После себя рассказ оставил лишь отвращение и сожаление о потраченном на него времени. Напыщенная пустышка, вдобавок, сдобренная омерзительным смакованием похоти. Это был первый рассказ Дашкова, который я прочитал, после второго, оказавшегося таким же, я принял решение впредь не тратить своё время на этого автора.

Признаюсь честно, Азимов покорил меня только тогда, когда я прочитал трилогию об Академии. Я и до этого читал его произведения, и они мне нравились, но почему-то не цепляли.

«Академия» — очень многогранное произведение: это и классическая «твёрдая» научная фантастика, и авантюрная, и красочная космическая эпопея, и политический триллер. Своеобразие «Академии» также заключается в структуре произведений: каждый роман состоит из нескольких частей, каждая из которых является в сущности самостоятельной повестью, охватывающей определённый рубеж истории Академии. Как правило в каждой новой части полностью или почти полностью обновляется состав действующих лиц. Здесь же нельзя не обратить внимание на то, как история Академии потрясающе наглядно иллюстрирует диалектику, такого я не встречал ещё ни в одном художественном произведении. Каждый Селдоновский кризис — это конец старого и начало нового исторического этапа. Каждый раз движение вперёд, смена одно общественного устройства другим обусловлено накоплением противоречий между антагонистичными силами внутри Академии и в её окружении — так выполняется закон перехода количества в качество. Сам Селдоновский кризис и его разрешение всегда сопровождается потрясениями — и это закон перерывов постепенности. Ну а то, что на месте старого общественного устройства Академии возникает новое, вроде и похожее на предыдущее, но более совершенное и справедливое, есть выполнение закона отрицания отрицания, та самая диалектическая спираль. Вообще, на мой взгляд, психоистория очень похожа на марксизм, но с мощным математическим аппаратом.

Как уже замечали до меня, по ходу повествования акценты несколько смещаются. Первый роман, «Академия», более историчен, второй роман, «Академия и Империя», повествует о меньшем числе исторических событий, но происходящее в нём более масштабно, кроме того, большее внимание уделено действующим лицам, нежели событиям. Завершение трилогии, роман «Вторая Академия», во многом выдержан в духе «Академии и Империи», разве что сделан ещё больший акцент на персонажей и то, как они реагируют на исторические события, участниками которых они стали. По-моему, такая смена формы является скорее достоинством, чем недостатком, поскольку позволяет рассмотреть вселенную трилогии с разных точке зрения (объективной и субъективной), к тому же, повествование не приедается.

Стоит обратить внимание и на «атомную эйфорию», проявившую себя в том, что многие фантастические технологии (от бластеров до двигателей звездолётов) — достижения ядерной физики. И в этом есть дух того времени, ведь пятидесятые стали зарёй ядерных технологий. Конечно, после Чернобыля в массовом сознании поселилось недоверие к мирному атому, но недоверие это я считаю неоправданным, и поэтому не следует считать, будто подобный вариант будущего уже неактуален, даже несмотря на некоторую наивность, свойственную фантастике того времени.

Однако, мне всё же сложно до конца выразить то огромное впечатление, произведённое на меня «Академией». Из всей фантастики, что я читал, это произведение одно из ярчайших.

О «Властелине колец» писать что-то сложно: Толкин создал не просто поразительно масштабное произведение, «Властелин колец» стал идеалом фэнтези. Наверное, не погрешу против истины, если эта книга — первая ассоциация с этим жанром.

Основой «Властелина колец» является увлекательный сюжет, при этом книге присуща обстоятельная неторопливость. Книга написана узнаваемым старомодным слогом. Эта манера повествования способствует погружению читателя в события и атмосферу. Не менее важной составляющей является детально проработанная вселенная, не перегруженная подробностями (для тех, кто хочет знать больше, в конце книги есть приложение, являющееся небольшой энциклопедией Средиземья). Средиземье — мир, в котором сказка оживает, но остаётся сказкой. Населяющие Средиземье народы волшебные не только по названию, но и по существу (в отличие от некоторых образчиков современного фэнтези, где эльфы и гномы в сущности просто ещё один вид разумных существ). Герои же, пусть и не имеют каких-то непростых и интересных характеров, но обаятельные и запоминающиеся. Даже злобные орки обладают своеобразной харизмой.

