Переводчик — Яков Любарский

Я́ков Никола́евич Люба́рский (7 июля 1929, Киев, СССР — 30 ноября 2003, Санкт-Петербург, Россия) — советский и российский филолог-византинист, доктор филологических наук.

В 1965 году вышла в свет его книга «Алексиада» Анны Комниной — первый полный русский перевод повествования византийской принцессы о царствовании её отца — императора Алексея Комнина (1081—1118). Ставший как бы каноническим перевод издавался позднее ещё дважды.

После «Алексиады» Яков Любарский обратился к изучению творчества Михаила Пселла. Результаты его многолетней работы по изучению творческого наследия этого знаменитого византийского философа, историографа, царского советника отражены помимо докторской диссертации в книге «Михаил Пселл. «Хронография», перевод с греческого, предисловие, комментарии и монографическом исследовании «Михаил Пселл. Личность и творчество. К истории византийского предгуманизма», а также почти в двух десятках статей, посвященных различным аспектам пселловского наследия.

Идя наперекор сложившимся стереотипам, Яков Любарский заново открывает масштаб и значение Пселла, акцентируя при этом игнорируемое прежде художественное начало его творчества. Всесторонний подход к трудам Пселла даёт ученому основание включить Пселла в историю не только византийской, но и средневековой европейской литературы. Идеи об эволюции и специфике византийской историографии Яков Любарский развивает и далее, (см., например, его статьи «Man in Byzantine Historiography from John Malala to Michail Psellos»; «Noue Tendenzen in der Erforschung der byzantinischen Historiographie»).

С этой позиции выступает ученый и в своей третьей книге «Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей» (1992), в которой перевод сопровождается большой статьей «Сочинение Продолжателя Феофана. Хроника, история, жизнеописания».

Значение трудов Любарского в том, что его переводы, получившие высокую оценку специалистов, познакомили русскоязычного читателя с незнакомыми ему прежде текстами, а его исследования открыли новый ракурс во взглядах на византийскую литературу, стимулировали новое направление в её интерпретации и позволили шире и более непредубежденно взглянуть на Византию.