Кормак Маккарти «Кровавый меридиан, или Закатный багрянец на западе»

Чтобы противостоять Судье недостаточно быть просто «человеком», недостаточно просто «не делать зла».

Малец, по простоте своей, этого не знал.

Надо «любить» и «иметь идеалы», а с этим у Мальца были проблемы — он был «прохожим» для этого мира, тем и заинтересовал Судью.

И всеядный Судья, этот антипод Бога, нашёл Мальца и съел.

Просто чуть позже, чем всех остальных.

15 «знаю твои дела; ты и не холоден и не горяч. О, если бы ты был холоден или горяч!

16 Но, как ты тёпл и не горяч, ни холоден, то извергну тебя из уст Моих.

Кто во всём этом виноват?

Очевидно, что никто.

Просто такова жизнь в стране серых пустошей и красных теней, по которой бродят лихие люди-големы.

Произведение оставило двоякое впечатление. С одной стороны, действительно что-то значимое, но не сказать чтобы перевернуло душу. Вряд ли вы прям-таки ничего не потеряете, если его пропустите, но оно и не из категории тех, что «обязательно нужно прочитать в жизни». В общем, это очередной «шедевр» «гениального» автора эпохи постмодернизма, «констатирующий» извечную жестокость человеческой природы и бессмысленность человеческого бытия. Типа «Хаос правит всем», аста ла виста, бейби. В том-то и дело, что только «констатирующий». Достоевский, знаете ли, не только констатировал, он указывал возможные пути выхода из тупика — по крайней мере, пытался отыскать такие пути. А эти все констатируют. 50-60 лет уже констатируют. С разной степенью «гениальности», но в целом вопрос при чтении всех этих шедевров возникает один: «Ну и чё?».

Старина Кормак действительно ещё один из лучших среди них. Основной смысл и пафос книги — «Мир жесток и всегда был, есть и будет, потому что такова не только человеческая природа, а это вообще чуть ли не закон Вселенной, и жизнь отдельного индивидуума не стоит и плевочка» — аргументирован (словами Судьи) достаточно круто. Но две-три хлёстко сформулированные мысли для «глубокого» произведения — довольно маловато. «Философия» романа, если её можно так назвать, сильного впечатления не произвела. Дьявол-Судья тоже не вызвал особого трепета. Какой-то придурок. Тому кто читал «Скорбь Сатаны» Марии Корелли или тем паче «Фауста» Гёте судья Холден шибко харизматичным не покажется. Язык хорош, но местами слишком манерный (как всегда у «гениев»). Великий, говорите, стиль? У Роберта Пенна Уоррена — стиль, у Стругацких — стиль, у Куприна — стиль, у Пинчона — стиль. У Маккарти — ну, так, покатит для сельской местности... Зачем это неоправданное коверканье диалога, зачем эти перемудрённые метафоры и сравнения — непонятно. Человеческое восприятие привыкло к выделенным диалогам, писатель вырывает его из зоны эстетического комфорта, а никакого особого надсмысла это не несёт. Типа люди лишь никчёмные песчинки на ветру истории, по значению не выше пустынных камней, и их реплики не более значимы, чем завыванье ветра в прериях? Ну-ну, интересный взгляд на вещи, ага... Может, автор тогда своё имя и название произведения с маленькой буквы лучше бы написал? Раз уж так-то. А то и вовсе можно было не писать — раз уж мы все безымянные винтики вселенской машины, или как там... Но более всего затрудняет подлинный контакт с книгой и получение удовольствия от чтения этот типичный для писателей эпохи постмодернизма цинично-безэмоциональный подход, это вселенское убожество и безысходность. Это они считают вершиной познания жизни и сути вещей, а на деле открывают своё полнейшее духовное бессилие.

