Ларри Нивен, Джерри Пурнелл, Хватательная рука (The Moat* Around Murchison's Eye)

Отличная книга, жаль, что ее так недооценивают — и у нас, и в англоязычном сообществе. Просто она не о Первом Контакте, а о том, как расхлебывать его последствия.

Действие происходит спустя двадцать девять лет после Мошки в зенице Господней. К счастью, с технологической точки зрения сеттинг более-менее на уровне, это вам не Азимов.

Джойс Мей-Лин Трухильо свой репортаж заливает на имперский новостной портал, а не печатает на бумаге, которую потом надо засунуть в гиперкапсулу и послать попутным спейсфайтером в столицу.

Много демиургических подробностей о физике гиперперехода в модели Олдерсона и механике формирования новых прыжковых точек. Следует внимательно отнестись к этим фрагментам, в них ключ к пониманию основной политической интриги романа, связанной с мошкитами.

Показаны многие планеты, которым не нашлось места ни в первой книге, ни в приквелах за сольным авторством Пурнелла.

Хотя, разумеется, уровень прорисовки вселенной далек от такового у Херберта или Бэнкса. Впрочем, задача авторов не в этом.

Книжка, как справедливо заметили в отзывах, прежде всего диалогическая, Нивен с Пурнеллом ухитрились передать через реплики персонажей даже финальную битву, которая развернется одновременно в трех звездных системах и на нескольких прыжковых точках. Не припоминаю аналогичных по стилю описаний сражения в космосе.

Диалоги выполняют гроссмейстерской сложности задачу — показать различие и сходство трех мировосприятий: двух человеческих и одного мошкитского (а может быть, даже и четырех, учитывая, что в книге фигурирует потомок сауронских сверхлюдей).

Сделано на пять с плюсом.

Задолго до Винджа (Глубина в небе написана в 1999 году) все неточности и ляпы в описании инопланетной психологии заблаговременно свалены на трудности перевода — мошкитские Посредники сами подбирают для сообществ своих хозяев соответствия из человеческой истории, от крымских татар до Ост-Индской компании, чтобы иномирцам было легче воспринять их социальную функцию.

В частности, это страницы, показывающие взаимопроникновение человеческой и мошкитской культур, особенно момент со звучным щелчком по носу Гленды Рут Блейн от мошкитского функционера.

Дотошность, с которой прописан фазовый переход имперского социума под влиянием контакта с мошкитами, приятно удивляет. Освещена даже сфера межполовых отношений, которая раньше была в тени спартанско-викторианской морали.

Очень мало русских. Сказывается то обстоятельство, что к 1993 году, когда была написана книга, описанная в ней мировая линия уже отпочковалась от базовой Реальности, и ни о каком СоВладении всерьез говорить было нельзя.

Нивен с Пурнеллом среагировали молниеносно, почти подчистую вырезав из сюжета адмирала Кутузова, самовары и казацкие танцы на борту имперского линкора. (Во время чтения Мошки в зенице Господней я безудержно хохотал над этими страницами.)

Любительский перевод, выполненный magister, отвратителен. Разнобой с первой книгой даже в написании имени Основателя Империи, не говоря про тонкости типа мыльного камня (в оригинале milestone).

Правда, военная интеллигенция (war intelligence) пропала из виду.

Есть задел на сиквел, и этот сиквел был написан. Правда, не Нивеном и не Пурнеллом, а дочерью последнего — Дженнифер Пурнелл: http://fantlab.ru/work258072

___________________________________________

* Moat = крепостной ров. Произносится точно так же, как и mote, что как бы намекает нам на первую книгу (The Mote in God's Eye).

В некоторых изданиях употребляется название "The Mote Around Murchison's Eye" или "The Gripping Hand". Последний вариант был избран для русского перевода.

Кто-то мне предлагал Крепостной ров в землице Господней. Тоже неплохо.

Аластер Рейнольдс, Столетний дождь

Очень редкое сочетание нуар-детектива, альтернативной истории и твёрдой НФ. Атмосфера джазового дизельпанка воссоздается на отлично, за вычетом некоторых неизбежных ляпов по части радиотехники и теплого лампового звука.

