Мирная жизнь в Элгариоле длилась необычно долго – почти полтора года, – когда король решил пригласить лорда Хранителя равновесия на праздник Золотистых нитей, который издавна отмечался в Элиссе особенно пышно.

Сразу же по прибытии вас провели в один из маленьких уютных дворцовых кабинетов, где веселое пламя в камине спасало от начинающихся заморозков, а бутылка выдержанного катэнского вина из королевских погребов предвещала долгий, заканчивающийся далеко за полночь, разговор.

Король был не один: стоящие на столе свечи позволяли увидеть, что в дальнем углу кабинета в глубоком кресле сидит, погруженный в свои мысли, седобородый старик – Майлин, верховный маг Элгариола, один из самых посвященных и знающих свое дело чародеев Братства. Волшебник лишь едва заметно улыбнулся, приветствуя вас, и, казалось, задремал вновь. Однако вы прекрасно знали, что Майлину просто нравится изображать дряхлого столетнего старца: на самом деле, ему куда больше лет, однако ум его куда острее, чем даже у самого монарха.

Альмарон поднялся вам навстречу из-за стола, на котором лежал длинный, покрытый неразборчивыми каракулями свиток. Король был достаточно молод, хотя постоянное противоборство со злом, которое то и дело пыталось покрыть своей тенью страну, добавило несколько седых проблесков и в его аккуратно подстриженную бородку. По лицу Альмарона вам сразу же стало ясно, что что-то не в порядке. «Прощай, тихий вечер», – пронеслось в голове.

Хотя первые четверть часа Альмарон старался не говорить о делах, больше расспрашивая вас, чем рассказывая сам, вы ясно видели, что его неотступно мучает какая-то мысль. И, наконец, не выдержав, сами задали первый вопрос, благо об этикете в этих стенах заботиться не приходилось.

«Вроде бы ничего страшного, – словно подсмеиваясь над своими тревогами, король улыбнулся, однако глаза его оставались серьезными. – Однако что-то мне подсказывает, что не все так просто. Да и Майлин вторую ночь толком уснуть не может, как мне докладывали. – Государь усмехнулся и раздраженно взмахнул рукой. – Ладно, все по порядку. Сегодня утром я получил письмо от одного из своих вассалов: герцога Беральда, чьи владения лежат к северу от столицы. Он пишет, что около пяти лет назад на его земли пришли монахи ордена Пурпурной стрелы. Знаете его? Нет? Это наша давняя головная боль, один из достаточно могущественных орденов, поклоняющихся Айригалю, Владыке царства мертвых. Решив не ссориться со священнослужителями, Беральд отвел им небольшие угодья в относительно пустынном месте, надеясь, что больше они не будут его беспокоить».

Король пригубил вино, помолчал и раздраженно поставил бокал обратно на стол. «Ладно, что говорить, это было не слишком мудрым шагом с его Стороны. Мог бы и нас спросить. Однако Беральд еще молод, и ему вполне простительны такие ошибки. Так вот, прошло несколько лет, и среди лесов вырос монастырь, с виду больше похожий на готовый к обороне замок. Не секрет, что хотя посвященные Айригалю обители и называют Лазоревыми храмами, дела в них творятся отнюдь не только благочестивые. А дальше началась обычная история: жители окрестных деревень стали жаловаться, что монахи требуют с них непомерную дань деньгами и продуктами, стал пропадать скот, в лесах появилось больше, чем обычно, волков и всякой нечисти… Одним словом, все стало идти наперекосяк. В конце концов терпение Беральда истощилось и он, собрав дружину и кликнув ополчение, двинулся к монастырю, дабы заявить монахам, что он больше не потерпит их бесчинства. Однако монастырь оказался прекрасно подготовлен к такому повороту событий, закрыл перед герцогом ворота и приказал ему самому убираться прочь.

Началась осада. Вот уже около трех месяцев герцог пытается овладеть обителью – но все безрезультатно. Только тут он и решил спросить моего совета». По лицу короля было понятно, что он думает и о самом Беральде, и обо всей этой ситуации, но Альмарон сумел взять себя в руки. «Все бы ничего, но настоятель монастыря, верховный жрец Айригаля по имени Веденекос, явно имеет какое-то отношение к черной магии. Не раз войска герцога видели, как в них со стен летели магические стрелы или солдаты ни с того, ни с сего падали, сраженные противоестественным сном. Не исключено, что Веденекос служит Кругу, и тогда победить его будет не так-то просто. Думаю, что стоило бы даже мне самому туда поехать, но покидать праздник в мирное время будет не слишком хорошо: горожане ждут парадного выезда из дворца в храм Ашшарат, балов, фейерверков, в общем, обычного набора праздничной дребедени. А я еще обещал речь перед ними произнести… Словом, придется Беральду по крайней мере пару недель подождать».

