«ПОТРЕБЛЕННЫЕ»:

ЦЕЛЛЮЛОЗНАЯ ПЛОТЬ ДЭВИДА КРОНЕНБЕРГА

=рецензия=

«Каждый человек – безумный ученый, а жизнь – это лаборатория», — однажды сказал канадский кинорежиссер Дэвид Кроненберг. «Кровавый барон» демонстрирует это не только с помощью героев своих фильмов, но и на собственном примере: дебютный роман в 71 год! Тем более, какая разница, книга это или фильм, если финальный продукт – это фирменный Кроненберг?

Что скрывает человеческая плоть? Ты видишь перед собой пышущий здоровьем организм, красивые формы, ощущаешь бархатистость кожи... Но что, если этот человек заражен диковинной ЗППП? Что, если мягкая, упругая грудь – это улей насекомых-захватчиков? Плоть изменчива, податлива, обманчива: ее клетки могут сойти с ума и организоваться в раковую опухоль; она стареет, теряет тонус и, в итоге, изменяет своему обладателю.

Дэвид Кроненберг – кинорежиссер, который решил разобраться в материале, из которого сделан homo sapiens. Упорно и методично, из фильма в фильм, он исследует тему человеческой плоти и ее взаимосвязи с сознанием, попутно нащупывая истоки человеческого разума. Как высокие технологии влияют на наше тело («Видеодром», «Экзистенция»)? На что способны наши мозги, как сила мысли проявляет себя в физической форме («Сканнеры», «Выводок»)? Как запрограмированные в нашем ДНК инстинкты и схемы поведения отражаются на наших действиях? Каждое новое творение человека, которого боится Мартин Скорсезе, – дополнительный кусок пазла в крышесносящем философском трактате.

Наконец-то творчество Кроненберга рискнуло уподобиться персонажам из его фильмов и отрастить себе новый орган, способный породить литературное произведение. Процесс был долгим, порой мучительным, но довольно плавным: за те восемь лет, что ушли на роман «Потребленные», Кроненберг снял четыре фильма. Последние картины «Кровавого Барона» разительно отличаются от того, что он снимал в начале карьеры – фирменная манера осталась, но тематика сместилась в несколько иные сферы. Возможно, писатель поедал кинорежиссера, питаясь его самыми вкусными придумками?

Упакован роман в знакомую обертку триллера. Журналист-технофаг Натан отправляется в Будапешт, чтобы сделать репортаж об эксцентричном и скандальном пластическом хирурге, и неожиданно сталкивается с редким венерическим заболеванием. В это время его девушка, журналист Наоми, пытается разобраться в таинственном сюрреалистическом убийстве: именитый парижский философ Аристид Аростеги подозревается в том, что он расчленил и частично съел свою супругу, философа Селестину. Расследования переплетаются самым неожиданным образом, и герои окунаются в мир апотемнофилии, 3D-принтеров, политики насекомых, технократии, смерти и секса.

Молодые персонажи романа изображены замечательно, – Натан с Наоми объемнее, живее и активнее всех живых – но куда как более проникновенно описаны герои постарше. Как и Кроненберг, Аристид Аростеги глубоко переживает свое старение, увядание организма, то, как это отражается на сексе и умственных способностях. Канадец уже подымал эту тему в «Мухе», которую он называет фильмом о половом созревании ученого-задрота. Однако здесь старение изображено не как неумолимый рок и палач, отсекающий все ценное в жизни. Аристид не сожалеет о нынешнем состоянии своего тела и, как истинный мыслитель, понимает и принимает его – подобно Сартру и Симоне де Бовуар, очевидным прототипам Аростеги, они с Селестин бойко соблазняют студентов, а их умы по прежнему остры и полны идей для будущих трудов.

«Потребленные», в свою очередь, нашпигованы смелыми, игриво разбросанными по всему тексту идеями и теориями самого Кроненберга, каждую из которых вполне себе можно развить до отдельного философского трактата. И пускай у романа более связный и «человечный» сюжет, он больше напоминает короткометражные «Стерео» и «Преступления будущего» – фильмы, которые представляют собой устные размышления о сексуальности, телепатии и мутациях человеческого тела, наложенные на стильный, футуристический видеоряд. Даже сама «визуальная» часть романа перекликается с фирменной стилистикой Кроненберга – часто блеклые, по-медицински холодные и бездушные декорации выстроены мастерски, и сразу же вызывают в голове нужную картинку, так сильно похожие на фильмы канадца. В этом случае работает двусторонний процесс – пожалуй, автор писал книгу, не задумываясь о возможном сходстве, или же он автоматически рисовал локации по знакомым схемам, невольно имитируя собственные кинокартины; читателю сложно отмахнуться от предыдущих работ Кроненберга и не плести ассоциативные цепочки – сам читатель наделяет роман качествами его кинематографических произведений.

Как и Кроненберг-режиссер, Кроненберг-писатель показывает своих героев максимально беспристрастно, никого не осуждая, предоставляя нам самим рассредоточить личный запас симпатий. «Потребленные» – это его компактная лаборатория, эмуляция жизней и реальности, в которой не место порицаниям и религиозным догматам. В конце концов, разве может ученый осуждать гриб за его форму и способ питания? Изучение – вот прерогатива номер один. Возможно, именно поэтому столь мастерски прописанные персонажи в однчасье кажутся препарированными животными; подобно эксцентричному доктору Мольнару, Кроненберг руководит собственным анатомическим театром, а ты, хочешь того или нет, ассистируешь.

Как и его персонажи, Кроненберг сам является техно-гиком, и тщательно следит за развитием современных технологий и Интернета. Для него важно быть в ногу со временем, важно уловить его дух, помочь читателям понять свое место в современности и разобраться в том, что ими движет, как они сами влияют на ноосферу, и как она влияет на них в ответ. Интересно, что роман сравнивают именно с ранними фильмами Кроненберга, но отец Новой Плоти никуда не ушел – он развивает свои идеи, а они, в свою очередь, мутируют в соответствии с доминирующими мировыми тенденциями, настроем в обществе и текущими взаимоотношениями Человека, Машины и Информации. Кроненберг так тонко настроил внутреннюю антенну на грань приближающегося будущего, что его, в общем-то, современная проза читается, как киберпанк. «Будущее уже наступило – оно просто распределено неравномерно», – сказал однажды Уильям Гибсон.

Подобно тому, как сама жизнь не раскрывает свой истинный, универсальный смысл, «Потребленные» не дают быстрых, готовых к усвоению ответов – роман не подталкивает к однозначным выводам, его нельзя расшифровать фразой «эта книга о том-то и том-то, и автор хочет сказать это и это», в нем нет финальности, завершенности – читателю придется самостоятельно замкнуть это кольцо. «Не следует волноваться о смысле. Ари говорит, что смысл – консюмеристская вещь. Некоторые создают его с помощью религии, философии, национальности, политики, а другие покупают. Но художник – не промышленник», – говорит Чейс, студентка Аростеги.

Кроненберг намеренно уходит от конкретного ответа, оставляя финал открытым. «Потребленные» – это свободное размышление, художественное произведение, которое и не собиралось расставлять все точки над «і». «Парадокс художника в том, что он обязан быть безответственным. Как только вы начинаете говорить о политической или социальной ответственности, вы ампутируете свои лучшие артистические конечности», – говорит Кроненберг. Поэтому так сложно «продать» его фильмы, найти продюсеров и рынок для такого продукта. Продать «Потребленных» тоже чертовски сложно. Обложку книги снабдили яркими высказываниями Вигго Мортенсен, Брюс Вагнер, Джей Джей Абрамс и даже Стивен «Король Ужасов» Кинг – хочется верить, что это поможет роману, и Кроненберг осуществит свою давнюю мечту стать, как он выразился, «малоизвестным романистом». В «Потребленных» обитает свобода мысли, которую режиссеру не позволят ни в одном крупнобюджетном фильме. Выпустить роман легче и дешевле, чем сделать фильм, и хочется верить, что «Потребленные» дадут Кроненбергу карт-бланш для дальнейших литературных опытов. Благо, в одном из недавних интервью он заикнулся о следующей книге.

Да здравствует целлюлозная плоть!

Если ищете роман с сюжетом попроще -- это не к «Мальстрему».

Книга повергнет вас в такую же сумятицу, что и героев: кто-то бродит вокруг, роет инфу здесь, рыщет там, решает головоломки, кто-то гнет свою линию от начала до конца, при этом не понимая толком, что он делает... Название романа и правда подходящее. В книге Мальстремом называют Интернет будущего, но и сам роман -- это вихрь, который захватывает героев с читателем и уносит их в темную пучину насилия, безнадеги и металлического блеска.

В «Мальстреме» мне не хватало динамизма, злости и напряженности -- «Морская звезда» понравилась мне больше продолжения, и я все еще не решил, стоит ли браться за «БЕТА-гемота»: это депрессивное, медленное чтиво, нашпигованное смелыми идеями и техно-жаргоном, но я не уверен, что мне интересно, что одолею еще два тома. К тому же, меня уже предупредили -- дальше будет только сложней.

В хит-параде «мучительного чтения» «Мальстрем» у меня на втором месте после «Процесса» Кафки -- оба романа я читал около полугода. Потребуется немалое мужество, чтобы одолеть и пережить эту книгу ;-)

Допустим, англичанина Уильяма Хоупа Ходжсона читали не так много людей, и его больше любят в других измерениях. Предположим, художника Ричарда Корбена знают не так много ценителей искусства, а кому-то попросту не по нраву дамы с огромными сиськами. О не столь плодовитом Саймоне Ревелстроуке можно вообще умолчать. Но каждый сколь-нибудь уважающий себя ценитель комиксов должен прислушаться хоть к словам Алана Мура! И отмазка «не, не слышал» здесь не проканает! Именно Мур написал предисловие к «Дому в порубежье» пытается увещевать потенциального читателя и втолковать ему, насколько крутую вещь он держит в руках, насколько велик оригинальный роман.