Да, роман всё-таки значимый, и такой роман, наверное, на определённом этапе был нужен. Основная мысль раскрыта через сцены и коллизии детально, чётко, наглядно и, в определённой степени, сочно. Удалось описание Мексики как потусторонней инфернальной terra incognita, в которую переходишь незаметно для самого себя — эдакая Трансильвания западного мира. К тому же сама авторская позиция несколько глубже заданной. Раз судья — Дьявол, значит, он говорит заведомую ложь, чтобы сбить людей с пути истинного. И на самом деле человек сам превращает жизнь в Ад. И всё бы ничего... но всё равно произведение оставляет послевкусие довольно пресного блюда, которому не хватает правильного соуса, чтобы быть по-настоящему вкусным. А не хватает-то именно более эмоционального авторского отношения к персонажам и ко всем этим убийствам, сопереживания, нерва. Всё заложенное в романе никуда не исчезло бы, а стало более ярким и выпуклым. Автору для подлинной гениальности не хватает главного качества гения — Человечности. В произведении полно крови, но написано оно отнюдь не кровью. А чем? Не знаю чем, но по ходу, спермой, поскольку автор явно мастурбировал на собственную «гениальность». В этом беда всех этих «гениев» — они в процессе работы ни на минуту не забывают о собственной «гениальности» и слишком мало думают о читателе — а если думают, то с каким-то высокомерием. В результате после прочтения остаётся смутное ощущение, будто тебя поимели — причем за твои же деньги. И даже немного жаль тех, кто взахлёб расхваливает этот роман, восторги по поводу которого я считаю преувеличенными. Эти люди как будто считают, что не достойны они лучшей доли, чем Маккарти и его «шедевр».

Уверяю вас, вы заслуживаете гора-а-аздо лучшего.

PS. Словосочетание «Человеческая природа» — в том смысле, в котором его обычно употребляют — я считаю неверным по самой своей сути и не имеющим право на существование, его нужно просто запретить, потому что человек стал Человеком именно тогда, когда вышел за рамки природы. А кто действует согласно какому-то «природному импульсу», откатывается назад и человеком быть перестаёт.

Да, и ещё о Достоевском. Андрей Курпатов вытаскивал своих пациентов из суицидальной депрессии с помощью разработанной им «библиотерапии» — давал читать романы Достоевского «Братья Карамазовы» и «Идиот». Понимаете? Достоевский лечит людские души. Думаю, подобный эффект мог бы оказать, например, Диккенс. А эта книга? Скорее она вгонит кого-нибудь в депрессию.

Благодарю за внимание.

Оценка: 7

очень мощная и очень жестокая книга в стиле «вестерн+хард-реализм»)) книга из серии «Такое щас никто не напишет»...кишка тонка. Здесь чувствуется глубина интеллекта, жизненный опыт автора, чуткое понимание человеческой души и ее безумия. Лишний раз убеждаюсь, что мощнее классики ничего нет, велосипед уже придуман и переплюнуть «отцов основателей» можно только через крутой маркетинг.)))

P.S.: «Кровавый меридиан» — колодец, наполненный субстанцией прикасаться к которой вам может не очень захочется. Это взрослая книга для взрослых людей

Взялся за книгу с намерением погрузиться в мир очередного рядового вестерна. Поначалу так оно и казалось — первые страницы романа с сухим, беспристрастным, без изысков речи стилем изложения вызвали в памяти калейдоскоп кадров из фильмов Серджио Леоне с Иствудом в главной роли. Но в отличие от вестернов Леоне, закрученных в общем-то вокруг совершенно конкретных и локальных событий — месть ли это или охота за золотом — «Кровавый меридиан» нечто большее.

По мере погружения в роман, страница за страницей, возникает ощущение прикосновения к целой эпохе существования северо-американского фронтира. Отчасти наверное и потому, что во-первых, герой Маккарти, так же как и герой Леоне — «Человек без имени», что, во-вторых, позволяет отрешиться от восприятия изображаемого как сугубо индивидуальной истории одного человека. Герой Маккарти не ассоциируется с конкретным лицом (мы даже не получаем информации о том как он выглядит), характеристики «мальца» таковы, что на его месте могли, да наверное так и было, оказаться тысячи людей. «Малец» для читателя не герой за судьбу которого переживаешь, а просто инструмент, глазами которого видишь окружающий мир. Именно мир, не конкретную историю — цепочку взаимосвязанных событий в судьбе отдельных людей, а окружающую действительность всеобъемлюще в масштабе обширного временного и географического пространства. И тут я полностью согласен с характеристикой романа (приведена в аннотации к изданию 2012 г.) данной Джоном Бэнвиллом, лауреатом Букера, который назвал его «своего рода смесью Дантова «Ада», «Илиады» и «Моби Дика».

