Содзи Симада «灰の迷宮»

«То, что можно забыть, получится забыть и без выпивки, а то, что нельзя, вам не поможет забыть и сотня бутылок..» © 島田 荘司 , 1987.

灰の迷宮 («Пепельный лабиринт») — полицейский роман, где действие почти целиком вынесено на периферию — в самую южную японскую метрополию, полумиллионный город Кагосима. Город, как следует из романа, не особо примечательный — там находится национальный парк Кирия, развалины древнего города Цурумару и пещера Нансю, где умер самурай Сайго Такамори из клана Сацума, если бы не одно гигантское но... Летом 85-го Кагосима почти полностью был засыпан пеплом, извергнутым местной достопримечательностью — вулканом Сакурадзима. Видимость на улице была не более десяти метров... Я рассчитывал, что Симада придумает какую то волшебную загадку, связанную с этим действием — тем более у одного из участников событий налетевший пепел обвалил крышу (!). На деле же всё оказалось прозаичнее и жизненнее. Здесь пепел играет, ммм.... ну некую связующую роль-аналогию с чем-то другим, с тем, что еще можно сжечь и получить кучку золы...

Сюжетная линия напичкана цепочкой эпизодов, связывающих между собой группу лиц, среди которых выделяются бездомный автобусный поджигатель и матёрый фальшивомонетчик (открыто озвученный опасный рецепт действия оного, кстати, носит не повседневный характер, а рассчитан на бурную деятельность разово в несколько десятилетий — есть там у них один денёк определенный...).

У Симады почти никогда не бывает мелодраматических сцен или декоративных любовных линий, которые многие западные авторы так часто искусственно вводят сюжет- с финальными поцелуями и объятиями. Однако, здесь заготовлено небольшое исключение. Одной кагосимской девчушке удаётся таки сломить сопротивление сурового полицейского Йошико, растрогав его сердце обещанием приготовить вкусный рамен (и это при том, что днем ранее он остался безучастен к созерцанию её облика в одном нижнем белье). Но, увы, и тут злая судьба вмешалась самым беспощадным образом...

По итогу — достаточно проходная вещь из цикла. Слишком, я бы сказал, злободневно-повседневная и написанная, видимо, в качестве социальной прослойки между «фантастическими» историями.