Довольно часто встречаются политические интерпретации событий «Властелина колец», попытки представить книгу как метафорическое описание событий Первой, Второй или Холодной войны, но, зная мировоззрение Толкина, я могу сказать, что подобные трактовки несостоятельны.

Конечно, было бы необъективным с моей стороны не упомянуть, что в 23 года «Властелин колец» впечатлил меня не столь сильно, как в 13, при первом прочтении. Однако я продолжаю считать недостатки, если они и вправду есть, не стоящими рассмотрения.

Вот уж не ожидал найти фантастическое произведение у Полякова. Однако же, за исключением наличия фантастического допущения, повесть эта выполнена всецело в узнаваемом стиле писателя.

Юрия Полякова считают мастером гротескного реализма. И здесь гротеск — основной приём в изображении политической жизни России. Как «демократы», так и свергнувший их красно-коричневый Избавитель Отечества (И.О.) адмирал Рык предстают в крайне нелепом, комичном виде. Описание происходящей политической буффонады и высмеивание через неё политических и общественных деятелей девяностых составляет значительную часть повести. Контрастирует с фарсом трагическая линия обречённой любви «свинопаса» водителя-ассенизатора Мишки и «принцессы» узницы Демгородка Лены. Любовь у Полякова — важная составляющая многих произведений, она почти всегда несчастливая и показанная с весомой долей эротики, но без разнузданности. И эта повесть не исключение.

Повесть «Демгородок» внешне действительно похожа на антиутопию, однако автор в данном случае не ставит своей целью показать абсолютно несправедливое общество. Как я упомянул выше, обе стороны конфликта («демократы» и власть И.О.) показаны как весьма отрицательные, но в то же время автор не вдаётся в подробности общественного устройства новой России. Встречал я и такое определение «Демгородка» как полуфантастической повести. Думаю, это определение следует толковать как то, что через фантастическое допущение читатель вновь обращается к реальным вещам и явлениям, а также, что произошедшее в повести не так уж и фантастично.

Как отметили уже многие, мировосприятие Крапивина в девяностые сильно изменилось. Раньше мир его книг был доброжелательно настроен к героям, в особенности к детям. Да, бывали всякие несправедливости и тяжкие испытания, но само мироздание было на стороне героев. Высшей точкой развития этой мысли стал цикл о Великом Кристалле, где, например, в «Крике петуха» об этом написано почти прямо. А потом мир из дружественного стал враждебным, злым, и героям (как детям, так и взрослым) теперь необходимо отвоёвывать у мира своё счастье и счастье тех, кто им дорог. Пытаются они вместе с этим и как-то переделать мир, но победы их обычно непрочны. Этот взгляд полнее проявился в более поздних книгах, таких как «Полосатый жираф Алик» и «Лужайки, где пляшут скворечники». В «Корабликах» ещё осталась надежда на то, что есть где-то добро и справедливость. Зыбкая, впрочем, надежда.

Интересно, каким в романе показано близкое будущее (пусть и не наше, но весьма похожего на наш мира). Будущее, где с одной стороны невиданный прогресс и человечество дотянулось до звёзд, но с другой стороны мир сходит с ума и людям до планет и звёзд нет дела. Впрочем, мне кажется, весь потенциал придуманного будущего в романе не использован. Вышло примерно также, как в романах Роберта Шекли «Первая жертва» и «Охотник-жертва» — читателю сообщают многое о вселенной книги, но не совсем понятно, для чего, какая именно идея была в этом заложена и какой следует вывод.