«Дом в порубежье» У. Х. Ходжсона стал доступен русскоязычному читателю не так давно и при этом катастрофически поздно – лишь спустя 102 года после выхода романа на родине, в Лондоне. Зато сразу в двух вариантах: издательства «Вече» и «Энигма» выпустили его в разных переводах, да и сами книги существенно отличались как по оформлению, так и по составу. И настоящий ценитель «weird»-прозы расплылся в экстазе, ведь «Дом в порубежье» (или «Дом на краю» – как душе угодно!) является краеугольным камнем не только современного хоррора, на него молились такие писатели, как Г. Ф. Лавкрафт и К. Э. Смит. О чем-то подобном в рассказывает и Алан Мур, только британец втолковывает уже англоязычным ребятам, насколько они были слепы, что прежде не заметили этого потрясающего воображение шедевра.

Время показало, что прозу Ходжсона не забудут еще очень долго – его регулярно переиздают, причем каждая новая книга еще краше да эксклюзивней предыдущего! В скором будущем Джон Култхарт, о котором мы писали в предыдущем номере, проиллюстрирует «Дом в порубежье» для скандальных «Savoy». «Ночная земля» продолжает будоражить умы любителей мрачных приключений, и фанаты обсасывают текст, как могут – даже на русском языке в серии «Лучшее за год» публиковался рассказ «Неспящий в ночи», о похождениях во тьме двух парней, которые дружат, так сказать, «нежной» дружбой. А Мур включил Карнакки, героя серии рассказов Ходжсона, в свою Лигу Выдающихся Джентльменов. А вот теперь еще и полноценная комикс-адаптация.

Надо полагать, тандем Корбен-Ревелстроук за десяток лет успел сработаться до полного взаипонимания – за плечами у парней десяток лет совместные работы. Да и писал Ревелстроук исключительно для Корбена! Поэтому восе не удивительно, что вышедший в 2003 году «Дом в порубежье» получился так хорошо.

Прогуливаясь по древним развалинам над мрачным обрывом, двое друзей находят странный манускрипт, в котором описываются события в доме, который однажды стоял на этом месте. Рукопись страшная, фантастическая и невероятная – в ней идет речь о кошмарных свинорылых, тварях из других миров, которые угрожают нашей реальности; о сущности знакомых нам вещей, которая может проявить себя далеко не в лучшем качестве; об одинокой борьбе не только за свою жизнь, но и психическое здоровье человека, у которого практически не осталось надежды на спасение... Случились ли это все на самом деле, или это всего лишь чья-то злая шутка?

Графический роман «Дом в порубежье» – не просто текст Ходжсона в картинках. Хотя Ревелстроук очень бережно обошелся с оригиналом, он перенес находку манускрипта в 1952 год и «причесал» Ходжсона: сюжет стал более внятным, захватывающим, а концовка удивит даже тех, что сто раз перечитывал роман – автор обьясняет, что человек в Доме на Краю совсем не так прост! Его нахождение в Доме не случайно, он не просто игрушка в руках Космоса, а его миссия – весомей обычной человеческой жизни. Мотивация героя придает роману еще больший размах.

Если бы не чрезмерная карикатурность, Ричард Корбен был бы идеальным художником для «Дома». Как-то раз недавно почивший Мёбиус сказал, что «Корбен высится над нами подобно вершине с какой-то далекой планеты», и Дом у Корбена смотрится не менее внушительно, чем талант автора.

Поначалу фирменная гротескная манера художника может смотреться слегка непривычно, но когда начинает происходить чертовщина, Корбен показывает свою истинную мощь – фантазия бьет через край! Удивительно, сколь емкой может быть пара штрихов – невольно вспоминается Майк Миньола, Фрэнк Миллер. Особенно выгодно смотрится контрастная игра света и тени, жонглирование яркими, психоделическими красками в духе буйных 70-тых – не раз и не два возникает ощущение, будто смотришь чей-то иллюстрированный бэд-трип. Что, нужно отметить, полностью соответствует духу романа. Очень удачно у Корбена получились эпизоды «экшена», которые и при чтении Ходжсона напоминали лучшие из игр в жанре «survival horror» – герой-одиночка с дробовиком против армии инфернальных чудовищ. И да вылетят мозги из проломленного черепа!

Единственное, чего не хватает – это сцен с Ареной и ее богами: в графическом романе о них упоминается лишь вскользь, ведь все внимание концентрируется на Доме и главном герое. И, все же, на 96 страницах Корбену с Ревелстоуку удается не только пересказать роман, но и рассказть свою, историю, не обидев поклонников оригинала, и, возможно, обратив внимание непосвященных на классику жанра. Их заслуги оценили по достоинству: в 2003 году «Международная Гильдия Ужасов» номинировали адаптацию на «Лучший графический роман года».

Как и «Ночная земля», «Дом в порубежье» выстоит под напором времени. И пускай этот комикс – всего лишь ракушка на монументальной глыбе романа, он может стать для читателя началом длинного и увлекального пути по лабиринтам творчества двух талантливейших людей – Ричарда Корбена и Уильяма Хоупа Ходжсона.

DARKER. №8 август 2012

Американская мечта. Народ плывет на Запад, будучи уверенным, что на Западе, на великих просторах легендарных Западных Земель, где-то за лабиринтом мертвых дорог, прячется Эльдорадо. Возможно, даже сам Грааль! И если для кого-то важна мечта, для другого самое главное — это деньги. Мечтатели, изгои и охотники за наживой. Вампиры всегда относились к последним двум категориям, так почему бы им не покинуть мрачную, закостеневшею Европу и не вкусить крови молодой, зарождающейся державы?

Но европейцы европейцами, а каким был бы настоящий американский вампир? Каким бы получилось дитя неудержимого прогресса? Вот о чем думал Скотт Снайдер, когда в его голове пошевелился зародыш «Американского вампира».

В девятилетнем возрасте Снайдер был в летнем лагере, и один из вожатых по вечерам читал ему «Глаза дракона» Стивена Кинга. Так он захотел стать писателем. В 2006 году вышел сборник его рассказов «Сердце вуду», которую отметил сам Кинг: он рекомендовал два рассказа из сборника в шортлист антологии «Лучшие американские рассказы» 2007 года. А поскольку связь с Кингом наладилась, Снайдер решил, что лучшего случая может и не предоставится — что может быть круче, чем дебютная персональная серия комиксов, написанная в соавторстве не с кем бы то ни было, а с самим Королем Ужасов?!

Снайдер в комиксах был уже не новичок, успев посотрудничать с «Marvel Comics», а вот Кинг... Его, с одной стороны, можно назвать ветераном: он неоднократно признавался в любви к комиксам, а «Байкам из склепа» и прочим выродкам зловещих «EC» в «Пляске смерти» выделено не так мало места; фильм «Калейдоскоп ужасов» — это откровенный трибьют Кинга этим мрачным комиксам детства, а комикс-адаптацию фильма сделал не кто-нибудь, а сам Берни Райтсон, ветеран жанра; многое из написанного Кингом давно переплавили в графический формат. Перечень далеко не полный, но то, что Стивена Кинга знает любой ценитель комиксов — это факт. И все же, «Американский вампир» — это... первый комикс Короля, ведь до этого момента он не написал ни единого стрипа!

Да и многое изменилось в правилах комиксов с тех пор, как Кинг открывал их в последний раз — к примеру, он искренне удивился, что пропали «мысленные пузырьки». Но под боком был Снайдер, которого Кинг и благодарит в предисловии к первому тому — тот всегда помогал Мэтру справиться в каверзные моменты, корректировал его сценарии. И очень интересно сравнить манеру письма авторов именно на этом уровне, ведь в бонусах есть несколько сценарных страниц: четкие, короткие фразы Снайдера и длинные, детальные описания Кинга. Да и, к тому же, истории у них разные.

«Американский вампир. Том 1» — это повествование в два голоса, на два временных пласта: с одной стороны у нас Америка времен «сухого закона», в которой царит Снайдер, с другой — Дикий Запад Кинга. Во втором случае у нас рассказ о появлении первого американского вампира, в первом — продолжение его похождений. Интересно, что появление главного героя Снайдер написал не сам, а поручил это Кингу — и это при том, что замысел зрел в его голове несколько лет. Но выбор сделан с умом: Кинг прекрасно себя чувствует в антураже Фронтира, а Снайдер — в гуще городских разборок. Отличается и сама манера рисования: мягкие коричневые тона для Короля, и резкие, контрастные пятна у Снайдера — Альбукерк демонстрирует манеру настоящего хамелеона, показывая себя с разных сторон, но его манера характерна и узнаваема.

Снайдер. Перл Джонс, начинающая актриса, мечтает о славе. Поэтому получив приглашение на модную тусовку киношников, она не раздумывает ни секунды. Но кто заправляет всеми финансами, как не... правильно, как не кровососы. Однако Перл оказывается далеко не так проста. К тому же, у ее плеча, аки дьявольский херувим, витает Скиннер Свит — остряк, пошляк, двойник Эла Йоргенсена из «Ministry», любитель конфет и первый американский вампир.

Кинг. Дряхлые, отсосавшие себе круглые животы вампиры из европейской аристократии, ищут новые источники наживы. На их пути становится сумасшедший, но очень опасный молодой разбойник, Скиннер Свит. В ходе перестрелки его почти убивают, но в последний момент он умудряется вкусить крови клыкастого банкира Перси. Так начинаются большие неприятности: смешение таких разных кровей провоцирует мутацию, и старым сосалкам предстоит сразиться не с ровней, а с чем-то иным — как настоящий американец, Свит молод, дерзок и... перспективен.

