10. В рубрике “Publicystyka” напечатана статья польского журналиста Яна Жераньского/Jan Żerański, которая носит название:
Термин «стимпанк» был придуман авторами научной фантастики, подыскивавшими термин для обозначения новой литературной моды, появившейся в 1970 -- 1980-х годах в англосаксонской фантастике. Однако, прежде чем мы начнем обсуждать истоки жанра, стоит повнимательнее приглядеться к самому названию, поскольку оно содержит ключ к пониманию того, что он такое и почему произведения этого жанра в основном относятся к викторианским временам.
Первым автором, который, собственно, и дал название новому явлению, был Кевин У. Джетер (Kewin W. Jeter),
который в апрельском номере журнала “Locus” за 1987 год написал: «Лично я считаю, что такие фантазии на викторианскую тему будут следующей “большой волной” [в фантастике], особенно если мы сможем придумать для них хорошее название, подходящий собирательный термин. Может быть, что-то основанное на свойственных той эпохе технологиях, например “Стимпанк”». Месяцем позже в “Locus”-е высказался также Джеймс Блейлок (James Blaylick):
«Есть поезда, много движимых паром штуковин, и это именно то! Больше “стимпанка”, как мне кажется». Джетер понял, что и он, и Пауэрс, и Блейлок пишут, собственно, об одном и том же. И «Ночь Морлоков» Джетера (1979, “Morlock Night”) и «Гомункул» Блэйлока (1986, “Homunculus”), и «Врата Анубиса» Пауэрса (1983, Tim Powers “The Anubis Gates”) хотя бы частично погружены в девятнадцатый век; они пытаются наследовать стиль, характерный для литературы того периода, и передать его атмосферу.
В неопубликованной в Польше «Ночи Морлоков» группа морлоков из культового романа «Машина времени» Герберта Уэллса переносится во времени в викторианский Лондон, чтобы сеять там смерть и разрушения. Противостоять чудовищам способны лишь король Артур и Мерлин.
В «Гомункулусе» Джеймса Блейлока, втором томе трилогии (в состав которой входят также романы «The Digging Leviathan» и «Lord Kelvin’s Machune”), удостоенном премии Филипа К. Дика, дирижабль с мертвым пилотом на борту летит над викторианским Лондоном, привлекая внимание Королевского общества. Герой романа ученый Лэнгдон Ст. Айвс вместе с друзьями из клуба Трисмегиста попытается разобраться с интригой, крутящейся вокруг гигантского изумруда, воскрешения мертвецов и инопланетного транспортного средства.
В романе «Врата Анубиса», также отмеченном премией Филипа К. Дика, герои отправляются в прошлое, в те времена, когда Египет был оккупирован англичанами. Одного из них похищает египетский маг, который жаждет дознаться всего того, что касается путешествий во времени и в пространстве, ибо лелеет план уничтожения Лондона с помощью доставленного через врата времени бога Анубиса.
Сходство интересов Блейлока и Пауэрса вовсе не было случайным: эти двое хорошо знали один другого, были друзьями. Пауэрс даже назвал один из воздушных кораблей, на котором летали герои «Врат Анубиса», именем друга. Пауэрс полными горстями черпал вдохновение из XIX века и даже решил назвать одного из персонажей Дойлем, в честь одного из лучших авторов детективов в истории. В 1987 году Майкл Берри в газете «San Francisco Chronicle» написал о новом литературном жанре следующее: «Похоже, что Джетер вместе со своими друзьями Тимом Пауэрсом и Джеймсом Блейлоком сотворят новый поджанр научной фантастики. В то время как Уильям Гибсон, Майкл Суэнвик и Уолтер Йон Уильямс исследовали будущее, сочетая людей с компьютерами в свои киберпанковских романах и рассказах, Джетер со товарищи вторглись на территорию, полушутливо названную Джетером “стимпанком”, и теперь неплохо развлекаются, создавая причудливую историческую фантастику».
Ретрокиберпанк
Стимпанк называют также «ретрокиберпанком» -- в нем место имплантов и компьютеров заняли машины на паровом ходу. Развития технологии и внезапного взрывного развития науки не стоит ждать в будущем, все это уже случилось сто лет назад. Индустриальные паровые революции, затрагивающие общества прошлого, вместо кибернетических социальных революций будущего – это и есть стимпанк. Хотя сам процесс игры с историей начался гораздо раньше, Джетер, получивший почетный титул «отца-основателя» стимпанка, пользовался богатыми литературными архивами, созданные такими великими литературными предками, как Майкл Муркок, Кристофер Прист, Филип Жозе Фармер, Рональд Кларк и Мервин Пик.