Слабым местом «Корабликов» является главный злодей, Полоз, вышедший довольно неубедительным. Слишком много всего он на себя берёт: гениальный изобретатель, гениальный хормейстер, вместе с тем — садист и убийца. Такие детали, как парик, страшные и ужасные орудия пыток и казни, горбун в качестве слуги делают его образ опереточным. А философия, которой он оправдывает своё существование, получилась какой-то несуразной, что не добавляет Полозу убедительности. Я всё время сравнивал его с другим злодеем — Кантором из «Заставы на Якорном поле». Кантор не был садистом и убийцей, не изобретал никаких адских машин, выглядел обычно (даже преувеличенно обычно), но все его поступки говорили о том, какое это исчадие ада. Опять же, Кантор органично вписывался в мир «Заставы на Якорном поле», в настроение и атмосферу, а Полоз за счёт упомянутой опереточности несколько выбивается из серьёзного тона «Корабликов».

Остальные персонажи романа получились удачными. Особенно стоит отметить главных героев, и развитие их отношений. Немного досадно, что остальным персонажам досталось не так много авторского внимания, мне кажется, рассказать о них было что.

Сюжет книги довольно сумбурный, но интересный. Единственным по-настоящему слабым местом является сюрреалистичная концовка, дисгармонирующая со всем остальным содержанием.

В целом «Кораблики» — хорошая книга, но, пожалуй, вымученная.

Порой мне кажется, что на фоне циклов про Алису Селезнёву и Великий Гусляр теряются ничуть не менее достойные работы Киры Булычёва. Как, например, рассматриваемый цикл.

Весомую долю цикла составляют произведения в жанре «планетарный романс»: действие происходит на какой-либо планете, очень непохожей на Землю. Описания таких планет у автора получаются особенно красочными. Каждое произведение цикла имеет динамичный, как правило приключенческий сюжет — отличительная черта многих книг Булычёва (в отличие от, например, Стругацких, у которых повествование обычно неспешное, обстоятельное). Частой, но далеко не единственной, темой сюжета является противостояние человека и незнакомой, непознанной им ещё природы. При этом автор поднимает довольно сложные морально-этические и иные вопросы, многие из которых также фантастичны, как и описываемые миры и ситуации, но ответы на них не становятся от этого менее важными. Особняком стоит роман «Последняя война» включающий элементы постапокалиптического боевика и антиутопии. В силу этого, роман — самое мрачное из цикла.

Кир Булычёв не касается рассмотрения общественного устройства человечества в будущем, как, например, упомянутые уже Стругацкие, но на примере многих персонажей, показывает, какими видит людей будущего: тружениками-творцами, увлечёнными своим делом, самоотверженными порой до безрассудства, могучими, но добрыми и справедливыми. И в этом Кир Булычёв близок ко многим советским писателям-фантастам: Стругацким, Ефремову, Снегову.

Цикл о докторе Павлыше я считаю обязательным к ознакомлению для тех, кто заинтересовался творчеством Кира Булычёва. В нём продемонстрированы незаурядный талант и разноплановость писателя.

Ощущения от данного романа были двоякие: в то же мере положительные, что и отрицательные. Постараюсь со всем разобраться.

Чем роман прекрасен? Всем, что связано с киборгом и «научно-технической» частью вообще. Пол исследует почти все стороны и факторы превращения человека в киборга и его существование. К чему может привести расширение возможностей восприятия? Как киборг будет чувствовать себя в новом теле, как будет меняться его состояние, личность? Как он будет чувствовать себя на Земле и на Марсе? Исчерпывающие ответы на эти и другие вопросы есть в романе. «Человек Плюс» — это настоящее исследование вопросов совмещения человека с машиной. Много интересного написано про космические путешествия и технологии будущего, в частности, компьютерные технологии впечатляют даже с высоты наших дней.

Ну а что плохо? Книга перегружена другими сюжетными линиями вроде жизнеописаний менее важных персонажей, возникающих и продолжающихся внезапно и не получающих развития и логического завершения. Я постоянно путался в этих сюжетах, поэтому читать было скучно. И, снова, зачем читателю знать обо всех этих людях так много? Из-за этого я не мог запомнить их имена и вообще, кто есть кто. Не особо уместной была и попытка политической сатиры, которая, как ни странно, не особо способствовала пониманию устройства мира романа.

Всё же достоинства перевешивают недостатки. Считаю «Человек Плюс» обязательным к прочтению романом о киборгах.