...в отличие от Кинга, который стар, спокоен и устаканен. Динамичного, быстрого и увлекательного чтива не получилось — больше внимания уделяется таким темам, как старость, дружба, верность... моменты экшена слишком примитивны, а остроты Свита ничем не отличаются от едких фразочек того же Фрэдди Крюгера. Опять герои устало топают на последнее дело, опять главный злодей «улетает, но обещает вернуться»... Все это уже было. Возможно, Кингу стоило бы писать под песню «America» группы «Killing Joke», а не заунывное бренчанье расстроенного банджо.

Однако любители позднего Кинга останутся довольны.

Снайдер же, очевидно, слушал другую музыку: его рассказ едкий, остроумный, жестокий и бескомпромиссный. История не блещет глубиной, но ее, как минимум, интересно читать! Страницы мелькают, и каждый разворот способен чем-то удивить, будь то последствия вампирской оргии, или же новые возможности Перл Джонс. И, к счастью, никаких банальностей.

Тем не менее, общественность оценила работу Великолепной Тройки, и в 2011 году «АмВамп» получил Премию Айснера и Премию Харви — обе за «лучшую новую серию».

Воодушевленный успехом, Снайдер продолжил историю Скиннера Свита — впереди у него великие свершения и бордель в Лас-Вегасе! Кинг попробовал свои силы и спрыгнул с поезда — возможно, к лучшему.

Рецензия была опубликована в хоррор-фэнзине DARKER, №1 январь 2013 г.

Приходите взглянуть —

Единственный на свете ВАМПИР в неволе!

ВАЛЕРИЯ

Великолепная!

Притягательная!

Смертоносная!

Эта ошеломляющая красавица, рожденная среди диких гор Трансильвании, днем спит в гробу, а по ночам пьет кровь путников.

Узрите, как Валерия встает из мертвых!

Станьте свидетелем того, как она накидывается на добровольцев из зала!

Трепещите, когда она погружает клыки в их шеи!

Кричите от ужаса, пока она пьет их кровь!

Так гласили афиши, которыми пестрел г. Грандвиль в 1963 году.

Какой человек в здравом уме откажется посмотреть подобное шоу? Настоящий, самый настоящий вампир! Такая возможность попадается раз в жизни. Если попадается вообще. Герои романа «Странствующий цирк вампиров» — настоящие счастливчики. Хотя...

Возможно, для ребят все сложилось бы намного лучше, будь автором Стивен Кинг или Дэн Симмонс. Но нет, ведь перед нами творение Ричарда Лаймона, большого друга еще одного мерзавца от литературы, Джека Кетчума. Почему «мерзавцы»?

В начале 90-х, в период бурного (и пиратского) книгоиздания выходило очень много всего — часто такого, за что сегодня не возьмется ни один издатель. Многие из тех книг стали предметом охоты для библиофилов и просто любителей литературы. В том числе и поклонников сплаттерпанка, которым приходится копаться в букинистических развалах, чтобы найти вожделенные томики Уэйна Сэлли, Шона Хатсона, Кетчума, Лаймона. Одной из таких «кусючих» книг является «Подвал»— роман, принесший Лаймону известность; роман, к которому неоднозначно относятся даже самые ярые почитатели хоррора; роман, который для многих оказался самым гадким, что они когда-либо читали. Поверьте, не зря в издательстве «Эксмо» книги Лаймона печатали со следующим предупреждением: «В связи с тем, что многие жестокие сцены в данном произведении описаны предельно реалистично, книга не рекомендуется в качестве чтения для детей и подростков».

Несколько раз Лаймона номинировали на награду имени Брэма Стокера, но получил он ее уже посмертно — в 2001 году, за «Странствующий цирк вампиров», который повсеместно считается лучшим его романом. Так что же такого хорошего в этой гадкой книжонке?

В небольшой американский городок с неподобающим названием Грандвиль прибывает «Странствующий цирк вампиров», и три друга — Дуайт, Расти и девчонка-сорванец по прозвищу Слим — решают попасть на представление во что бы то ни стало. Еще бы! Ведь у ребят в самом разгаре половое созревание, и глаза, словно магнитом, притягивают попы-груди и открытые участки женской кожи. Слим просто любопытствует, а парням не терпится узнать, действительно ли Валерия такая писанная красавица, как заявлено в проспекте. На пути только одно препятствие — вход несовершеннолетним запрещен. Но разве это остановит спермотоксикозный разум?

Практически весь роман проходит в томительном ожидании самого шоу и приключениях, которые валятся на ребят, словно снег на голову — не то, так это. Повествование ведется от лица главного героя, Дуайта, и мир показан воспаленными глазами озабоченного шестнадцатилетнего пацана. Лаймон много внимания уделяет атмосфере, диалогам, развитию персонажей, их взаимоотношениям, за что роман частенько квалифицируют, как «роман взросления», но это скорее зарисовка определенного момента в жизни озабоченной молодежи, и писатель явно развлекался, когда описывал некоторые сцены — они пронизаны эротизмом, веселой игривостью и юмором, которые очень заразительны — уверен, читатель не раз посмеется над тем, к чему может привести нежданная эрекция, а мужская половина аудитории будет сочувственно кивать и улыбаться.

В комментарии к видео, посвященному Лаймону, юзер Leatherbubba суммировал свои впечатления от романов писателя таким образом: «И хотя голый маньяк-убийца навис над нами и занес для удара топор, я не мог не заметить, как отпадно смотрелась грудь Тины в этой рубашке.» Эта же шутка вполне применима и к «Цирку».

Но не стоит забывать о вампирах! Их присутствие чувствуется или обсуждается на каждой странице романа, и повествование несется вперед, ведь чертовски интересно а) что это за «цирк» такой; б) так ли прекрасна Валерия, как обещает реклама; в) настоящий ли она вампир? Отвечая на эти вопросы, Лаймон поступит очень хитро. Но, как бы то ни было, ожидание будет стоить свеч, а кульминация с концовкой напомнят, чью книгу вы держите в руках. И не удивляйтесь, если из шокового транса вас выведет капелька слюны, упавшая на страницу книги из вашего открытого рта, ведь в отличие от романа «Надвигается беда», с которым у «Цирка» много общего — прибытие в маленький городок страшного аттракциона, малолетние герои — Лаймон эпатирует и пугает по-взрослому.

Подводя черту, можно сказать, что роман с успехом выполняет главную цирковую функцию — он развлекает. Это приятное, качественное чтиво без особых претенциозных замашек и чрезмерной пафосности, которое поможет вам с удовольствием скоротать несколько вечеров в ожидании начала представления. «Если вы не читали Лаймона — пропустили вкусняшку», — говорит Кинг. И раз мы профукали само шоу, все, что остается — это прочесть отчет очевидца.

Рецензия опубликована в он-лайн журнале «Darker».

Все рассказы из сборника довольно мрачные, но этот, пожалуй, самый тоскливый. История одиночки, жизнь которого испортил вампир, терроризирующий окрестности, буквально сочится унынием и безысходностью, и самое страшное в том, что и в жизни полно таких вот хрупких людей, которых может свести в могилу даже слух о смертельной эпидемии.

Серия «Гримуар» издательства «Энигма» всегда пользовалась особым интересом среди любителей необычной, странной и мистической литературы. Некоторые могут назвать ее архаической, устаревшей, но те, кто смотрят глубже, находят в произведениях Артура Мейчена, Густава Майринка и Уильяма Хоупа Ходжсона не только удивительную красоту, но и проблески знаний, бесценных для адептов Тайного Искусства — они ищут необычное в будничном и по-настоящему видят его.

До того, как за него вплотную взялась «Энигма», Элджернон Блэквуд был знаком русскому читателю только благодаря нескольким рассказам в антологиях ужасов, которыми полнилось буйное начало 90-х. Другое дело — его родина: на Западе за ним прочно укрепилась слава мастера мистических рассказов ужасов, среди которых доминируют истории с привидениями. Еще при жизни автора вышло несколько радиопостановок его рассказов (большинство он адаптировал и читал сам), а главным героем первой телепердачи в Великобритании стал... да-да, сам Блэквуд! Ведь помимо мастерства рассказчика природа наградила этого высокого мужчину сильнейшей харизмой и довольно яркой внешностью. Блэквуд стоит в одном ряду с такими классиками, как М. Р. Джеймс, К. Э. Смит, Э. А. По и А. Мейчен, и у нас появилась прекрасная возможность в этом убедиться.

«Кентавр» — долгожданный второй том произведений Элджернона Блэквуда (первый вышел шесть лет назад). В ЖЖ издательства даже проходило голосование — кого издать первым, нового Блэквуда или Лавкрафта? И вот заветный томик наконец-то в руках читателей!

Самое крупное произведение книги — заглавный «Кентавр». Возможно, вы удивитесь, но это не ужасы и не фэнтези, и присутствие сказочных героев не приближает роман к какому-то знакомому жанру. Так что будь готов, читатель, к путешествию по странной terra incognita: перед нами вещь, которую с трудом можно назвать философской мистикой. Но для тех, кто получше знаком с творчеством этого автора, в этом нет ничего удивительного, ведь в его многогранном активе есть даже произведения для детей.

