Блог


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «Zangezi» облако тэгов
Поиск статьи:
   расширенный поиск »


Статья написана 5 января 2020 г. 19:38

Как начинался язык: История величайшего изобретения — Альпина нон-фикшн, 2019

Эверетт — это тот человек, что провёл восемь лет с амазонским племенем пираха, очень первобытным и очень загадочным, написал об этом книгу и, как водится, прославился. Книгу эту я в своё время рецензировал, она мне понравилась, поэтому мимо нового творения автора пройти не мог. Тем более, посвящено оно ещё более загадочной теме — возникновению человеческого языка.

Как оказалось, Эверетт после «Не спи — кругом змеи!» написал уже три вещи, но наш издатель взялся сразу за последнюю по времени. Не знаю, будут ли переведены на русский «Язык — культурный инструмент» и «Тёмная материя сознания», но если нет, думаю, невелика потеря, поскольку в «Как начинался язык» автор цитирует себя, родимого, целыми главами (ну, почти).

Вкратце идеи Эверетта таковы. В основе языка — индексы (например тормозной след), иконические знаки (дорожный знак «проезд воспрещён») и символы (многоэтажное ругательство водителя, попавшего в аварию). Это выяснил ещё Пирс. Символы — самое главное. Если они есть, есть и язык. Осталось понять, когда и как появились первые символы. Свидетельств очень мало. Письменность, увы, за языком не поспевала, как мы точно знаем. Иначе каждый второй олдувайский чоппер был бы подписан «Здесь был Р-р-р-ры!» — и нет проблемы. Но с помощью хитроумных рассуждений (на самом деле больше похожих на «я так вижу») Эверетт постулирует: два миллиона лет назад Homo erectus уже изготовлял орудия, использовал их и носил с собой. 1,8 млн лет эректус бесстрашно бросился навстречу приключениям, в короткий срок заселив почти всю Евразию. Где-то в это же время (не позже 1 млн лет назад) он овладел огнём, научился создавать украшения и ухаживать за больными сородичами. Все это говорит о том, что в его мозгу зажили первые символы и, соответственно, язык.

Какие ваши доказательства? Ну, например, эректусы переправлялись по морю на острова, которые не были видны на горизонте. Значит, они могли их представить, описать, да ещё и убедить соплеменников отправиться черт знает куда. Конечно, всё это теми же чопперами на воде писано. Слоны переплывают на острова, повинуясь наверняка более точным признакам (запахи, вкус воды), чем сомнительное зрение, которое может и облако за землю принять. У животных вообще можно найти многое, родственное предполагаемому поведению эректусов. И коммуникацию, и орудия, и ухаживания, и те же миграции. Но без языка — в полноценном смысле. В превосходной книге С. Бурлак «Происхождение языка: Факты, исследования, гипотезы» этих самых фактов и сравнений с животными больше, чем у Эверетта страниц. Этим она выгодно отличается от сухого, монотонного, даже местами занудного повествования нашего автора. Но с главным выводом, основным его тезисом я совершенно согласен. Поскольку я тоже не мыслю человека вне культуры.

Язык, говорит Эверетт, это внешнее выражение, свидетельство, орган культуры. В языке проговаривается немного — много больше скрывается невыраженным в культуре. (Если нам говорят «Иди ты», мы прекрасно понимаем, куда нас послали и вовсе не пешком). Поэтому Эверетт называет культуру «тёмной материей сознания». Есть культура — значит, есть и язык. Есть язык — значит, есть и культура как совокупность символов. Мыслит и говорит отнюдь не мозг, мозг – такой же инструмент для речи, как рот или руки (о роли жестов для языка Эверетт много распространяется). Настоящий производитель языка именно культура, а не «мозг-компьютер» (с этой неверной хомскианской метафорой нужно покончить раз и навсегда). Эверетт не только постоянно спорит с Наумом Зеевичем, но и привлекает данные разнообразных наук — лингвистики, фонетики, анатомии, археологии, нейрологии, генетики, опыт собственного изучения пираха, только делает это довольно хаотично и искусственно. Так всё же, как и когда начался язык?

Тогда, когда эволюция стала отбирать людей не по признаку «быстрее, выше, сильнее», а насколько они способнее к коммуникации друг с другом. Тогда, когда орудия в их уже-не-лапах-ещё-не-руках становились не просто приспособлениями для того или иного действия, затем ненужными, но символами этих действий, так что они напоминали о действиях, обещали их результаты, могли быть обменены, а значит, приобретали ценность сами по себе. Тогда, когда из горла архантропа начинали выходить звуки не ситуативные, но семиотичные, встроенные в более широкий контекст и подразумевающие много больше того, что ими сообщается. Ведь чтобы что-то подразумевать, нужно это осознанно в речь вложить. И ожидать от другого осознанного понимания.

Так что же, первый homo, эректус, — и сразу первый говорящий человек на земле? Да, иначе он не был бы человеком.





  Подписка

Количество подписчиков: 41

⇑ Наверх