Рейнольдс отмечает в послесловии, что, готовясь сесть за работу, просмотрел все фильмы по истории джаза из цикла под редакцией Кена Бёрнса и дополнительно проштудировал несколько солидных энциклопедий.

Именно после выхода в свет Столетнего дождя Рейнольдс окончательно забросил академическую карьеру и стал профессиональным фантастом. Астрофизика от этого вряд ли существенно пострадала, а вот англоязычная НФ (именно так, поскольку русские издания Рейнольдса чрезвычайно скудны числом и в ближайшие несколько лет вряд ли умножатся) приобрела перспективного автора с превосходным научным бэкграундом. Эх, если бы только не кабальный договор с издательством, которым предусмотрена публикация десяти книг до 2019 года... Выполняя его, Рейнольдс пишет как-то уж слишком торопливо, иногда неряшливо — по Префекту и Терминальному миру это особенно заметно.

Но к Столетнему дождю это замечание не относится. Субъективно, лучшая книга Рейнольдса.

Если вы можете себе представить Касабланку и Звёздные врата, объединенные в один фильм и снабжённые саундтреком Джанго Рейнхардта или Стефана Грапелли, — основой для сценария такого вот недетского кино был бы Столетний дождь.

Перед прочтением (или после него) полезно пересмотреть следующие сцены:

http://www.youtube.com/watch?v=cfxJCdBFuLk

http://www.youtube.com/watch?v=Wo2Lof_5dy4

Вселенная, в которой развивается действие, достаточно оригинальна и перспективна — мне она показалась более привлекательной, чем Пространство Откровения; так, например, в этом мире возможны сверхсветовые путешествия и, видимо, справедлива сильная версия гипотезы Дойча-Черча-Тьюринга.

Тем не менее других работ, действие которых происходило бы в этом мире, Рейнольдс не планирует.

______________________________________________________ _______

Шервуд Смит, Дэйв Троубридж, Панархия Тысячи Солнц

Пятое тысячелетие от Рождества Христова (впрочем, этой системой летоисчисления мало кто пользуется, потому как христианство давно мутировало в синкретическую религию). Человечество построило всепланетный капитализм, потом всепланетный военный коммунизм, потом покинуло порабощенную коллективным разумом родную систему, а в заключение самая бойкая его часть, привыкшая мотаться по космосу, оказалась заброшена странной Воронкой в совсем другую область Галактики, ближе к Ядру.

Знаете ли вы, что нашу с вами звездную спираль разделяет примерно посредине странная гиперпространственная трещина, препятствующая беженцам с Утраченной Земли вернуться домой или хотя бы к обжитым колониям?

Откуда же она взялась? Ясен пень, это наследие страшных войн давно исчезнувшей цивилизации Ур за вселенское господство. (Между прочим, я еще ни в одном переведенном на русский английском фантастическом тексте не встречал правильной передачи терминов, начинающихся приставкой ur-, как "первобытный (***)", "первозданный (***)". И здесь не встретил.)

Ну что ж, на пепелище галактической битвы тоже можно построить какой-никакой общественный строй. Только вот беда: изгнанников зашвырнуло не просто в разные области пространства, но и в разные эпохи, так что к моменту, когда все вновь основанные человеческие государства устанавливают связь друг с другом, уровень их развития очень разнится.

Как бы установить Великий Мир по всему объединенному Людскому Космосу?

Только путем кровавой войны. Молодые и сильные выживут. Главное — еда и патроны.

Правда, внутренними разборками дело не ограничилось: объединенное человечество повоевало немного с искусственными интеллектами и даже инопланетными захватчиками, не теми, что создали Воронку, а другими, по прозвищу Шиидра (описание их таково: свирепые собакоподобные существа в эллипсоидальных звездолетах, не знаю, отчего, но меня от этой фразы пробивает на оскорбительную ухмылку).

ПРОШЛА ТЫСЯЧА ЛЕТ.

