе над «Плотом» мне очень помог Дэвид Брин, который прочитал первую версию и задал мне много трудных вопросов об экологии и тому подобном.
”Nowa Fantastyka”: Кроме вас еще несколько писателей (например, Ларри Нивен в «Интегральных деревьях») размещает в таких системах целые биосферы. Вы верите в то, что в таких изменчивых и неблагоприятных условиях могут возникнуть и эволюционировать высшие формы жизни? Ведь жизнь – это очень тонкое, нежное и хрупкое явление, которое требует благоприятных условий для зарождения и развития.
Стивен Бакстер: Я считаю биоценозы «Плота» очень правдоподобными. На Земле жизнь развивается везде, где только может, так почему бы ей и там не развиваться?
”Nowa Fantastyka”: В романе «Плот» вы описываете погибающий мир, в котором дело доходит до революции. Следует ли в этом видеть аналогию с нашим миром, которому сыплются на шею тысячи проблем и где также хватает недовольных?
Стивен Бакстер: Всю литературу следует трактовать, как аналогию нашему миру. Как и у общества «Плота», у всей нашей цивилизации хватает хлопот, но мы можем спасти ее от разрушения работой и заботливостью. Я думаю, что нынешний век станет решающим: нас ждет проскальзывание через узкое горло естественных богатств. Но если мы преодолеем этот кризис, если нам удастся распространиться за земные пределы, нас ждет воистину безграничное будущее. Нам придется сильно постараться, чтобы пережить следующие годы в едином порыве.
”Nowa Fantastyka”: Герой романа «Плот» — ученый, ищущий знаний, которые нужны для спасения мира. Также и наш мир, который стоит перед угрозой гибели, может рассчитывать только на помощь науки. Не отступили ли вы от взятой на себя моральной повинности, когда отказались от профессионального занятия наукой?
Стивен Бакстер: Пропаганда науки – это главная функция НФ, она столь же важна, как и занятие научными исследованиями, и связана с той же самой моральной повинностью.
”Nowa Fantastyka”: Я читала роман «Антилед» в ходе конфликта между США и Францией и Германией из-за войны в Ираке. При такой разносторонности взглядов, зарисованных также в «Антиледе», смогут ли Европейский союз и НАТО сохранить свою целостность. Удержится ли нынешняя форма нашей цивилизации?
Стивен Бакстер: Я писал «Антилед» (“Anty-Ice”, 1993) перед войной в Заливе. Англия в 1870 году была единственным в мире супергосударством и решала те же проблемы, что США и весь Запад в настоящее время. Об этом и говорится в книге. Я уверен в том, что нынешние государственные институты изменятся или вообще падут, но люди всегда будут терзаться теми же самыми проблемами.
”Nowa Fantastyka”: Согласно Хокингу, машины времени невозможно построить, а если бы даже таковое удалось, они попросту уничтожались бы, стоило их нацелить на отстоящую во времени цель. Как далеко может зайти НФ в деформации установленных наукой положений?
Стивен Бакстер: Не все согласны со Стивеном Хокингом. Если говорить о науке, то я стараюсь не игнорировать фактов. Быть может, я чуточку напрягаю законы физики – иногда – но это ведь научная фантастика, а не ортодоксальная наука, значит можно и немножечко пошатнуть устои. Здесь нет твердо установленных правил. НФ – это гигантское строение, и единственной мерой ценности писателя является реакция на его произведения читателя. Я лично, как читатель, предпочитаю истории, находящиеся в согласии с современными знаниями о космосе. Люблю думать, что эти странные события могли бы где-нибудь произойти…
”Nowa Fantastyka”: В чем, по-вашему, заключается основная разница между британской фантастикой и американской?
Стивен Бакстер: Привычно считают, что американская фантастика оптимистична, а британская, напротив, пессимистична. По-моему, оптимизм – вопрос шкалы времени. Если я скажу: через пятьдесят лет человечество погибнет, это будет воспринято, как признак пессимизма. А если скажу: человек проживет миллион лет, это прозвучит оптимистично, но космос ведь продолжит свое существование на тысячекратно более долгий отрезок времени. Так где тут истина?
цитировать