Все это, несмотря на небольшой объем, выводит произведение на уровень эпоса (в моем личном восприятии, по крайней мере). Эпоса жестокого и кровавого мира, где вопрос о ценности человеческой жизни, ни чужой, ни своей, просто не возникает. Смерть, жестокость, кровь как всегда, ежедневно стоящие рядом данности, к которым привыкли и которые не вызывают ни ужаса, ни отторжения. Отсутствие повода и смысла в бесконечной череде смертей. И в этом плане я не мог не сопоставить «Кровавый меридиан» с романом «Старикам тут не место». Около полутора сотен лет отделяют события одного романа от событий другого. Человеческая природа не изменилась и как хрупка тонкая скорлупа цивилизованности только и отделяющая нас от мира североамериканского фронтира.

Очень много крови, жестокости и смерти. Причем абсолютно бессмысленной.

Фактически это рассказ о жизни бандита. У него не было осознанного намерения им стать, просто парень попал в плохую кампанию, и там он уже делал все, что делали другие. Они убивали, их убивали, и в конце остается вопрос: «Ради чего все это было?»

Читать книгу тяжело, и не только из-за своеобразной пунктуации автора (диалоги в книге практически не выделены)

Случилось так, что примерно на середине чтения романа «Кровавый меридиан» я узнал о смерти его автора, Кормака Маккарти. Есть ли в этом какой-то символизм? Понятия не имею, просто эдакий интересный факт.

Главный герой романа, чьего имени мы не узнаем, и которого все называют Малец, сбегает из дома в Теннесси. Во время своих скитаний малец попадает в банду Глэнтона – банду охотников за индейскими скальпами. Суть такова: индейский скальп стоит денег, и неважно, срезан он с ребенка, женщины, старика или воина. Никто не будет разбираться, это индейский скальп, или не повезло какому-то мексиканцу. Постепенно опьяненные жестокостью и безнаказанностью, банда Глэнтона совершает все более ужасные зверства.

Авторская пунктуация Кормака Маккарти (полный отказ от привычного оформления диалогов) и его стиль письма, напоминают идеально заточенное лезвие – здесь нет абсолютно ничего лишнего, повествование сухое, но режущее по живому. Сцены насилия описаны буднично и обыденно, словно мимоходом. Никакого смакования жестокости, никакой красочности, только нужные слова, только нелицеприятные детали. Насилие – неотделимая часть романа, но благодаря этой сухости, автор проводит границу между читателем и текстом. Посмотри, дорогой читатель, что они творят. Посмотри и ужаснись. Не ассоциируй себя с ними, ты здесь сторонний наблюдатель.

Все происходящее на страницах завораживает, но не жестокостью, а красотой окружающей природы. Скупые описания только подчеркивают эту красоту, также, как и безразличие окружающего мира к героям. Что есть люди? Лишь пыль. Жизнь их подобна мигу, после чего они возвратятся в землю. Прах к праху, пепел к пеплу. Но пустыня останется, останутся горы и озера, леса и реки, а звезды все так же будут молча наблюдать в ночи за миром смертных…

Про героев ничего особенно не скажешь. Все они люди своего времени, ступившие на путь убийства. Каждый из них получит по счетам – кто пулю, кто виселицу. Банда Глэнтона с ее жадностью и жестокостью не заслуживает на «долго и счастливо». Возможно мне показалось, а может автор специально в начале романа описал нападение индейцев на солдат, чтобы продемонстрировать, что в пустыне нет хороших или плохих, есть только живые и мертвые. А может это было сделано, чтобы посеять небольшое зернышко уважения к Глэнтону – они ведь убивают злых индейцев. Но этому зернышку судилось быть погребенным под горой трупов.

Стоит отметить одного из головорезов, а именно судью. Он толст, бледен, безволос, умен, хитер и коварен, жесток и талантлив. Это человек, который признал своей жизнью войну, и захотел стать властелином мира. И если путешествие мальца – сошествие в Ад, то судья здесь выступает ужасной и извращенной версией Вергилия.