Моё близкое знакомство с творчеством Гаррисона началось именно с этого цикла. На мой взгляд, «К звёздам» получился несколько сильнее, чем «Стальная крыса», являющаяся первой ассоциацией с именем Гарри Гаррисона.

Данный цикл балансирует между «мягкой» социальной, «твёрдой» фантастикой и приключенческим боевиком. Равновесие соблюдено превосходно. Гаррисон подробно рассмотрел, как истощение природных ресурсов повлияет на человечество, отбросив его назад в жестокое неравенство и несвободу и как преодоление кризиса не выправит ситуацию, но принесёт лишь новые формы гнёта. Вместе с этим описанные технологии будущего впечатляют даже сейчас. И конечно, это не было бы произведением Гаррисона, если бы здесь не было увлекательного сюжета с мастерски описанными драками, перестрелками и погонями. В цикле, особенно в первом романе цикла, «Мир Родины», заметны аллюзии к знаменитой антиутопии «1984», однако «К звёздам» мне лично нравится не в пример больше.

«К звёздам» включает в себя три романа. Первый, «Мир Родины», повествует о положении дел на Земле, том чудовищном социальном расслоении и несвободе, царящем на ней, несмотря на значительный научно-технический прогресс. Отдельное место занимает тема технологий слежки, используемых спецслужбами. Пожалуй, здесь роман смотрится довольно наивно: ни для кого не секрет, что в реальности человечество продвинулось в этой области сильнее, чем в «Мире Родины». Второй роман цикла, «Мир на колёсах», рассказывает о колониях на примере планеты Халвмерк. Эта часть отличается мегаломанией, что ни в коем случае не недостаток, но наоборот, делает роман запоминающимся. Центральное место занимает борьба с беспощадной стихией чужой планеты, но отражено и общественное устройство колонии, косное и несуразное, искусственно насаждённое, дабы колония исправно выполняла свои функции. Завершает цикл роман «Возвращение к звёздам», сосредоточенный на всевозможных сражениях и приключениях. Этот роман я считаю несколько слабее предыдущих, главным образом, из-за ряда сюжетных дыр, но в целом я воспринял его также положительно.

Трилогия произвела на меня сильное впечатление. И ярко описанным техническими достижениями будущего, и тем, как легко в ней рассказывается о довольно непростых вещах.

Я склонен воспринимать «Великий Кристалл» как единое произведение, а не как цикл: уж слишком многочисленны и тесны взаимосвязи между событиями и персонажами. Однако «Застава на Якорном поле» имеет для меня особое значение. Сложно передать словами ту щемящую горечь, остающуюся после прочтения этой повести.

Начать стоит с главного героя. Жизнь многих протагонистов у Владислава Крапивина, как детей, так и взрослых, нельзя назвать лёгкой, однако, как позволяет мне судить мой читательский опыт, на долю Ёжики выпали самые тяжёлые испытания. Чтобы выдержать их, он проявил огромную находчивость и стойкость, невзирая на все нанесённые ему душевные травмы. Возможно, порой Ёжики чрезмерно упрям (упрямство — это вообще часто встречающаяся черта характера крапивинских мальчиков), но этот недостаток делает героя более живым, потому как в жизни нет людей без недостатков. Нельзя не упомянуть доброту и отзывчивость Ёжики, никогда он не думает только о себе, что видно по его недолгой дружбе с разумным кристалликом Яшкой и совсем скоротечному знакомству с Гусёнком. Быть может, приведённый мной набор качеств в чём-то и типичен, но главное здесь то, в каких условиях они проявляются.

Особо хочу отметить и злодея повести, Кантора. О, как сильно я ненавидел это притворно-ласковое чудовище, когда читал! Конечно, это ребячество, но оно свидетельствует о том, насколько убедительно удался антагонист. Вообще, Кантор кажется мне едва ли не лучшим злодеем, встреченным в книгах Командора (опять же, насколько я могу судить, исходя из не очень большого количества прочитанных книг Крапивина).