Однако к этому моменту беспокойство короля передается и вам. Майлин пока что не проронил ни слова, но уже само его присутствие говорит о том, что он относится к происшедшему не как к обычным дрязгам, в которые то и дело оказываются втянуты вассалы Альмарона. Вряд ли пара недель что-нибудь решат, а вам давно уже хотелось побывать на празднике Золотистых нитей! Однако можно ли позволить себе веселиться, если лапа Круга вновь тянется к Элиссе? Что ж, если вы уверены, что стоит заняться этим самому, – тогда в путь. Королевские конюшни всегда к вашим услугам, а почетный эскорт из десятка Бархатных плащей – личной гвардии короля – соберется в дорогу по первому слову Альмарона. Чтобы не привлекать лишнее внимание, вы просите их переодеться обычными наемниками. Хотя это и не вызывает у гвардейцев восторга, им приходится подчиниться: ни к чему заблаговременно извещать врага о своем прибытии.

* * *

Вы уже вставляете ногу в стремя, когда опирающийся на посох Майлин появляется на крыльце. «Мой друг, – с грустной улыбкой говорит он, – скорее всего, тебе придется столкнуться с магией, а деревенские волшебники из свиты герцога хотя и изобретательны, но не слишком умелы. Возьми с собой вот эти свитки: думаю, они окажутся не лишними».

Не теряя времени, вы благодарите волшебника и, положив свитки в заплечный мешок, пускаетесь в путь.

Проходит несколько дней, в течение которых вы едете по тихим и спокойным землям Элгариола, ночуя на постоялых дворах и оставаясь неузнанным (вычеркните 1 золотой из тех 15, что вы взяли в дорогу). Утром четвертого дня вы, наконец, въезжаете на холм, с которого открывается прекрасный вид на осажденный монастырь. Высокие стены окружают сравнительно небольшой, всего в несколько этажей, донжон – центральную башню, на которой развивается флаг с изображением пурпурной стрелы. Насколько вы можете разглядеть, никакого обычного в подобных монастырях храма не видно: строение и в самом деле скорее похоже на замок могущественного сеньора, нежели на скромную обитель монахов.

В лагере осаждающих вас встречают с распростертыми объятиями, но с не слишком веселыми вестями. Вчера во время штурма неосторожно вырвавшийся вперед герцог с небольшим отрядом дружины оказался внезапно окружен воинами, состоящими на службе у Веденекоса, и взят в плен. За несколько часов до вашего приезда был получен ультиматум верховного жреца: если в течение трех дней осада не будет снята, а сам он не получит сорок тысяч золотых, Беральд будет казнен за оскорбление людей и богов, а также нарушение договора с Орденом.

Барон Крайт, предводитель дружины герцога Беральда, в полной растерянности. Казна герцогства не содержит и половины требуемой суммы, и нет никакой надежды, что за оставшееся время замок удастся взять штурмом. И все же на сегодняшний вечер намечена еще одна попытка, в которой он и предлагает вам принять участие.

Весть о том, что прибыл посланец от Альмарона, быстро облетела лагерь и везде по пути вас встречают повеселевшие лица воинов. Увы, вы не можете сообщить им ничего утешительного: за такой короткий срок королевские войска не успеют собраться и прибыть к стенам монастыря. Терять нечего, но и шансы на успех невелики.

И вот вечер, войска дружными рядами идут на штурм. Через пару часов кажется, что силы противников иссякают: все реже срываются со стен огненные молнии, все меньше котлов с кипящей смолой опрокидывается на головы отважных солдат герцога. Во главе правого фланга конницы вы прорываетесь к воротам.

Однако в тот момент, когда триумф кажется совсем близким, ворота неожиданно распахиваются и оттуда уверенной поступью выступает закованная в латы конница Веденекоса. Скачущие по краям воины вступают в бой с вашим отрядом, в то время, как прикрываемые ими несколько магов обрушивают на ваши головы всю мощь своего колдовства.

Слишком поздно вы понимаете, что придется поворачивать обратно. Обернувшись к герольду, чтобы приказать ему трубить отступление, вы неожиданно чувствуете, как тело наливается тяжестью, веки становятся чугунными и сами собой опускаются, нет уже сил произнести ни слова. На глазах изумленного герольда ваше тело медленно начинает сползать с лошади, его мгновенно подхватывает один из врагов, перебрасывает через луку седла и исчезает в закрывающихся воротах монастыря…