Книгу хочется советовать всем подряд, понимая, что некоторые «сольются» еще на аннотации; большинство отсеется в процессе чтения, увидев внутренним взором чтеца всю творимую жесть; а тем, кто дочитает «на волевых», скорее всего не зайдет. Но найдутся те, кому понравится «Кровавый меридиан», кто рассмотрит за горами мертвых тел красоту романа. Те, которые увидят не кровавый вестерн, и не реалистичный исторический роман, а нечто большее – историю, в которой до мурашек пробирает не сотня кровавых убийств, а случайная искра от костра, улетевшая в бескрайнюю ночь или горящее посреди пустыни дерево.

«Кровавый меридиан» — не хардкорное чтение, не (пост)модернистская удавка на мозге читателя, а крепкий исторический роман о событиях сразу после победы США над Мексикой в 1840-х с интересными повествовательными приемами. Книга оставила меня скорее безразличным, чем впечатленным.

В романе юноша без имени прибивается к шайке головорезов, которая занимается скальподобычей по заказу американских властей. Головорезы режут скальпы индейцам, индейцы режут скальпы головорезам, потом все режут скальпы всем, забыв о госзаказе, потому что звери и дикари. Трудовые будни «три дня ползем по пустыне – ни одного индейца; откуда-то выскочили индейцы – мы умерли» оживляет местный Сатана – огроменный лысый мужик, по имени/кличке Судья Холден, который говорит на всех языках, предвидит будущее, искусно манипулирует людьми, все умеет и вообще непонятно, зачем ему эти жалкие людишки. Событийный ряд в итоге так и делится пополам: что натворила банда Глэнтона – что натворил судья Холден.

Когда говорят о «Кровавом меридиане», то обязательно упоминают отсылочки к Ветхому завету (книгу иногда так и называют – ветхозаветный вестерн) и говорят, что роман написан языком Библии короля Якова, а потому, мол, надо читать в оригинале, переводы этого не передают. Что могу сказать, отсылки есть, но не в событиях, а в пейзажах, и их считывание для понимания истории не обязательно; язык Библии короля Якова, понятно, оценить я не смог) Зато оценил сдержанность и даже сухость текста, которой автор добивается для передачи ощущений от исторических событий через стиль.

«Кровавый меридиан» постоянно называют одним из самых мясных романов XX века с кучей жутчайших сцен насилия. Так вот, их там нет. Насилие есть, его много, но Маккарти подает его отстраненно и кратко – напали на деревню – перестреляли индейцев – срезали скальпы – поехали в город сдавать добычу. Или: ехали по пустыне – нашли заваленное костями поле, где одни индейцы убили других – пожали плечами, поехали дальше. В целом весь текст такой: минимум слов обо всем, с исключениями только для живописных адских пейзажей американского юга. Автор как бы высушивает роман на солнце, выпаривая из него всю воду, в том числе знаки препинания в диалогах, и оставляет от книги один лишь ее сушеный скальп, вокруг которого танцует со скрипочкой вечной молодой сатаноид Судья Холден.

Обязательно перечитаю, вероятно, в оригинале, но без ожиданий, что от языка история как-то преобразится. Там все так же будет скакать по пустыне банда Глэнтона, которой уже все равно, чьи скальпы резать, лишь бы убивать, пока самих не убили. Возможно, американцами эта книга читается более вдохновенно, поскольку это их история, но я не американец.

«Ужасный век, ужасные сердца!»

А. С. Пушкин.

Начал читать этот роман, и, несколько раз бросал, на первых страницах. Ну, никак «не шел». Хотел уже удалить из планшета. Но, всё-таки, вскоре, «распробовал» — отличная, мастерски написанная книга.

Это один из лучших вестернов, из прочитанных мной. Великолепные описания природы, индейцев, мексиканцев, ковбоев! Какие яркие эпитеты, краски и цвета. Вроде бы, есть экранизация этой книги, надо обязательно посмотреть.

Роман очень специфический. Если попытаться охарактеризовать его несколькими словами, то это будет:

— жестокость,

— шокирующие сцены насилия,

— реализм,

— грязь и кровь.

Но, это не примитивный жестокий боевик, где герои только стреляют друг в друга. Каждый из героев самобытен и несёт свою особую философию. Положительных героев в этом произведении нет, все персонажи злодеи, причём, убежденные в своей правоте.