Вот и кентавр — образ, знакомый всем с детства. Это существо соседствует в нашей фантазии не только с нифами, лесовиками, грифонами, но и с Дедом Морозом! Получеловек-полуконь, кентавр представляется чем-то героическим, благородным и вспыльчивым... может, даже немного пугливым — ум человека, инстинкты животного. Выбор автором этого мифического племени не случаен: кентавр, подобно сфинксу, является словно промежуточной стадией между животным и homo sapiens, но, в отличии от тех же шимпанзе, он не лишен высокоразвитого, человеческого интеллекта. И если наши братья меньшие знают что-то, недоступное людям, если они общаются с птицами и насекомыми, с Природой и Землей, то кентавр может это осмыслить и рассказать.

А теперь представьте, какие прозрения ожидают главного героя, Терренса О'Мелли, от путешествия в компании подобного существа. Выдержит ли разум человека такую встряску? Сможет ли он сохранить рассудок и вернуться из Запределья живым и невредимым? Пляска с кентаврами под флейту Пана не каждому по плечу...

Но такая многообещающая идея пострадала из-за самого рассказчика: как и в случае с повестями, которые предшествуют ему в этой книге, «Кентавр» просто безбожно затянут. Повествование не бежит, не льется, а тянется, словно патока — мысли увязают в нем, а потом начинают разбредаться, отвлекаясь на посторонние дела. Практически весь роман проходит в ожидании чудесного открытия, когда герой и его спутник прибудут наконец в место, где Земля примет их с распростертыми объятиями. А попутно Блэквуд пересказывает теории многих философов, уделяя особое внимание Г. Т. Фехнеру, подпитывая идею о том, что Земля, подобно лемовскому Солярису — это мыслящая планета, а вся ее биосфера — не просто ее дети, а неотъемная ее часть (глаза каждого — ее глаза, уши каждого — ее уши и т. д.). В данном случае нельзя не ухмыльнуться, припомнив тот факт, что в «Нью-Йорк таймс» Блэквуд вел колонку, посвященную лекциям «теолога-эволюциониста» Лаймона Эббота. Создается впечатление, будто сам автор, подобно О'Мелли, узрел истину и спешит ею поделиться с миром: «Отбросьте косную шелуху и беготню цивилизации, внемлите зову Природы, услышьте ее песню!» Но, к сожалению, Блэквуд перестарался, забыв о читателе, которому придется глотать страницы философствований без какого-либо развития сюжета. Подобно кентавру, роман кажется намного большим, чем он есть на самом деле, он разрастается в воображении читателя, и триста страниц превращаются в целых шестьсот, а то и больше! И если сравнить его с поэтическим «Холмом грез» Артура Мейчена, изданного четырьмя годами раньше, то счет будет явно не в пользу Блэквуда.

=итог=

Любители ужастиков и динамичного повествования будут разочарованы, зато метафизики попируют на славу. И если у вас все же возникнет желание познакомиться с творчеством Алджернона Блэквуда, вы можете смело пропустить этот том, и двинуться на поиски первого, выпущенного в 2005 году — он насыщен по-настоящему великолепными произведениями. Не смотря ни на что, знание литературы мистических ужасов без этого автора будет неполным, ведь не зря С. Т. Джоши называет его произведения «самыми значительными среди прочей странной литературы, если не брать в расчет Дансени».

Скучал до самого конца. Временами появлялся какой-то интерес, но ожидания (во! вот сейчас будет та самая жесть, о которой все шушукаются! или прозрение! да, настоящее прозрение!). И правда похоже на «И узрела ослица ангела Божьего» Ника Кейва, только австралиец оказался безумней, своеобразней... но таким же унылым.

Все описанные в романе жестокости оставили равнодушным — читали и похлеще, и позаковыристей, и поизощренней. Не удивили.

Финал, который все хвалят, разочаровал. Никакой он не взрывоопасный — просто неправдоподобный:

Должное, отдать должное... Да, написано хорошо. Но хорошо на том же уровне, на котором пишет, скажем, Кинг, Хемингуэй или любой умелый писатель-мэйнстримщик: тебе чешут о чем угодно, а ты читаешь, читаешь, читаешь, и в ус не дуешь. Это называется мастерство рассказчика. только вот в данном случае, ИМХО, и рассказывать-то было нечего.

Что же мне теперь делать с еще двумя нечитанными книжками Бэнкса? Прямо не знаю...

После трилогии киберпространства роман показался ну совсем простецким, пресным. Из визионерства тут у нас только мост, связующее звено трилогии. Боевиковая составляющая — а «ВС» все же боевик! или с натяжкой триллер — совсем слабая. Даже разочаровывающая — слишком много лишнего, слишком слабая и невнятная кульминация, а развязка и вовсе, простите, фуфло.

И это при том всем, что написано, как обычно, красивым, образным языком — мне очень нравится стиль Гибсона и то, как он разбивает роман на главы, ведь некоторые из них настолько поэтичны, что их можно читать, как коротенькие, лирические рассказы. Лучший пример из «ВС» — это глава «Пламенеющая плоть исполинов». Но насколько она красива сама по себе — настолько же и бессмысленна в контексте романа, ведь личность курьера в нем играет микроскопическую роль.

В общем, я слегка разочарован. Такое ощущение, будто Гибсон пишет не ту литературу, хотя то, чем мог стать этот роман, можно разглядеть в городском антураже, в обрисованном будущем и его героях. По-простому говоря, все хорошо, кроме сюжета. И это удивительно, если вспомнить восхитительный сборник «Сожжение хром» — насколько там все четко и стройно. Гибсон не справляется с крупной формой? Не верю! Ведь был же замечательный «Нейромант«! Поэтому буду читать дальше.

ЗЫ: всегда радуюсь, когда Гибсон вплетает в книгу контр-культурные вещицы — здесь у нас «Видеодром» и Кроненберг, Гигер, героиня, с которой, можно сказать, слизана полюбившая всем «девушка с тату дракона»...

И еще разок.

Есть в фантастической литературе люди, каждая книга которых — это открытие, прозрение. Клайв Баркер — один из них. Взорвав хоррор-сцену «Книгами крови», заработав похвалы от самого Короля Ужасов («Я видел будущее жанра ужасов, и его имя — Клайв Баркер! »), он не двинулся по проторенной дорожке, удивив читателей необычными «Сотканным миром», «Имаджикой», а потом и книгами для... детей! Уж чего-чего, а сказок от человека, создавшего Пинхэда, никто не ждал!

«Таинство» стало последним непереведенным на русский язык романом ливерпульца. Но персонажем-геем искушенного баркеровца не проймешь, ведь чего стоят хотя бы Пай-о-Па («Имаджика») и Джакабок Ботч («Книга демона»)! Так в чем же проблема? Возможно, в боязни издателя перед тем, что обычный читатель не сможет спокойно читать о людях с другой половой ориентацией? К тому же, сложную литературу обычно сложно продать, а повесть о судьбе Уилла Рабжонса уж никак не литературный фаст-фуд.

Этот роман — самое личное, самое искреннее произведение Баркера, оно едва не сияет от избытка сокровенных идей и мыслей: писатель очень удивился, насколько органично вплелись в текст кусочки его самого. «Географические детали, портреты людей, идеи, сомнения и образы веры заявили о себе из глубин моей личности,» — говорит он. Подобно Клайву, Уилл имеет дело с изобразительным искусством; он — англичанин-гей, который живет на западе США; ему не дают покоя проблемы себе подобных, его волнуют проблемы окружающей среды и человеческое безразличие. Даже сцена, в которой у Рабджонса на глазах умирает его больной СПИД-ом друг — не выдумка, писателю пришлось пережить аналогичный случай, он делится собственными переживаниями. Возможно, именно поэтому боль утраты кажется такой настоящей.

Перед нами самое политизированное и социально сознательное произведение Клайва на сегодняшний день. Через объектив Рабджонса мы видим ужасные сцены, спровоцированные Человеком, ощущаем скорбь, когда планета Земля, этот ковчег среди океана безжизненной вселенной, теряет еще одного уникального обитателя. Погрузившись в гейскую тусовку Сан-Франциско, мы по-настоящему поймем, что же такое «чума XXI столетия».

— «Таинство» — это призыв к тому, чтобы встать и сказать: «Я люблю мир, потому что он такой богатый, противоречивый, парадоксальный и странный. Я люблю его, потому что он за гранью моего понимания, и в нем столько всего, о чем я ничего не знаю. Я не люблю мир, если пытаюсь его уменьшить или контролировать.» И это правдиво по отношению к людской сексуальности и различию между полами, к цвету кожи, животному миру и культурной разнообразности. Другими словами, я думаю, что нам всегда стоит превозносить необычное, — говорит Баркер.

Несмотря на всю серьезность и глубокомысленность романа, Баркер доказывает мастерство рассказчика, способного не только захватить читателя, но и поразить красотой слога — повествование льется подобно сладкой, пряной крови Кокера из «Эвервилля», и искрится той особенной, «баркеровской» фантазией.

Кроме обычных, земных персонажей вы встретите Якоба Стипа, уничтожителя существ, последних в своем роду; Розу МаГи, его спутницу, обладающую сладостными чарами, которые могут свести с ума любого; мистического Господина Лиса — разговорчивого зверя, способного или помочь вам разобраться в себе или перегрызть горло. Но самое главное — вам позволят взглянуть на Таинство, на сокровенную суть всех вещей; зрелище будет потрясающим! И хотя Баркер признался, что при подготовке к этому роману он не делал предварительных иллюстраций, — якобы, материал неподходящий — финал книги даст фору любому голливудскому блокбастеру.

Итог: «Таинство» может превратиться в настоящую пытку для тех, кто ожидает кровавых, жутких вакханалий в духе «Короля голого мозга» и «Проклятой игры» — непокорное «будущее жанра ужасов» осталось позади. «Таинство» не взять набегом, не прочитать запоем — оно нуждается во вдумчивом, умном читателе, ведь перед нами «Евангелие от Баркера».