Майкл Муркок исследовал интерьер стимпанка в не издававшемся в Польше романе «Властелин воздуха» (1971, Michael Moorcock “The Warlord of the Air”), в котором представлена альтернативная история Великобритании, полицейского государства, которым в 1970-х годах правил король Эдвард VIII – в этом мире Первой мировой войны не было. И вдруг в него, в этот мир, попадает необычным образом пришелец из 1902 года, капитан Освальд Бэйстебл, который быстро обнаруживает, что утопия, в которую он попал не столь уж и утопична. Звучит интересно? Еще бы. Несмотря на прошедшее время, этот роман считается одним из самых важных предшественников жанра. Недавно Джефф Вандермеер опубликовал отрывки из этого романа в антологии «Стимпанк» (2008, “Steampunk”), создающей у читателя обзорное представление о присутствии стимпанка на рынке.
Майкл Муркок родился в 1939 году и уже в шестнадцать лет был главным редактором журнала «Приключения Тарзана» (“Tarzan Adventures”), где публиковал собственные рассказы и пытался повлиять на развитие жанра. Он довольно быстро стал высоко ценимым и уважаемым творцом научной фантастики, публиковавшимся практически во всех крупных литературных журналах, хотя сам не любил этот жанр. Возможно, именно поэтому неустанно экспериментировал, искал новые пути общения с читателем, и поэтому в 1964 году согласился стать редактором скандального британского журнала “New Worlds”. Там, вместе с Баллардом и Олдиссом, он мог влиять на формирование тенденций в Великобритании и, опосредованно, в США. Муркок верил, что сможет изменить мир литературы, и, возможно, из этой веры родились попытки создать что-то новое, например альтернативную историю из «Властелин воздуха», первого тома трилогии “The Nomads of Time”. В разговоре с Баррингтоном Дж. Бэйли о видении литературы того времени он выразил это следующим образом: «Лучшую научную фантастику мы видели в своего рода потенциальном супружестве между научно-популярной и литературной выдумками». Прист, Фармер и Кларк думали так же. Фармер написал «Семья из Ньютоновой пустоши» (“World Newton Family”), стилизованную историю, в которой появляются персонажи многих других произведений -- классических для XIX века, как результат падения радиоактивного метеорита.
Рональд Кларк (Ronald Clark) пошел еще дальше. Этот историк и биограф написал в 1967 году роман «Бомба королевы Виктории» (“Queen Victoria’s Bomb”), действие которого разворачивается в альтернативной истории XIX века, когда и была открыта атомная бомба.
На полном пару в Америку
Возникает вопрос, почему именно американцы оказали столь большое влияние на стимпанк при том, что событийно они связывали его с Великобританией.
Питер Николлс и Джон Клют написали в «Энциклопедии научной фантастики» (“Encyclopedia of Science Fiction”) о стимпанке следующее: «По своей сути стимпанк — это американский феномен, действие которого чаще всего происходит в английском Лондоне, который, в свою очередь, представляется глубоко чуждым и вместе с тем прямо-таки интимно знакомым; это своего рода чуждая идея, глубоко укорененная в американском подсознании. Выглядит на то, что для многих писателей Лондон стал одним из тех поворотных пунктов в истории человечества, где может произойти все что угодно, поворотным моментом также и для самой научной фантастики. Это был город науки, промышленности и технологий, в котором современный мир только зарождался, и в то же время --клаустрофобный мегаполис кошмаров, где грязь и нищета были платой за прогресс». Возможно, это происходит из-за подсознательного восприятия американцами Великобритании как типичного места девятнадцатого века и Лондона как города, где доиндустриальная и постиндустриальная эпохи встречаются и сливаются -- в миграции в Соединенные Штаты голодающих английских фермеров, а также в путешествиях богатых лондонцев, путешествующих по всему миру.
В книге “Look at the Evidence” Джон Клют прямо указывает, откуда взялся стимпанк в литературе. Вместе с американским критиком мы возвращаемся к истокам, к литературе XIX — начала XX веков, приключенческим рассказам и романам Роберта Льюиса Стивенсона, романам Артура Конан-Дойля и, конечно же, произведениям Чарльза Диккенса. На первый взгляд влияние этого последнего на «Врата Анубиса», не заметно, однако видение того литературного Лондона, куда попадает пришелец из XX века, чуть ли не живьем вынуто из романов Диккенса, таких как «Наш общий друг» или «Пиквикский клуб».