Как и было обещано, по всей Империи, тьфу, Панархии, царит Мир. Но покоренные победившей Панархией воинственные должарианцы лелеют мечты о возмездии...

Уже в первом романе становится понятно, что общество Панархии Тысячи Солнц, увы, не анархическое, как нам громко заявляют (причем нет оснований подозревать за таким несоответствием хитрый авторский замысел). Все остальное надергано с миру по нитке: от запрета на использование Искусственных Интеллектов и заговора, о котором все, в общем-то, знают заранее (разговор Асабиана с Панархом — довольно точная копия беседы Харконнена с Лето Атрейдесом), до святого Тейяра де Шардена ("Гиперион") при непременном посредстве Гамильтона (с физикой гиперпереходов и боев в космосе просто завал, прямо заря Золотого Века).

Третий роман можно читать сразу после первого тома цикла: почти ничего важного во "Властелинах Вселенной" не произошло.

Психологическая недостоверность стремительного коллапса Панархии из первого тома к третьей книге несколько сглажена: если все было просто зашибись ©, за исключением отдельных перегибов на местах ©, отчего же Тысяча Солнц "рухнула, как разваливается стена дома, рассыпалась, как разбитая черепица" © (древний историк Утраченной Земли о падении дома Цинь)?

Но казус этот до конца не преодолен.

Основу и уток третьего и отчасти четвертого романа составляют придворные интриги дулуанцев на Аресе: если бы взять "Мемуары" Сен-Симона и перенести их действие в космос, проведя замену нужных имен и примет эпохи, ничего бы не изменилось. Я понимаю, что это авторский ход, не зря даны эпиграфы из де Монтенон и Канетти, но, право же, нельзя трактовать принцип самоподобия исторических процессов так буквалистски.

Душа отдыхает, когда действие переносится на "Самеди": пираты в своих жестокости и разврате, а панархисты — в доблести перед лицом пыток и неминуемой смерти, прописаны такими няшечками, что, когда узники успешно выводят из строя элитное подразделение тарканского конвоя, катарсис провоцирует добрую минуту искреннего, заливистого хохота от сознания полной абсурдности происходящего. Где же, право, ваши сверхспособности были на протяжении 3/4 книги? Неужели нельзя было почесать свои задницы (нет, я серьезен, ибо такой жест в книге исполнен глубинного смысла) раньше?

Перлы вроде "зафиксирована электродвижущая сила у пятой луны" или "переходим к боевым действиям в двух измерениях" сверкают чуть не с каждой третьей страницы, а в моменты особо эпичных битв и чаще. Тем не менее читается все достаточно гладко, местами зафиксированы и вполне успешные философские вставки на темы военного искусства и политтехнологии. Даже вышеупомянутые два измерения находят сюжетную мотивировку: сия команда нужна была авторам для того, чтобы практически без изменений переложить на мотив космического сражения битву при Трафальгаре.

Киберпанковские главы третьего-пятого романов выдержаны в худших традициях Симмонса и Дэна Брауна. Бесперечь ползут вирусы, циркулирующие по межпланетной сети в течение 800 лет и занятые чисткой имперских архивов, сыплются кодовые последовательности, открывающие полный доступ ко всем системам управления суперсовременным крейсером ВКФ, и скрипят под натиском ловких пиратских пальчиков клавиатуры. Ассортимент персональных устройств подключения к инфосфере исчерпывается планшетами и рудиментарными нейроиндукторами. (После Игана и Бэнкса воспринять это было как-то нелегко.)

Можно, однако, обойтись опасными наркотиками, расширяющими сознание и позволяющими программисту напрямую взаимодействовать с отладчиками программного кода. Как именно действует этот препарат, помимо того, что "раздвигает границы компьютерного экрана" ©, авторы вряд ли удосужились подумать.

На четвертой книге цикл уже выдохся, но как-то закончить повествование надо было. Был избран компромиссный вариант — не заканчивать его вовсе. То есть все положенные телодвижения мастерами уланшу проделаны, но оставлен солидный задел на продолжение

Его не последовало, уж не знаю почему.

Общие замечания.