Впечатлений море. Роман безумно понравился.

Уоттс препарирует современное общество не хуже Дж. Г. Балларда, а видение будущего поразительно реальное. Это та категория твердой научной фантастики, в которую веришь очень легко, и не зря: автор консультировался и с настоящими учеными, а не только с коллегами по цеху.

Каждая глава — новый сюрприз, новые идеи. При обилии технологических терминов удивила поэтичность, и некоторые части романа кажутся отдельными лирическими произведениями, и эта мрачная красота меня сразила наповал. Вспомните, к примеру, эпизод, в котором Сири пытается проститься с больной Челси — он достоин отдельного существования и сравним с рассказами Сэлинджера.

После прочтения осталось ощущение того, будто что-то недопонял, что-то упустил, недоразобрался в некоторых терминах и идеях (вылетело из головы описание «китайской комнаты», к примеру, а это важно)... Роман требует повторного прочтения. И я вернусь к нему с превеликим удовольствием.

Отрывочек из моей статейки об экранизациях комиксов ( http://fantlab.ru/blogarticle9920 ), но представление о книге дает:

Выход фильма “V значит вендетта” сильно омрачил жизнь Алана Мура, известнейшего писателя из мира комиксов — Джоель Сильвер с братьями Вачовски надругались над его произведением, исказив идею графического романа, тем самым подмочив его репутацию у людей, его не читавших: вычеркнутыми оказались центральные идеи противостояния фашизма и романтического анархиста V, представшим перед зрительские очи эдаким шизанутым либералом. Мур рвал и метал, пытался заставить издательство “DC Comics” убрать его имя с книги, написанной им же, ссорился с создателями фильма, добился того, что его имя вычеркнули из титров и отдал свой гонорар художнику комикса Дэвиду Ллойду… До сих пор само упоминание этого фильма заставляет его нервно сцеплять зубы. Но именно благодаря экранизации, довольно успешно прошедшей в прокате, мы можем с комфортом устроиться на диване и открыть увесистый том графического романа “V значит вендетта”, романа легендарного.

Что же в ней, в этой “Вендетте”, такого необычного? Помимо того, что качественно изданные серьезные комиксы на русском языке — большая редкость. Этот роман был одной из первых полноценных попыток привнести в комиксы литературность, возвысить их над уровнем повсеместной развлекательного чтива для подростков. “V значит вендетта” стал настоящим романом в виде комикса, максимально используя приемы и техники этого вида искусства.

Отрывочек из моей статейки об экранизациях комиксов ( http://fantlab.ru/blogarticle9920 ), но представление о книге дает:

И вот в этом году в кинотеатры входят “Хранители”, экранизация следующего влиятельнейшего графического романа Алана Мура. Экранизация, от которой в Мур в свое время еле отговорил Терри Гиллима, обьяснив, что этот комикс не поддается экранизации. Сама его структура не позволяла. Очевидно, с Заком Снайдером, режиссером новоиспеченного блокбастера, говорили только голливудские воротилы, и вот он, результат. То, что по мнению Гильермо Дедь Торо можно было снять только в виде мини-сериала, впихивается в рамки трех часов. Имя Мура в титрах не указано. По его же просьбе.

Фильм вызвал противоречивые отзывы, что вовсе не удивительно. Но какое дело истинному библиофилу до какой-то там экранизации? Подобно тому, как фильм “V значит вендетта” подготовил почву для выпуска русского перевода первоисточника, “Хранители” предварили выход оригинального графического романа! Издательство «Амфора» потрудилось на славу: на полках книжных магазинов стоят тома в твердом переплете с броской желтой надписью, с качественно отпечатанными страницами картинок и в отличном переводе.

Как и “Вендетта”, “Хранители” затрагивает политическую тематику, обращаясь к ужасам Холодной войны, но в этом романе Мур проводит еще более смелые эксперименты, как на сюжетном уровне, так и на уровне формы повествования: нелинейное развитие событий, рассказанное от лиц нескольких героев, открывающее читателю, что значит хаос; зеркальные страницы, почти полностью повторяющие друг друга, структуры, сравнимые с произведениями Уильяма Блэйка… “Восхитительно. Комиксовая “Война и мир””, — говорил мультипликатор Терри Гиллиам.

Алан Мур недоволен. Точнее, в бешенстве. Радости русскоязычного любителя комиксов нет предела, ведь наконец-то он может комфортно прочесть вожделенный графический роман, не жмурясь в экран компьютерного монитора и не листая словари. Возможно, этот факт несколько смягчил бы гнев раздосадованного автора, но, скорее всего, ему об этом просто не известно.

Что ж, скорей бы экранизировали «Песочного человека»!

Не читай эту книгу. Не надо. Не стоит. Она совершенно безнадежна. Полная безвкусица, несусветица и банальщина. Истинная чепухистика. Бред сумасшедшего.

Пульс читателя ускорился, в поту зафиксировано присутствие адреналина...

НЕ-Е-ЕТ! Ты меня не так понял! Это не трэш. Это не зубодробительный хоррор, от которого нормального, психически здорового человека вывернет наизнанку, нет. Это просто-напросто плохая литература. Да! Графоманщина. Забудь обо всем, что Баркер написал до этого! Это не он! Книгу писала его приемная дочурка! Как пить дать! Ты видишь эти буквы, понимаешь их?!

Конечно же, существует и альтернативный, доминирующий взгляд на порядок вещей. К сожалению. Приведу его ниже. Справедливости ради.

Наш любимый Клайв «Принц» (всем известно, кто «Король»!) Баркер наконец-то возвращается в жанр хоррора — то, чего мы долго ждали. По крайней мере, так говорилось во всех анонсах «Книги демона».

Она начинается словами «Сожгите эту книгу!» Скажите на милость, какого читателя это остановит? Баркер знал это и действует, как настоящий чокнутый психолог — дергает нас за скрытые ниточки, создавая иллюзию одержимой книги. Книги, в которой живет настоящий демон, истинное воплощение инфернальных сил, материализовавшееся с помощью главного инструмента Творения — с помощью Слова.

Звучит жутковато, не правда ли? И правда, некоторые люди восприняли книгу слишком серьезно — как, например, редактор баркеровского текста: после прочтения первых страниц он ходил в церковь, чтобы помолиться. «Должно быть, что-то я делаю... правильно», — ухмыляется автор.

Совсем не удивительно, что Баркер избрал темой книги одержимость, ведь на вопрос о том, какую книгу и фильм он взял бы с собой на необитаемый остров или, скажем, на Небеса, он ответил: «Экзорцист» и «Моби Дик».

Итак, перед нами приключенческий опус о похождениях Джекабока Ботча, демона из самого низшего, опустившегося адского круга — случайным образом он попадает в наш мир и... Даже похождениям жалкого демона, втиснутым в совсем небольшой роман, Баркер добавляет настоящей эпичности, он делает то, что любит больше всего — творит «бракосочетание Рая и Ада».

В некотором смысле нам подсовывают свинью — это никак не хоррор. Да, без фирменного баркеровского натурализма не обошлось, но «Книге демона» очень тесно в рамках жанра, да и главная его цель — не напугать зрителя, а заставить посмотреть на книгу, слово, добро и зло под совершенно иным углом, рассказать ему такую историю, чтобы челюсть отвисла. И то, что роман посвящен Дэвиду Эмилиану Армстронгу, партнеру Баркера, вовсе не случайно — читатель встретится с очень интересным видом любви. И не надо хихикать.

Ложь. Враки.

Не знаю, чей больной ум решил пустить эту книгу в тираж. Это заговор кого-то из девятого круга Ада. Это нападение. Массированное наступление на Человечество.

Что ж, так и быть, открою тебе Истину. Я — тот, кто первым держал только что отпечатанный экземпляр «Книги демона», первый читатель ее перевода на русский язык. Она все еще дымилась в моих руках. Я-то думал, что она дымит, как дымит свежеиспеченный хлеб. И даже запах серы не остановил меня. О Господи...

Как последний дурак, я прочел ее от корки до корки. Пренебрег всеми предупреждениями. И видишь, что получилось?! Я здесь. На страницах «DARKER». «Книга демона» — это капкан!

Иногда, когда журнал скачивают и я несусь через пространства всемирной сети, я слышу, как хохочет мистер Б. — надо мной, над читателями, над Богом и Сатаной. Его смех закодирован в нолики и единички, они больно царапают меня, мои нежные цифровые нервы. Я так устал...

А теперь...

СОЖГИ ЭТУ КНИГУ!

Впервые опубликовано в DARKER. №0(1), апрель 2011

Когда читал рассказы из сборника (этот в частности), часто вспоминал рассказик «Руки» Рэмси Кэмпбелла — вроде как по жанру похожи. Только у ливерпульца это мощный, четкий хоррор, образы которого застревают в памяти если не навсегда, то о-о-очень надолго, Старобинец, не пугает, а запутывает и сбивает с толку. После прочтения думаешь: «Ага, ОК, у нас тут личностная драма. Возможно, и Агенства не существует...» Но в таком случае его описание теряет весь смысл! Мне кажется, что к Старобинец просто пришла идея Агенства, и она никак не могла придумать к нему вменяемый сюжет :spy:

Но даже если послать к черту вменяемость (в «Руках» тоже нет), после «Агентства» остается ощущение недоделанности, несбалансированности, тогда как Кэмпбеллу удается настолько оглушить читателя, что даже если и появится желание оценить сам сюжет, претензий у вас появиться не должно.