Как отлично заметил k2007 в своём отзыве, «это рассказ о жизни бандита».

Главный герой — юноша, годами ещё подросток, по кличке Малец. Имени у него нет, оно ему ни к чему. И в его жизни один закон — прав тот, кто сильнее. Но, в своих скитаниях по Дикому Западу он встречает таких негодяев, по сравнению с которыми, он, и в правду, малец.

Юг США, Мексика. Пустыни, горы, прерии. И — кровавый закат...

Классно. А я, чуть было, не бросил читать этот отличный роман.

Что мне все же не понравилось?

Во-первых, что в середине книги автор переключает внимание с главного героя, Мальца, на других персонажей. И, только в конце произведения снова возвращается к описанию приключений этого парня. Это не недостаток, а авторский приём, но мне было бы интереснее не расставаться с Мальцом на протяжении всего романа.

А во-вторых, это диалоги. Нет, не их содержание, они великолепны. А то, что писатель не стал выделять их из текста. Это очень раздражает, читать неудобно. Я понимаю, что это своеобразная «фишка» писателя, но, это наплевательское отношение к читателю. Мол, я гений, пишу как хочу. Ещё бы, как в древнерусских рукописях слепил все слова в одно, вышло бы ещё круче и оригинальнее! За это скину один балл со своей оценки.

Но, все равно, очень сильная книга. Масса впечатлений.

«Если Бог хотел бы вмешаться в процесс вырождения человечества, неужели Он уже не сделал бы этого? Среди себе подобных проводят отбор волки, дружище. Какой другой твари это по силам? А разве род человеческий не стал ещё большим хищником? В мире заведено, что всё цветёт, распускается и умирает, но в делах человеческих нет постепенного упадка, и полдень самовыражения человека уже свидетельствует о грядущей ночи. На пике достижений иссякает дух его. Его меридиан, зенит достигнутого есть одновременно и его помрачение, вечер дней его. Он любит игры? Пусть играет, но что-то ставит на карту. То, что вы здесь видите, эти руины, которым дивятся племена дикарей, разве это, по-вашему, не повторится? Повторится. Снова и снова. С другими людьми, с другими сыновьями.»

Послевоенное время. Закончилась американо-мексиканская война, но в Мексике и штатах Техас и Нью-Мексико бушуют страсти. Индейские стычки в этих местах продолжались вплоть до начала XX века. Кормак Маккарти описывает 40-е — 50-е годы XIX века.

В основе сюжета отчасти реально происходившие события. Некая банда Джона Джоэла Глэнтона (даже историческое имя сохранено) после войны подряжается избавать мексиканские власти от набегов апачей. За каждый скальп полагается определенная награда. Войдя во вкус, члены банды стали убивать мирных жителей, мексиканцев, индейцев и даже порой своих же товарищей.

Завершается деятельность банды реально существовавшей стычкой с индейцами-квечанами (ранее юма) из-за конфликта с паромом.

Маккарти использовал в качестве материалов противоречивые мемуары некоего Сэмюэла Чемберлена, утверждавшего, что принимал участие в деятельности банды.

Но это все исторические реалии. На самом деле произведение Маккарти намного глубже. Склоняюсь к мысли, что мифический Судья Холден — Архонт, а банда апачей, которых они пытались догнать на протяжении романа — это Дьявол. Инфернальная выжженная земля напоминала порой ад.

Протагонисту Маккарти дал выжить, потому что он олицетворял остатки человеческого. Правда, оставил финал открытым. Победил ли Архонт Судья Холден героя Мальца?

Получается Маккарти оставляет дверцу для раздумий. Реально зло сильнее, но выживет ли человеческое — зависит от людей.

P.S. Самый сильный роман Маккарти из переведённых.

Мы имеем дело с нацией дегенератов или Carroza de muertos, llena de huesos

Вестерн номер один по версии некоторых рейтингов, Великий Американский Роман.

Авторское отрицание пунктуационного выделения прямой речи поначалу воздвигает между читателем и текстом стеклянную стену. Возвращаешься к началу предложения, когда понимаешь, что сейчас была прямая речь. Кстати, в аудиоверсии таких проблем быть не должно, там актёры озвучки должны акцентировать прямую речь. Ну ладно, и не к такому привыкали, продеремся, хотя раздражало немного.

