В год, когда началась пандемия, Сюзанна Кларк написала роман о человеке, который не может выйти из дома, поскольку для него Дом и есть Мир. В каждую эпоху появляется книга, цепляющая самый нерв общественного бессознательного. Для начала 20-х, с их всеобщей изоляцией, одной из таких книг стал «Пиранези». Сейчас смешно, конечно, вспоминать проблемы тех лет, настолько всё потом закрутилось волчком, но история о затворнике Пиранези удивительным образом осталась актуальной и для наших бешеных дней. В одиночестве героя и том, как он его проживает, чуткий читатель почерпнёт, не побоюсь пафоса, некую благодать и утешение.
«Пиранези» — терапевтический текст. Как для автора, так и для читателя. Для автора — потому что Сюзанна Кларк много лет была вынуждена вести затворнический образ жизни из-за странной болезни, поразившей ее после написания романа «Джонатан Стрендж и Мистер Норрелл». Для читателя — потому что хорошие книги лечат, напоминая, например, о необходимости одиночества и убежища, сокрытого от суеты.
В начале размеренное повествование-дневник вводит в транс, и чтение подобно созерцанию старых гравюр. Но иногда, в редкие секунды, текст высекает в сознании искры. Тут уместно вспомнить Хайдеггера с его «ужасом, приоткрывающим Ничто». Это не обычный страх, предмет которого определен, а ужас перед бездной неопределенности и хаоса.
Бесконечность лабиринта, куда таинственным образом провалился Пиранези, ужасает, подавляет и возвышает одновременно. Похожее чувство возникает, когда рассматриваешь гравюры из серии «Воображаемые темницы». Только здесь темница не имеет границ, она необъятна. Как родина, из которой некуда бежать, можно только любить её. Герой любит свой Дом и уверен, что сам он — Возлюбленное Дитя Дома. Пиранези противопоставляет хаосу методичную фиксацию происходящего, доброту и благоговение.
Он живет в Доме, на Нижних Этажах которого шумит Море, а на верхних — плывут Облака. Исследует бесконечные Залы со Статуями, методично записывая свои изыскания и наблюдения в дневник. Он научился рассчитывать время и силу наступающих Приливов, ловить рыбу, сушить водоросли и не теряться в бесконечности Залов. Единственный человек, которого он иногда видит — некто Другой, для которого герой изучает Дом.
У Пиранези свое летосчисление, начавшееся с года, когда в Юго-Западные Залы прилетел Альбатрос. Пиранези добр, благодарен Дому и заботится о его четырнадцати мёртвых обитателях. Единственное, о чём он робко мечтает — встретить шестнадцатого обитателя Дома, показать ему благословенное обиталище.
Но, когда появляется пресловутый шестнадцатый, привычный порядок вещей опрокидывается в тартарары. Оказывается, есть реальный мир. И некто, переместивший Пиранези оттуда — сюда. Сюжет делает крутой поворот, и роман из философски-созерцательного становится остросюжетным, детективным.
Однако, главная цель этой книги — не развлекательная, исследовательская. К чему приводит абсолютный эскапизм? К потере памяти, а, следовательно, к утрате личности. Страшно ли это? С точки зрения современного индивидуума — ужасно, настоящая трагедия. Мы так ценим наше взлелеянное эго, так дрожим над собственной уникальностью…
Но Сюзанна показывает героя, для которого эта потеря — данность, и пережив её, он отнюдь не гибнет, но продолжает (а может, начинает) простодушно, но внимательно смотреть на мир, сохраняет любовь и заботу, остаётся честным. Так, может, именно это — самое главное, а не ворох комплексов, воспоминаний, амбиций и прочей суеты, которой обычно забито наше внутреннее пространство? Возможно, уход в пустые светлые Залы со Статуями — необходимое условие для исцеления современной души?
Читая, я иногда сожалела, что не знаю ритуала для попадания в Залы, но сама по себе эта книга — некое укрытие от суеты, она оставляет ощущение покоя, света и тепла. Рекомендую к прочтению всем, кому этого в жизни не хватает (то есть примерно всем вокруг).
Красота Дома несказанна. Доброта его беспредельна.