Ну вот не понравилось, и все тут! Вроде и написано хорошо (образно, интересные сравнений, Анна отлично владеет предложением и ритмикой повествования), но... пусто, что ли? И совсем, ни капельки, ни чуточку не страшно. Ну совсем-совсем. Иногда хоррор не пугает, а будоражит, добавляя адреналина в кровь и листаешь страницы быстрее — и этот эффект отсутствует. Иногда не пугает, а ввергает в пучину уныния, беспросветности и дает попробовать на вкус Преисподнюю — нет-нет-нет! Почему же, черт побери, Старобинец — это хоррор?! Да, я понимаю, чистых ужасов тут и быть не должно, но в итоге осталось впечатление, что Старобинец прекрасно бы себя чувствовала в шкуре детского писателя.

ИМХО, Старобинец — это легкие сюрреалистические сказки для взрослых.

(альтернативное название — «Ужин с пантерами»)

Динамичный роман с отсутствием каких-либо требований к читателю, кроме того что вам должны нравится:

- «Дракула» Брэма Стокера

- Лондон конца 19-го века

- богема того времени

- басни о Джеке Потрошителе

- эротика

Начало более чем резвое: первое сравнение, что приходит на ум — это фильмы Джорджа Ромеро и серия игр «Обитель зла«! Зомбиподобные упыри лезут толпами, за их спинами маячит грозный, но харизматичный повелитель; хлещет кровь, пылает огонь, свистят пули; наши герои в отчаянном положении! И тут...

Лондон. Байрон. Полидори. Доктор, практикующий в Уайтчепеле. Брэм Стокер, вызвавшийся помочь ему в одном таинственном деле. Профессор из Индии, знаток вампиризма. Таинственная женщина-вампир, которая, подобно Дракуле, обладает непреоборимым сексуальным магнетизмом и ее логово, где пространство и время теряют хватку над реальностью... Мы увидим, как родился замысел «Дракулы», кто стал прообразами героев; нам поведают истинную тайну Джека Потрошителя; мы узнаем, почему лорд Байрон ушел из жизни столь молодым...

Казалось бы, от профессионального историка следовало ожидать чего-то сдержанного, неторопливого, скрупулезного. Не тут-то было! Том Холланд хватает читателя за шкирку и вперед-вперед-вперед!

Нельзя сказать, что это — выдающееся произведение, никак нет. Однако роман успешно выполняет ту функцию, которую Стивен Кинг всегда считал очень важной, чуть ли не первоочередной — он развлекает читателя! Говаривают, у Холланда есть вещи и получше — охотно верю:glasses:

Ночь.

Ее темнота пугает. Она напоминает о том, что наши души полны темных уголков, и в них водятся самые настоящие чудовища. Она не позволяет человеку проникнуть за ее занавес, она дает прибежище нашим безумнейшим кошмарам. Она полна тайн. В ней водятся буки, твари под лестницей, Дьявол под кроватью. В ней плавает белесые призраки. Стоит ли удивляться тому, что тьма — главный герой столь многих произведений в жанре хоррор?

Ночь — таинственная красавица, femme fatale. Она дарует свою компанию каждому, кто умеет слушать ее нежный шелест, кто способен ощущать ее темную бархатистость... Она принимает любовь с молчаливой благодарностью, принося в ответ сказочные дары. Поэты-романтики, музыканты, художники, кинорежиссеры и другие деятели искусства неоднократно признавались ей в своих глубоких и трепетных чувствах.

Уильям Хоуп Ходжсон был тоже влюблен в нее. Влюблен и напуган одновременно. Его «Ночная земля», последний по хронологии издания и первый по дате написания роман, — это его личное, интимное признание.

Дитя противоречивых чувств, это произведение вот уже почти сто лет держит во власти своих чар огромное колличество читателей. Несмотря на недостатки, такие, как многочисленные и, казалось бы, ненужные повторения, архаичность и пафосность, именно этот роман остается любимым произведением писателя у большинства его почитателей. Русский переводчик «Ночной земли», Юрий Соколов, не исключение.

Соколов, познакомивший отечественного читателя с «Психопатом» Р. Блоха, «Последним единорогом» П. Бигла, «Дюной» Ф. Герберта и не одним рассказом Г. Ф. Лавкрафта, работал над переводом около сорока лет. И вот, наконец, он выходит в издательстве «Вече».

Являясь большим поклонником «Ночной земли», Соколов как мог сгладил шероховатости и убрал избыточные повторения. За счет этого роман существенно похудел: 348 страниц вечевского издания против 538 оригинального. Можно подумать, что изначальный текст вообще не видели глаза редактора — таково его мнение. Сокращения вызвали шквал негативных отзывов и обвинений в кощунственном обращении с романом. Но даже после всех сокращений в романе осталось достаточно эпизодов, где автор в 3-й раз описывает какое-то явление практически теми же словами.

Повторения не могут не раздражать, хотя этому есть оправдание. Одно из обьяснений такой избыточности — сам Уильям Хоуп был настолько зачарован своим детищем, уникальным миром, который он создал, что ему хотелось описывать его снова и снова. Вполне возможно, ведь практически весь роман — это признание в любви.

Главный герой видит сон о далеком будущем, в котором погасло солнце, Земля погрузилась во тьму и ее заполонили ужасные чудовища, а жалкие остатки человечества укрылись от них в Последнем Редуте, в огромной пирамиде, питающейся земным током. Наш герой — один из выживших. Будучи одаренным особым даром, он слышит далекий зов, в котором он узнает свою Любимую, которую потерял-давным давно, в одной из прошлых жизней. Презрев опасность, он отправляется на ее поиски. Впереди у него долгий и опасный переход по ночной земле, местами освещенной зловещими источниками, бурлящими кратерами и озерами лавы.

И вот его взору — а вместе с тем и нашему — предстают величественные мрачные просторы. Смерть поджидает на каждом шагу. Страх осаждает душу героя, но спасение возлюбленной для него важнее собственной жизни, и он медленно движется вперед, живописуя окружающий антураж и его зловещих обитателей.

Герой попадает в царство настоящего космического ужаса: огромные, молчаливые великаны, проклятые места, зловещий хохот неизветсной гигантской твари, недочеловеки... Но при этом ночная земля не может не поражать странной красотой призрачных огней, неясных силуэтов, фосфоресцирующих туманностей и таинсвенностью. Она ютит в себе воплощенные кошмары, но также и дарует укрытие; она милостиво принимает как людей, так и нелюдей; она терпелива и снисходительна... От нее веет спокойным материнским величием.

Не раз герой обращается к читателю, называет его своим другом, ведь он делится с ним самым сокровенным — своими переживаниями. Его искренность и куртуазность, нежность чувств и красота придуманного мира вызывают в душе читателя неизбежный отклик.

Уильям Хоуп Ходжсон создал по-настоящему проникновенное и чарующее произведение. Вне сомнений и вопреки всем недостатками, оно выстоит под ударами времени и будет жить, пока будут рождаться люди с чувствительными душами.

Это роман, который не разбираешь по косточкам, это роман, который просто любишь.

Любишь, как любишь Ночь.

Выше всяких похвал! :appl:

Самое мрачное фэнтези, что я когда-либо читал! Вагнер подтвердил свой статус, как одного из самых хмурых, остроумных и поэтичных писателей моего личного пантеона, а Кейн — звание чарующего антигероя, способного потягаться с самим Элриком Мелнибонийским!

Большая часть рассказов из сборника — это готические истории и хоррор-боевики в фэнтезийном антураже. Местами чувствуется и душок космического хоррора — видения Кейна из «Гнезда ворона» запоминаются надолго.

Возможно, кого-то будет бесить неубиваемость главного героя, но ведь это не имеет никакого значения! Даже для сохранения интриги повествования. Выживет? Конечно! Другое дело — как и что за зрелища, что за откровения нам это сулит! :pray:

Для тех, кто закончит чтение сборника, его название примет совсем другой окрас — вспомните «Темную музу«!:wink: Вагнер занимает место Опироса, это его шедевр. К счастью, не столь же зловещий.

И еще одно: сам персонаж Кейна напомнил еще одного вечного борца с Судьбой — Кейна из серии компьютерных игр «Legacy of Kain» (обожаю!) — такой же статус полубожества и благородного мерзавца.

Пока что лучшая вещь из сборника (читаю по порядку).

Только вчера обсуждали со Sfumato ценность произведений о сне — и тут Вагнер подбрасывает вещь с этой темой. Ох уж эта синхронистичность! Она пристает, как число 23! И все благодаря рассказу того же Вагнера «At First Just Ghostly».

На сей раз писатель рассказывает нам историю Опироса, поэта — своего коллеги, можно сказать. Следуя примеру древнегреческих мастеров изящных словес, гоняющимся за эйдосом, божественной сутью вещей, он ищет вдохновение в пограничных состояниях сознания — до безумства не опускается, но ради совершенного произведения готов на все, готов рискнуть даже жизнью. И если Кейн достиг физического и интеллектуального идеалов, то Опирос стремится к идеалу творческому — ему нужна идеальная поэма. Возможно, именно поэтому Кейн относится к нему с таким уважением, опекает его, как младшего брата.

И вот перед носом поэта засияла возможность доступа к небывалым видениям из мира сна — как тут устоять? Но возможно ли идеальное произведение, созданное неидеальным по своей природе человеком? И если да — какой эффект оно возымеет на слушателячитателя? Читаем и узнаем :glasses:

Повесть (или все же рассказ?) пришлась мне очень по вкусу — стоячая овация!

Рассказ мне напомнил об одной картине на выставке современного искусства: смотришь — и видишь плохо отпечатанную картинку, из которой «полезли» пиксели, но если удосужишься подойти поближе и рассмотреть, то понимаешь, что это мастерски исполненная иллюзия, что на самом деле эта картина заняла у автора много времени, что каждый пиксель тщательно вылизан. «Одна ночь в Париже» — крупный мазок, на котором можно увидеть много интересных рожиц, единорогов, пятилапых черепах и прочую интересно вплетенную живность и детали.