С переводом имени главного героя не согласен: малец это совсем не то же, что Kid. Называя своего персонажа Кидом, автор протягивает параллели ко всем легендам вестерна с этим именем. Выстраивает коннотации и тут же рушит и высмеивает их. А малец... какие уж тут аллюзии.

Читать жутковато. Как будто про мир убогих и душевнобольных читаешь, одержимых бродяжничеством. И, главное, это не малец малохольный, а, такое ощущение, вся Америка. Жестокая, глупая, оскотинившаяся. Неужели большая часть мира в середине девятнадцатого века такая была? А вся литература — это всего лишь лакировка неприглядной животной действительности, где человек от скота отличается только наличием сапог и револьвера.

Кид родился, дожил до четырнадцати и пошёл бродить по свету, в основном в юго-западном направлении, в сторону Техаса и Мексики.

Драки, грязь, поножовщина, нечистоты, шальная стрельба, сапожная вонь, отсутствие нравов. Место и время, где пытаются убить за то, что не уступил дорогу, где, поджигают двери, чтобы постоялец открыл гостям, где ради шутки на человека возводят напраслину, приводящую к гибели.

Бесконечная череда унылых локаций и персонажей. И насилие, насилие, насилие.

«Видать, не лучшие времена, сынок?

У меня хороших и не было никогда.»

Спустя пять лет бродяжничества Кид прибивается к отряду капитана с говорящей фамилией Уайт. Уайт ненавидит мексов и продолжает свою собственную войну.

Нападение команчей впечатлило насилием, выделяющимся даже на фоне всего остального. Передан весь извечный ужас европейца перед конной ордой дикарей — не зря индейцев сравнили с монголькой ордой. С этой сцены я стал признавать за романом некоторую художественную ценность.

Чуть дальше наткнулся на совсем уже масодовскую сцену с мертвыми детьми, развешанными на дереве, и задумался — а оно мне надо? Это великий роман или торче-порно, смакующее ужасы?

И это, внимание, только первая четверть нетолстого романа. Роман нетолстый, но текст очень плотный, слог местами нарочито шершавый, читается медненно.

Уровень жестокости сравним со всем корпусом натуралистичных текстов про Гражданскую войну в России. «Конармия» и «Железный поток», только с мексиканцами и апачами.

Ничья жизнь не стоит ничего. Жестокость, зачастую изощренная, обыденна. Проще встретить смерть, чем доброе слово.

Не знаю, что хотел сказать автор, но если целью было деконструировать и деромантизировать жанр вестерна, ему это удалось на сто процентов.

Во второй половине тома Маккарти излишне ударяется в пейзажистику. Десятки раз читать похожие описания суровой природы техасских пустынь достаточно утомительно.

Стоит отметить, что, как только автор забывает, что каждый абзац надо кого-то зверски умерщвлять, роман начинает сиять. Например, практически жюльверновская история про судью и порох прекрасна. Правда, и она заканчивается бойней индейцев.

За весь роман наберется ещё с десяток крайне ярких и выразительных сцен.

Есть завуалированные и прямые отсылки к христианской мифологии.

Вот антагонист в начале последней главы:

«В круглой шляпе с узкими полями он сидел за столом, и его окружали самые разные люди — пастух и погонщик, гуртовщик, фрахтовщик, рудокоп и охотник, солдат и торговец, жулик, бродяга, пьяница, вор.»

Внимание — перечислено ровно двенадцать людей. Что это, как не умеренно богохульная аллюзия на Тайную Вечерю, Христа и апостолов.

Вообще, мне не очень ясны мотивы и истоки противостояния мальца и Судьи, этого маньяка-эрудита и проповедника войны, как высшего предназначения человека.

Ближе к концу я просто заталкивал текст в себя.

Роман несколько раз собирались экранизировать. Безуспешно. И это понятно. В лучшем случае получился бы трэш в духе творений Ходоровски, в худшем — очередной вестерн. А вот в формате артхаусного сериала я бы «Кровавый Меридиан» посмотрел. Чтобы нарочито затянутые панорамы пустынь, насилие без причины и конца. Получилось бы бессмысленно и беспощадно.