Безусловный плюс всего пятикнижия — мир. Сеттинг. Он хорошо продуман и разработан. Он живой, его не надо понукать, как упрямого осла (а этим слишком часто грешат русские и не только русские эпик-фантасты). Такое развитие человеческой диаспоры, выброшенной неведомой Воронкой из попавшей под власть коллективного разума Солнечной системы, кажется довольно правдоподобным.

Минусов больше. Повторюсь, что главный из них таков: заявленные социальные структуры не соответствуют своим характеристикам. Пакт Анархии, на который авторы так серьезно напирают при каждом удобном случае, — пустая бумажка (да, как я уже отмечал, в этой вселенной до сих пор пользуются бумагой и клавиатурными интерфейсами ввода). Панархия Тысячи Солнц — типичнейшая межзвездная империя, ничего анархо-либертарианского в ней нет, а Пожиратель Солнц — аналог Звезды Смерти из вселенной ЗВ.

Отличие от Лукаса и Херберта в том, что все положительные герои — инопланетяне, пираты, бойцы Сопротивления, искусственные интеллекты и лоялисты — безукоризненно положительны, а все отрицательные герои — должарианцы, коллаборационисты, андроиды, искусственные интеллекты, наемные убийцы, генетические мудрецы Тлейлаксу Барки и ультиены-сатанисты — безукоризненно отрицательны.

Полутонов нет никаких. Вовсе. Только черный и белый оттенки, иногда нарушаемые довольно подробным, по-женски дотошным (вероятно, эти пассажи сочиняла Смит) живописанием костюмов, драгоценностей, военных наград и произведений искусства.

Физико-информатических ляпов под конец цикла стало меньше, но ненамного. В основном потому, что действие происходит главным образом на борту захваченной должарианцами урианской станции и в ... как бы точнее определить... оккультном безукоризненно положительном полиментальном пространстве Единосущия. Уфф. Вот только еще религиозного фэнтези циклу и не хватало. Лучше бы разобрались с киберпанковскими шедеврами вроде

цитата

«Алгоритм Алуэтга расчета напряжений n-мерных целочисленных полей». Для самых важных программ приходилось пользоваться чипами, доступными только считыванию, — иначе они съедались вирусными кодами, накопившимися за четыреста лет эксплуатации.

цитата

Анарис снова отвернулся к стене, и по его знаку бори подал через блокнот команду вирусу, и тот ответил секундным ослаблением стазисных заслонок, чтобы облегчить им проход.

или

цитата

Теперь он понял, почему десант так хорошо ориентируется: вирусы рассекретили гиперсвязь.

Последняя фраза у меня лично любимая.

А жаль. Первые три книжки хоть и не были оригинальны с точки зрения сюжетных ходов, но обладали энергией и внушали симпатию даже не к тем или иным героям, но к авторскому замыслу как таковому.

И да,

без зазрения совести зеркалирует

Перевод Виленской — это что-то вроде акцизной марки или знака качества. Претензий почти никаких, разве что не вполне удачно переданы стихи и полярности Джаспара Аркада, есть колебания в передаче имен отдельных персонажей* (например, Бургесс/Берджесс) и должностей (например, кивернат/кювернат, профет/пророк). Некоторые изречения и названия произведений искусства в одних случаях транскрибируются, а в других — оставлены в оригинальном написании латиницей (но не снабжены переводом ни там, ни там).

Кроме того, относительные скорости кораблей все время указываются в долях "це" — это не та "це", которая 1/2 мухи цеце, а та, которая 299 758... км/с. По-русски так все же не принято говорить.

Цикл у нас прошел почти незамеченным в конце 1990-х и с тех пор не переиздавался. Иногда его можно увидеть в стоках, но там почему-то попадаются только нечетные тома.

Рекомендую, с оговорками, к прочтению всем первые три, а тем, кому от космофантастики нужны только боевые сцены — даже пять.

_____________________________________________

* Имена действительно заковыристые, призванные отразить работу плавильного котла наций и рас. Например, в цикле действуют "датский тибетец" и "ирландская вьетнамка".