Перед нами небольшой эпизод из жизны Адриана Беккера, жизни насыщенной боевыми сражениями и приключениями. Вагнер мокает нас головой в воду (жизнь Бэккера) и вынимает. Но читатель не отплевывается — он (я) радостно слызывает потоки необычайно вкусной жидкости. Ведь в этом небольшом эпизоде столько юмора, иронии, динамики и живописных картин!

Это мой первый прочитанный рассказ из антолгии (читанные ранее Баркер с Гейманом не в счет!), и я очень надеюсь, что в ней найдется мето для еще одного столь же яркого и запоминающегося произведения.

Впечатления сумбурные. Но попробую разобраться.

С одной стороны, у нас имеется завязка, самым приятным образом напоминающая комп. игры в жанре «survival horror», а вот что нас ждет дальше...

Как сообщается в самом-самом начале, этот роман — манускрипт, найденный на развалинах того самого дома; здесь автор прибегает к мистификации (уж не знаю, насколько серьезно он ее затевал). И этот манускрипт оказывается немного подпорчен ровно посередине — там, где книга оказалась раскрыта в мгновение катастрофы, разрушившей дом. Это место в романе, конечно же, отмечено «затертостями» и утраченными страницами. Но пропущенные буковки будто превращаются в какое-то временно-пространственное искажение, и героя вместе с читателем зашвыривает в... черти-куда, в общем — сами прочтете :wink: Те, кто думает, что действие будет развиваться в доме и его окресностях, будут здорово удивлены. Как и я.

Путешествия героя за грани привычного восприятия наталкивают на размышления: не попробовал ли моряк чего-то экзотического в далеких странах? не был ли он законспирированным членом какого-то эзотерического ордена? :biggrin: В любом случае, визии те еще. Возникло ощущение, что Ходжсон экспериментировал так, как только мог, делал, что душе угодно, следовал подсказкам воображения...

В результате получился вдохновляющий увлеченностью самого автора, очень странный роман. Как и в случае «Ночной земли», Ходжон создает мир, который завораживает его самого. Возможно, дело в моей фантазии, но мне кажется, что и в этой книге сквозит эта необычайная нежность, деликатность и любовь. Поэтому, если говорить об образе автора, Ходжсон представляется мне исключительно приятным человеком.

И, все же, роман не без корявостей. Иногда раздражают все те же повторения, иногда — резкий скачек от одной темы к другой, к развитию персонажей Ходжсон интереса не проявляет... Но это все чепуха — первопроходцам такие ошибки не засчитываются :wink:

Но чего бы мне все же хотелось, так это чуть более обширной концовки:

Если первый «Абарат» мне просто понравился, — без восторгов, но понравился — то «Абарат — 2»... понравился больше :biggrin: Больше на 2 балла. Где-то так. Попробую обьяснить, почему.

Первая книга — это, все же, начало. Она не заканчивается, а обрывается, оставляя читателя неудовлетворенным, но при этом дарит желание читать дальше. «Абарат» — это раскачка. Мы дрейфуем по сюжету, как по самой Изабелле — медленно, мягко, свернувшись в позу эмбриона. Вторая часть — это уже или схватки, или рождение :rolleyes: Ближе к концу «Дни магии, ночи войны» сгущаются, багровеют, становятся темнее, чувствуется приближение Апокалипсиса. И он придет: 3-я часть, «Полная полночь» («Absolute Midnight») должна быть очень мрачной.

Как и первая часть, «Абарат — 2» слегка нудноват. И все же в нем есть настолько острые моменты, что за действием следишь, не отрываясь. Если бы я не слушал его в аудиоверсии, сказал бы, что страницы начинают страницы мелькают. Есть и эпизоды, когда улыбаешься, смеешься вголос — немногие книги способны вызвать у меня такую реакцию. А уж концовка окупает с лихвой все то, что можно назвать тягомотиной.

Концовка? Как бы не так! — это новое начало! И мне сложно предположить, как глубоко нырнет Кенди в третьей книге. С нетерпением жду публикацию.

ЗЫ: сетевому переводчику Еретику — поклон до земли! В книжном варианте будем ждать о-о-очень долго. Надеюсь, что ошибаюсь.

Аляповатенький отзыв, под стать роману, уж простите — спешил :gigi:

Мило, но не страшно. Зато очень интересно — page-turner, в лучшем понимании этого выражения! Пускай интеллектуальных глубин да литературных красот не обнаружено, написано очень живо, весело, задорно. Даже, можно сказать, смело. Вначале роман казался обычным дамским чтивом, к концу полностью реабилитирован. Что интересно, было соблюдено одно из правил сплаттерпанка — в конце произведения герои уже совсем не те, что в начале — история их изрядно треплет. И все же это скорее триллер. Даже не хоррор.

Осталось чувство, что роман следовало доработать, закончен он как будто на скорую руку. Махаю на это рукой — Лаймон меня хорошенько развлек и я ему благодарен.

Здесь мы имеем дело с фирменным гибсоновским «нуарным» настроением и ностальгией.

Что ты делаешь, когда любимый человек уходит от тебя, а чувства отмереть не успели? Заворачиваешься во все еще окрашенную знакомым ароматом простыню? Пересматриваешь старые письма, выискивая любовные признания? Герой рассказа идет еще дальше.

Читателя может сбыть с толку структура повествования, но не стоит забывать о центральном образе рассказа — открытке с голограммной розой, разлетевшийся на мельчайшие кусочки.

На этот раз мы имеем дело не с фантастикой, а с примером «плохого трипа» (bad trip), только для достижения эффекта герой пользуется собственным воображением и — листаю книжку — семиотическими призраками: рассказ о фотографе, который попадает в эпизод «Сумеречной зоны», в континуум Гернсбека, основателя «Amazing Stories», которые в рассказе ТОЖЕ упоминаются. Правда-правда, для меня этот рассказ очень правдоподобен :smile:

В греческой мифологии есть такая штука, называется эйдос, придумал ее Сократ. Эйдос — божественная сущность вещей, находящаяся вне досягаемости нашего восприятия. Так вот, персонаж Гибсона достигает этого самого эйдоса , по-настоящему «врубается в тему» тридцатых годов. Идеальный поэт с фотокамерой!

Пока читал, подумалось: ну-ну, атака семиотических призраков, но как это можно закончить, чтобы финальное слово было как минимум остроумным? Гибсон придумал для семиотической нежити занятную серебрянную пулю :wink:

Долгими, окольными путями шел я к этому рассказу. Фильм (давно-о-о...). Много киберпанкового аниме и фильмов (всегда). «Нейромант» (пару лет назад). Документалка «Киберпанк» (позавчера). Манифест киберпанков (сегодня). Предисловие Стерлинга к «Сожжению хром» (сегодня). И вот, наконец, — сам рассказ.

Ни ско леч ки не был ра зо ча ро ван! Фильм не добавил никаких спойлеров, потому что наполовину забыт, и наполовину списан с «Виртуального света». О, редкий случай, когда ожидания оправдываются сторицей!:appl:

И что же в нем хорошего? ВСЕ! Динамичное и легкое повествование, прекрасный авторский стиль (резкий, едкий, скептический, образный и находчивый), фирменный антураж из переплетения грязи, микрочипов, стали и музыки. Но лучше всего — лирическая, приятно пахнущая меланхолией, странная и мечтательная концовка. В одном интервью Гибсон упоминает, что в то время, время написания ранних вещей, его жизнь скрашивали «Joy Division» и «Vеlvet Underground» — знаете, чувствуется!

И, кхем, сравнил перевод с оригиналом. Переводчикам :pray: Проделана очень хорошая работа. Но как бы ни были хороши Чертков с Етоевым, в их любовно исполненном переводе слишком сильно смакование текста, любование им, в результате предложения разрослись, ритм приглушился, смазался... Я думал, что Гибсон в оригинале — кошмар для НЕамериканца, но это не так. Стоило открыть текст оригинала — предложения ринулись вперед. Четкие, резкие, смелые, как и сами панки! ЧертковЕтоев — не сам Гибсон. Но это вообще наглость: желать того, чтобы зарубежных писателей переводили их доппельгангеры!:gigi:

Черт возьми, потрясающий рассказ!

Эллисон попадает прямо в точку, в солнечное сплетение моих любимейших ингредиентов: рассказ провокативный, эпатажный, мистический, урбанистический, кровавый; он вкрывает гнилую подноготную городского человека, показывает мерзостную сущность самого города. И пускай некоторе люди кривятся об упоминании города, как сущности, меня всегда это интриговало и будет интриговать. Как и Эллисон, я считаю, что у каждого города есть своя душа.

Интересно, что «Визг» открыт для множества интерпретаций — для кого это джиалло, для кого психологический триллер, для кого ужасы, а для кого и философская ремарка.

«Визг побитой собаки» идеально смотрится с рассказом «Полночный мясной поезд» любимого мной Клайва Баркера, они словно братья — суть практически одна и та же! Но это в смысловом плане. А в стилистическом... Лично я впервые услышал об Эллисоне благодаря активному пиару Стивена Кинга, и я очень рад, что «Король ужасов» признает влияние «старого ворчливого еврея» ((с) Нил Гейман — он еврей, ему можно говорить такие штуки:lol:), ибо оно очевидно!

*убежал рекомендовать рассказ всем друзьям*

PS: в 1974 году рассказ получил «Edgar Allan Poe Award».

Понравилось.

Минусы:

- нить с братом получилась лишней (или же ее как-то незаметно использовали?);

- не говорится точно, кто такой Василий Александрович;

- оборотень больно кавайный и яойный получился — ну зачем же так?