Важное наблюдение, упускаемое в том числе западными рецензентами: главного героя зовут Кид. Настоящая фамилия легенды Дикого Запада, Билли Кида — Маккарти! То есть можно предположить, что роман написан, в том числе, как некий странный оммаж знаменитому однофамильцу-соклановцу.

Немного забавных совпадений:

I. Из текста романа впервые узнал о городке Накогдочес (старейший город Техаса, кстати). На следующий день услышал этот топоним в «Детстве Шелдона»

II. У меня на очереди пара романов Переса-Реверте: «Тень орла и «Территория команчей». Оба этих выражения встречаются на страницах «Кровавого меридиана».

Веха в жанре. Кровь просто хлыщет со страниц этого знакового антивестерна.

9(ОТЛИЧНО)

Ужасного в этом произведении ничего нет. Это реальная жизнь для того времени. Настоящий дикий запад. Без прикрас и ковбоев, которых мы видим в голливудских фильмах. Здесь все без прикрас. Нет красавиц официанток, нет шерифов спасающих город от зла в лице местной мафии и других разбойников. Здесь совсем другое зло. Судья, который решает кому жить и кому умереть. В этом весь символизм Маккарти. Он показывает нам идейных персонажей. Но они не действуют не так, как мы привыкли. Они могут убить без какого-либо повода или причины. Просто они верят, что творят добро. К сожалению, иногда это настолько деформирует личность. Что сложно представить последствия всего этого. Это книга своего рода предтече Старикам тут не место. Ибо она рассказывает о том, что мечта и жизнь — это разные вещи.

Ну вот теперь я понимаю почему «Дикий запад» называется именно диким. Нет, нет, это вам не голливудские вестерны, где гордые индейцы в красивых мокасинах и перьях, и благородные ковбои с модельными стрижками, а между ними мелкая горстка негодяев, которая в финале получает по заслугам, забудьте, это не дикий запад.

Вопрос такой, что мажет быть, если некой условной группе людей дать лицензию на убийство других людей, причём с выгодой для себя, а что, если они сами решат кого убивать и что, если им плевать и понятие убийство уже не несёт того ужасного деяния который выдумали люди, ведь в конце концов нет ни сожалений, ни правил и всегда можно придумать оправдание.

Месячные труппы со снятыми скальпами обглоданные грифами, вонь, грязь, мухи, вши и жара от которой никуда не спрятаться, а по вечерам красивый, кроваво-красный закат..

Очень сильная книга. Страшная своим нечеловечески простым и жестоким бытом — в первую очередь, и харизматичной, сверхчеловеческой, мистической фигурой Судьи во вторую. Книга, которая показывает нелицеприятные стороны американской истории — жизнь охотников за скальпами, которые, казалось бы, должны убивать индейцев, но все скальпы стоят, да и выглядят одинаково. Книга о власти, которая развращает настолько, что деньги уже не нужны, они просто копятся в сундуках, а целью становится власть и только власть. Жестокость. Бесправие. И Судья, который, кажется, не человек. Или человек. Или и то, и другое.

Книга из тех, что нужно читать медленно и вдумчиво, каждое слово. Очень сильная вещь. Неповторимый стиль Маккарти тяжел и местами вязок, но именно он создает неповторимое настроение книги и трепет во время ее прочтения. Через годик-другой нужно обязательно перечитать, наверняка откроются какие-то новые моменты. Отдельная похвала переводчику, авторские особенности переданы практически без потерь.

На данный момент лучшая книга Маккарти для меня!

Вот так и бывает по рекомендации и по восхваляющей автора аннотации воодушевившись начинаешь читать. Проблема многих произведений и этого в частности в том, что авторы не могут сделать текст увлекательным, обычно ставку делают на «нелегкой судьбе» и социальной значимости сложившихся обстоятельств, выборе и дальнейшем пути персонажа — всё для критиков, которые только это и учитывают. Для меня, как читателя, этого мало, это не то что ждешь от художественной литературы. Если кратко, то как обычно много воды, всяких плеоназмов для увеличения объема, мало диалогов и блеклая история.

Это произведение вполне можно пропустить без потерь.