Сюжет «Заставы на Якорном поле» содержит немало экскурсов в прошлое — эта особенность повествования так или иначе присутствует во всех повестях, составляющих «Великий Кристалл». Данную повесть отличает особый спектр чувств, смесь горя на грани отчаяния и в то же время негаснущей надежды, ожидания чуда.

Мир, в котором происходит действие повести, описан без подробностей. Автор сообщает читателям небольшое количество деталей и черт, позволяющих получить точное преставления о реалиях, в которых происходит действие. Это заметно отличает «Заставу на Якорном поле» от предыдущей повести цикла, «Гуси-гуси, га-га-га», где о мире и его истории было рассказано много.

Хоть я и не хочу рассматривать повести цикла «Великий Кристалл» по отдельности, повесть «Застава на Якорном поле» не выделить не смог. Пожалуй, всё же определю её как любимую в цикле.

Бросил, прочитав где-то четверть. Скорее всего, причиной было наглое затягивание книги ещё большим числом совершенно лишних деталей. Фактически, сюжет даже не начался за солидный объём, который я успел прочитать. Доходило до абсурда: был едва ли не целый разворот диалогов на языке гномов, данных без перевода. Раздражало и дурновкусие — чем больше драгоценных металлов и камней, тем красивее. Слог также изменился не в лучшую сторону, превратившись в безликий слог заурядного «молодого талантливого автора». Создалось впечатление, что достоинства первого романа сошли на нет, а недостатки усилились.

Первый роман цикла оказался насквозь вторичным, затянутым, но при этом не лишённым обаяния.

Про то, что сюжет книги во многом повторяет «Звёздные войны» говорили уже очень многие, и от себя я ничего нового не добавлю. Объём «Эрагона» неоправданно велик. Роман состоит из непомерно растянутой экспозиции, читать которую, впрочем, интересно, динамичной завязки, провисающей середины, занимающей почти половину книги и финальную треть, довольно богатую событиями и несколько компенсирующей утомительное чтение предыдущих двух третей романа. Книга перегружена многочисленными подробностями устройства мира, в которых как правило нет необходимости, так как на героях и происходящем с ними это в данный момент не отражается никак. Бывает и так, что автор сообщает информацию, совершенно неважную сейчас, но которая сыграет свою роль в дальнейшем, когда читатель успеет её забыть. Недостатком романа является довольно скудный и невыразительный слог автора. Раз за разом используются одни и те же речевые обороты, а повествование монотонно и порой совершенно безэмоционально.

И всё же я не могу сказать, что данный роман мне не понравился. В нём чувствуется подлинное желание автора рассказать сказку, пусть и получается это не очень хорошо. Большая часть персонажей и некоторые аспекты их отношений получились довольно удачно, особенно это касается братской привязанности Эрагона к Рорану, а также начала взаимоотношений Эрагона и Сапфиры. Сеттинг романа очень типичный для фэнтези, но это не является недостатком. Более того, вселенная книги присуща определённая глубина, однако и здесь, всё же, не следует ожидать многого. Поэтому книга воспринимается довольно-таки приятно.

В общем, «Эрагон» — непритязательное, но не вызывающее негативных ощущений произведение. Я не стал бы его рекомендовать, но в тоже время не буду и отговаривать от чтения.

«Десятая жертва» — динамичный боевик, который читается на одном дыхании. В романе изрядное количество юмора, в том числе и довольно чёрного. И думается мне, что роман не так прост, каким может показаться.

В ходе повествования Шекли изучает проблему насилия. Действительно ли стремление убивать себе подобных есть неотъемлемая часть человеческой натуры? И приходит к выводу, что нет в человеке никакой склонности к насилию, которая была бы заложена самой природой. Зато реалии мира свидетельствуют, что Охота — основа целой индустрии, во много раз превосходящей современные военно-промышленные комплексы. И этой индустрии выгодно внушать людям, что насилие — норма.

Роман — захватывающий боевик с «двойным дном» — оставляет после себя сильное впечатление. Особо сложных и глубоких размышлений тут нет, но и нужды в них тоже не возникает.