- чувствуется необоснованная рваность повествования;

Плюсы:

- хорошо обыгран вступительный стих;

- интересная идея.

Из-за вредности (наверное) больше плюсов найти в данный момент не можется, но Ваш рассказ у меня на втором месте в Вашей группе, так что трижды ура!:wink:

(+1)

Пишу отзыв просто потому, что рассказ позабавил :gigi:

Как уже было отмечено, здесь у нас и «Кто идет» Кэмпбелла (или «Нечто» Карпентера, что суть одно и то же), и «Хребты безумия» Лавкрафта, и «Воины света» (смотрели ведь, угадал?), и «Суррогаты»... В общем соляночка. Своего, к сожалению, практически ничего нет.

Раскрытие темы конкурса не замечено.

Очень неплохо! Правда, слегка бесило излишество туманностей (Кортес — бог? Как он живет во плоти, если были найдены останки?) и подтест — Уоллкота не читал, а после парочки строчек его поэзии желания не появилось — но забавно. Коцовка неожиданная — гуд.

ЗЫ: в следующий раз нужно предварять рассказ соответствующим стихом :wink:

Не понравилось:

- местами резали глаз повторения одних и тех же слов (поджарый, тварь, рокочущий);

- слишком накручено-наверчено и мало что понятно током (что за страна, планета, время? что за проклятие? откуда взялись вампиры и твари? почему кошки — хранительницы? и т. д.);

- это личное — упоминание вампиров вызывает чувство оскомы = Чертовы «Сумерки» :insane:

Понравилось:

- мечтательность;

- упомянутая вскольз напускная апатия героя в противовес его внутренним страстям.

В общем, нужно работаь над языком и оттачивать мастерство выражения мысли =) *это ни в коей мере не значит, что Мое Высочество лишено этих недостатков*

Ни в коем случае не отчаиваться, продолжать работать над собой.

До этого я читал у Вагнера всего лишь 2 рассказа, один из которых прочно засел в числе моих любимых произведений.

Схема этого романа наводит на мысль о цикле рассказов, ведь некоторые из глав можно считать отдельными произведениями, а их названия очень поэтичны. Не менее цветастый и сам язык повествования — он полон ярких метафор и аллегорий, которые не могут не захватить человека с развитой фантазией.

Ну и, конечно же, сама история очень увлекательна. Ни одного героя нельзя назвать плоским и одномерным, хотя зачастую Вагнер уделяет психологическому портрету лишь пару строк (вот что значит писатель-психолог!) — остальное мы уже видим в действиях персонажей, и они запоминающиеся, противоречивые, буйные.

Лично меня не могли не увлечь любимые темы бессмертия, величия и свободы от каких-либо пут. Посему Кейн — мой герой!

Весьма неровный сборник.

Настоящей авторской удачей можно назвать только «Свинью», а остальные рассказы, по большей части, являются не очень интересными поделками.

Следует заметить, что заглавный персонаж был и остается очень влиятельным персонажем — взять хотя бы тот факт, что он постоянно всплывает в хоррор-антологиях, составителями которых выступают далеко не последние люди. Сам я был удивлен, что Карнакки появляется в «Лиге выдающихся джентльменов» Алана Мура + ЛаВей назвал своего сына «Satan Xerxes Carnacki LaVey» (эти и множество других фактов можно почерпнуть на просторах Википедии).

Не могу сказать, что я остался в восторге, но ради «Свиньи» и 3-х последних рассказов из вечевского тома (можно смело выкинуть все остальное) читать книгу очень даже стоит.

«Голос в ночи» явно перекликается с «Брошенным судном»: если отбросить морскую тематику, у нас остается главный антагонист —

Не знаю, почему Ходжсон упорно использует прием с рассказом очевидцев. История могла бы прекрасно сработать и без этого.

Не знаю, как кого, а меня всегда пугало, если нечисть выказывает открытое презрение перед силами добра — вспомните хотя бы сцену мастурбации крестом в «Экзорцисте». Поэтому финал «Савахвани» меня не мог не задеть.

Здесь мы сталкиваемся с уже привычным для Ходжсона теоризированием, пускай на этот раз оно исходит и не из уст Карнакки. Если осовременить рассказ, то вибрации превратятся в атомы и электроны, так что он вполне хорошо бы чувствовал себя и в физически достоверной версии.

И да, молва права — это одна из темных жемчужин сборника.

Коротенький, но очень приятный рассказик: повествование легкое и непринужденное, как летний неторопливый за чаем в уютной беседке. Практически все, что показывают — это спектакль со снятием масок в финале.

Ловкий кэп выступает в этом опусе в роли знатока человеческой натуры (это его и спасает из щекотливой ситуации). Также нужно отметить его самокритичность и справедливость.

Не сказать, что рассказ очень уж интересный, но, по крайней мере, слабое удивление вам гарантировано.

До конца сборника остается 2 рассказа. Из всех опусов этот понравился мне больше всего.

Ходжсон проявляет себя настоящим мастером нагнетения зловещей обстановки, он играет на чувствах читателя, как на пианино. Единственный его рассказ, который я прочел, торопливо впитывая текст и горя желанием узнать, что же будет дальше. Воистину замечательный, настоящий хоррор.

Не знаю, читал ли Кинг «Судно» перед тем, как написал «Плот», но аналогия очевидна. К тому же, ни разу до этого стиль Ходжсона не был столь близок манере современного Короля Ужасов.

В «Деле» нет ни мистики, ни Карнакки, зато есть бравый кэп (капитан Голт, нужно полагать), член какого-то тайного братства и любитель экзотики. Не удивительно, что его занесло в лавку всяких редкостей, где он случайно встречается с членом своего тайного братства и берется ему помочь.

Кроме того, что стиль Ходжсона в этом рассказе несколько оживился (если сравнивать с рассказами о Карнакки), в рассказе нет ничего примечательного. Интрига довольно проста и незатейлива. Произведение, не прочитав которое ничего не теряешь.

Довольно короткий роман для Баркера — он похож на разросшуюся повесть. При этом он очень насыщенный, необычайно веселый, пропитан обильной иронией и... любовью (не случайно она посвящена Дэвиду Эмилиану Армстронгу).

Баркер поставил себе задачу написать одержимую книгу и у него это получилось.

Аудиоверсию читает Даг Брэдли, известный по роли Пинхеда из «Восставшего из ада». Старый друг Баркера справился с задачей превосходно. Но поскольку это одержимая книга, ее следует читать как раз в виде книги :wink:

Рассказ, который многие очень сильно хвалят и называют лучшим в сборнике. Возможно, так оно и есть.

Ходжсон рисует довольно жуткую картину погружения человека в своеобразный ад и через Карнакки дает этому подробное обьяснение — если кто-то ищет хоррор космического размаха, то он здесь в обильном наличии. Даже обьемная обьясняющая часть, которую, как и в других рассказах о Карнакки, можно было с большим успехом инкорпорировать в саму историю, не слишком утомляет читателя, поскольку она действительно интересная.

Также «Свинья» наводит на мысль, которая применима к огромному числу ужастиков — что может показаться смешным в одной ситуации, будучи поставленным в другой контекст, оказывает сильный пугающий эффект.

Рассказ, который можно было бы посчитать ничем не примечательным, если бы не финальное рассуждение о природе сверхьестественного наваждения, которое можеть быть вызвано

Рассказ, без которого сборник ничего не теряет. Простой до невозможного и попросту неинтересный. Напрочь отсутствует что-либо, способное удержать внимание читателя. На этот раз однозначно холостой выстрел.

Рассказ на уровне «Свистящей комнаты», если сравнивать с предшествующими рассказами из сборника. И пускай «Коня» оригинальным не назовешь — как и в случае с «Комнатой» и «Вратами чудовища», гигантские призрачные явления сразу же вызывают в памяти огромные доспехи уолполовского «Замка Отранто» — в рассказе царит будоражащая атмосфера неведомого, присутствие злой сущности.

Еще один вялый рассказ о Карнакки.

Один из лучших рассказов о Карнакки. Впервые абсолютное Зло здесь сталкивается не со слабым жалким червяком — человеком — но со своим настоящим оппонентом — абсолютным Добром. Также нельзя не вспомнить рассказ Э. А. По «Прыг-Скок». И все же произведение далеко не шедевр и, как и предыдущие рассказы из вечвского сбоника, близко к обычному «pulp fiction».

Самый интересный рассказ из первых 3-х, представленных в сборнике —

Слабый рассказ. Неплохое сгущение красок вначале и неуклюжие бледные мазки в конце. Объяснение всех необычных явлений очень неубедительное — наш детектив 3 недели обследовал дом перед тем, как провести в нем ночь. Плохой детектив, получается :frown:

Из явных ляпов: комната была освещена 66 свечами, камином, свечами у дверей, трубками пентаграммы... даже при полностью погасших свечах не заметить того, что происходило в темноте было практически невозможно.

Первый из прочитанных мною рассказво Ходжсона.

По сравнению с текстом «Ночной земли» рассказ читается очень живо, легко и с интересом, который подогревался мыслью о том, что речь пойдет о детективе, занимающемся сверхьестественными делами (первое, что приходит в голову, как образ — Гарри Д'Амур из произведений Клайва Баркера). К слову, это первый такого рода детектив в литературе ВООБЩЕ! Но, пожалуй, на этом достоинства рассказа себя исчерпывают. Довольно любопытная завязка и слабое разрешение. К этому добавляется недовольство, связанное с личными предпочтениями:

Но памятуя о том, что «Невидимая тварь» — не лучший из рассказов Ходжсона, читаю дальше.