«Не имеет большого значения, — писал Джон Клют, — что Пауэрс помещает свой роман в обстановку, которую Диккенс не мог ни видеть, ни описывать в своих произведениях, потому что, например, такие романы, как «Оливер Твист» (1837-1839), где изображен Лондон, совершенно непохожий на тот, который исследует Брендан Бойл, являются чем-то вроде апофеоза сверхъестественной мелодрамы, популярной в начале века, поэтому и диккенсовский Феджин, пауэрсовский Хоррабин имеют общий источник ужаса». Для Диккенса Лондон XIX века мог быть ужасающим городом, квинтэссенцией кошмара и неизбежного грядущего, ожидающего человека, скованного кандалами города, но для Тима Пауэрса, К.У. Джетера и их товарищей, а также для тех, кто закладывал фундамент под стимпанк, Лондон и викторианская эпоха стали убежищем, местом побега из повседневного мира – Страной Магии и технологических чудес, которые мог бы создать Жюль Верн и описать Герберт Уэллс, если бы они были жили сегодня. Это ностальгия, тоска по прошлому и попытка его реанимации. Лифтом на Луну? Механический человек? Паровой голем, охотящийся на безумного героя романа Уэллса? Почему нет!
Экспедиция к источникам
Конечно, корни стимпанка уходят в прошлое гораздо глубже, чем в восьмидесятые, семидесятые или даже шестидесятые годы (вспомним творчество Мервина Пика).
Хотя нельзя отрицать, что именно Пауэрс, Муркок, Джетер и Пик создали (позже развитую Уильямом Гибсоном (William Gibson) и Брюсом Стерлингом (Bruce Sterling) в «Машине различий») мифологию стимпанка и сам жанр в той форме, в которой мы знаем его сегодня. Названные господа дали зеленый свет массам и создали литературную базу вместе со всей Новой Волной, но сам стержень, сама идея, кроется в произведениях уже упомянутых Уэллса и Верна. Именно написанные им приключенческие романы, обыкновенная “pulpa”, «вагонная литература», стала канвой для более поздних творцов, таких как Джетер или Мервин Пик, с особым акцентом на романе 1959 года «Одиночество Титуса» (Mervyn Peake).
Джон Клют вместе с Джоном Грантом в превосходной книге «Энциклопедия фэнтези» (John Clute, John Grant “Encyclopedia of Fantasy”) обсуждают в качестве предков стимпанка кроме Жюля Верна, Чарлза Диккенса и Артура Конан-Дойля, -- Г.К. Честертона, Брэма Стокера, Мэри Шелли или даже самого Марка Твена. Зачастую литературные произведения XIX века и их персонажи становятся исходной точкой для авторов, сочиняющих стимпанковые произведения разного качества.
Так вампир из романа Стокера в «Анно Дракула» Кима Ньюмана (1992, Kim Newman “Anno Dracula”) вообще не умирает, но женится на королеве и становится правителем Англии. В романе выступают и другие персонажи, как литературные, так и исторические: наряду с доктором Моро появляется Эльжбета Батори… Можно также развлекаться подобно Джо Р. Лансдэйлу в написанной им повести с истинно барокковым названием «Паровой человек в прериях и Спускающийся темный всадник: десятицентовый роман» (Joe R. Lansdale “The Steam Man of the Prairie and the Dark Rider Get Down: A Dime Novel”).
Его герой, ученый из «Машины времени» Уэллса, становится одним из морлков, что предоставляет автору возможность не столько размышления о природе человечества или тех же угрозах, которые несут с собой путешествия во времени, сколько эпатирования читателя насилием и сексом.
Машина творит различия
Конечно, многие писатели пошли другим путем и вместо дешевой китчевой забавы в псевдоинтертекстуальность занялись подлинным творчеством, стремясь продвинуть молодой жанр. Брюс Стерлинг и Уильям Гибсон, поскольку мы говорим о них, заново сформулировали концепцию стимпанка с помощью своей «Машины различий».
В этом романе разностная машина Чарльза Бэббиджа была построена, главным образом, благодаря поддержке изобретателя лордом Байроном, не умершим в Греции от чумы, но вернувшимся в Англию, чтобы занять место убитого герцога Веллингтона. Открытие аналитической вычислительной машины и ее все более широкое распространение привели к невероятному технологическому развитию, а вместе с ним совершению научных открытий, почти целиком извлеченных из XX века.
