10. Статью, размещенную на стр. 8—10, написали Пшемыслав Романьский/Przemysław Romański и Рафал Хойнацкий/Rafał Chojnacki, и называется она:
Имея такую замечательную традицию «ужасов» (потому что произведения, которые мы ныне называем horror-ом, писали наши народные пророки и лауреаты Нобелевской премии), мы десятками лет не заглядывали в прошлое. «Рукопись, найденная в Сарагоссе» Яна Потоцкого (Jan Potocki “Rękopis znaleziony w Saragossie”),
«Дзяды» Адама Мицкевича (Adam Mickiewicz “Dziady”),
«Вампир» Владислава Реймонта (Władysław Reymont “Wampir”)
и, наконец, тексты доподлинного надвислянского певца «ужасов» — Стефана Грабиньского (Stefan Grabiński),
маячили на околицах памяти соотечественников, не провоцируя, однако, массового движения. Бывали, правда, попытки преломить инерцию в виде коротких литературных форм, однако они не добавляли оптимизма. В журналах “Nowa Fantastyka” и “Feniks” время от времени появлялись некие мрачные истории, но это было скорее исключением, чем правилом. Несмотря на номинацию на получение премии имени Януша Зайделя роман Тадеуша Ошубского “Sfora” (Tadeusz Oszybski “Sfora”, 1992), который считается ныне нашим первым современным романом ужасов, не был встречен всеобщим энтузиазмом.
Не удалась также попытка издания журнала “Kruk” (1997), целиком посвященного horror-у. Казалось бы, пустота и маразм навсегда поглотят отечественный horror, что подтверждал еще 2000-й год.
Но затем поляки начали бояться.
(Продолжение следует)