Гибсон и Стерлинг написали «Машину различий» на волне подъема интереса к XIX веку и Чарльзу Бэббиджу. Все началось с постановки простого вопроса: а что было бы, если бы Бэббидж совершил технологическую революцию в XIX веке? Разговор продолжался уже некоторое время, когда авторы обнаружили, что имеют дело с романом. Гибсон вспоминает спустя несколько лет: «Мы, Брюс и я, обнаружили, что пишем уже длительное время с тех пор, как заговорили о Бэббидже, и все это время между нами продолжался разговор, в котором мы бит за битом представляли себе, что могло произойти. Так продолжалось на протяжении примерно года, или около этого, когда один из нас, я забыл кто именно, сказал: “Погоди, погоди, это же книга”. С этого момента мы спорили о том, кто из нас это сделает, потому что ни один не хотел браться за это дело…»
Гибсон считает «Машину различий» лучшим из того, что он когда-либо написал, в одиночку или с в соавторстве с кем-то, и только к этой книге не имеет никаких претензий. Наполовину в шутку, наполовину серьезно, он утверждает, что это потому, что он не чувствует того, что эту книгу написал. По его словам, ему кажется, что «Машина различий» была кем-то третьим, в котором объединились лучшие черты Гибсона и Стерлинга, что, впрочем, удивляет обоих писателей. Так или иначе, книга молниеносно заняла место в классике научной фантастики, а другие авторы начали задаваться вопросом, как продвинуть стимпанк еще дальше.
Накрученность
Появляются совершенно сумасшедшие идеи новых поджанров научной фантастики, таких как «дизельпанк» или «клокпанк». Последний представляет собой весьма странное творение, в котором, как и в стимпанке, мы имеем дело с доиндустриальной эпохой, но вместо силы пара используются заводные механизмы. Ведущей фигурой здесь является почти совершенно неизвестный в Польше писатель Джей Лейк (Jay Lake), который ворвался на мировую научно-фантастическую сцену с романом «Главная пружина» (“Mainspring”).
До сих пор у нас было представление о научной фантастике, как о чем-то таком, что описывает мир, в котором Бог, если он существовал, создав мир, привел его в движение, а затем мирно ушел на пенсию; Лейк перевернул все с ног на голову, сотворив вселенную, действующую по принципу часов; как, впрочем, и Солнечная Система с Землей, вращающейся вокруг Солнца на гигантской шестерне. Действие разыгрывается в реалиях, напоминающих наш земной XIX век.
Дизельпанк поворачивает в еще одну сторону — технологическая революция происходит в сообществах, стилизованных под 1920-е, 1930-е и 1940-е годы. Однако в основе этих историй лежат уже не «пальповые» истории Уэллса или Верна, а более мрачные, тяжелые истории.
Что, конечно, не означает, что нет попыток обновления стимпанка в его традиционном виде. Проводятся дальнейшие эксперименты с жанром, игры с онтологией мира (Тэд Чан в «Семидесяти двух буквах»). Создаются дальнейшие романы и обзорные антологии, такие как вышеупомянутый «Стимпанк» Вандермеера или “Extraordinary Engines” («Необыкновенные машины») под редакцией Ника Геверса, обе опубликованы в 2008 году; первая состоит из известных уже читателям текстов, вторая — из новых рассказов, написанных на заказ.
Никто не может предсказать, что принесет будущее, но стимпанк жив и здоров, хотя мода на фантастические истории под знаком паровой революции еще не дошла до Польши.
Однако постепенно ситуация начинает меняться, несмелые попытки предпринимаются Кшиштофом Пискорским в романе “Zadra”
и Кубой Новаком в рассказе «Карнавал» (“Karnawal”),
элементы стимпанка можно найти в романе «Лед» (“Lod”) Дукая.
Мацей Гузек анонсирует «Чистое Добро» (“Czyste Dobro”).
Забавная история рассказана в отличном комиксе «Первая бригада» (“Pierwsza Brygada”).
Отсутствие польских романов в стиле стимпанк докучает тем более, что именно поляки создали один из лучших в мире сайтов, посвященных этому жанру -- ”Retrostacja”. Поклонникам старых эпох и пара остается только надеяться на то, что кто-то наконец воспользуется потенциалом жанра и сотворит польский эквивалент «Машины различий».
Литература:
1) W.K. Jeter in “Locus” Apr. 57/2, 1987 http://www.jessesword.com/sf/view/327
2) J. Blaylock in “Locus” May 57/1, 1987 http://www.jessesword.com/sf/view/327
3) Michael Berry, San Francisko Chronicle, 1987
4) Michael Moorcock I Barrington J. Bayley “The Bayley-Moorcock Letters, czyli starych pierdzieli wolne pogaduchy”, 2002, http://www.fantasticmetropοlis.com/i/bayl...
5) John Clute, Peter Nichols “Encyclopedia of Science Fiction”, Orbit 1999
6) John Clute “Look at the Evidence”, Liverpool University Press, 1999
7) William I Edo van Belkom “An Interview With William Gibson”, “The Edge”, 1998
Дополнительные источники:
http:/voyagesextraordinaires blogspot.com/2008/08/history-of-steampunk-part-i-from. html
http://steampunk.republika.pl/
www.steampunkmagazines.com
http://www.theedge.abelgratis.co.uk/gibso...
P.S. Большинство сетевых ссылок, увы, не работает. Ибо "все уносит безжалостная Лета..."