Кир Булычев «Пленники долга»

Дилемма «жизнь человека vs жизнь его открытия» мне кажется не главной в этом произведении. Эта дилемма исчерпывающе отражена у Стругацких в «Далёкой Радуге», и Булычёв к ней нового не добавил.

Важнее здесь другая тема, более трагическая, поскольку более реалистичная. Не зря автор замечает, что Павлыш ВПЕРВЫЕ попал в по-настоящему трагическую ситуацию (это Павлыш-то, который едва ли не в каждой книге цикла сталкивается с чьей-либо смертью!).

Чему соответствует фантастическое допущение «Пленников долга» в переводе на реальный язык? Вся эта череда прыжков назад во времени и вновь возвращающихся признаков неизлечимой болезни, все эти поиски лекарств в виде квасцов и т.п., безумные надежды на изобретение целебного средства, на полёт в крупный медцентр, — да это же просто клиническая картина рака и химиотерапии. Кратковременные улучшения, надежды что болезнь ушла и на сей раз всё обойдётся, — а затем крах этих надежд, и новые испытания для больного, поскольку химиотерапия переносится тяжело...

Главное здесь — вопрос: нужно ли мучить больного близкого человека в попытках продлить (ненадолго!) его жизнь ценой огромных страданий? И могут ли его близкие позволить ему спокойно «уйти»? Ведь это противоречит всей этике человечества, нацеленной на борьбу до конца, даже если борьба безнадёжна. Противоречит представлению о жизни как высшей ценности, о грани между гуманностью и преступлением, о долге перед близкими людьми. Не случайно Варнавский упрекает Людмилу в эгоизме: для кого она старается? Для него или для себя, чтобы не чувствовать потом себя убийцей, предательницей, поддавшейся пораженчеству?

Вот о чём этот рассказ, как мне кажется. Об эвтаназии — о теме настолько тяжёлой, что она до сих пор почти табуирована. Ну а ценное открытие Варнавского, думаю, просто ретуширует эту тему, делает её не настолько прозрачной, а Варнавскому придаёт героические черты, обеляет его перед читателем. Если бы открытия не было и он просто хотел прекратить мучения, возможно читатель счёл бы его трусом, отказавшимся от борьбы.

Как ни печально, но эта ситуация, когда стоит вопрос продолжать ли тяжёлое лечение безнадёжной болезни, встречается в реальности куда чаще, чем выбор между жизнью человека и жизнью его открытия.

В этом рассказе автор постарается объяснить, что двигает ученого в стремлении оставить след в истории науки. То есть, собственно жизнь и здоровье, отходят далеко на второй план, даже долг перед близкими людьми не сможет помешать добиться своей цели.

Доктор Павлыш впервые сталкивается с настолько упёртым человеком, который сознательно убивает себя, чтобы его работы остались в истории.

На мой взгляд, Кир Булычев пытается обелить образ научного работника, делает из ученого исключительно созидателя, забывая о том, что такие же умные головы создали атомную бомбу и её производные. Конечно, я принимаю его позицию, так как он сам лично занимался научными изысканиями и делал многие вещи для популяризации Африки. Подобная слабость по отношению к научным сотрудникам, видна практически в каждой истории автора, потому что он сам прекрасно знал, какой это каторжный и неблагодарный труд, за редким исключением.

Аннотация к рассказу не верная. По долгу службы Павлыш прежде всего врач. И дилемма спасти человеку жизнь или нет вообще не уместна. Выбор был между смертью и ужасной смертью. Что и ввело нашего героя в ступор. Призрачная надежда, охватившая всех, кроме ученого Варнавского, помогала отсрочить неизбежное. Исчерпав все попытки люди — «пленники долга» вряд ли остановились бы. Варнавский был обречен и хотел, что бы его теория принадлежала человечеству.

Довольно оригинальный взгляд на путешествия во времени, не лишённый, однако, спорных моментов. Впрочем, время — такая категория, что по-другому не может быть в принципе. И поэтому у каждого автора своя концепция.

Доктор Павлыш направляется с санитарной инспекцией на бродячую планету Хронос, выделенную учёным-временщикам во главе с Варнавскким для своих опытов. Вот только далеко не антисанитария является главной проблемой этой базы...

Предложенная в аннотации дилемма является ложной. Павлыш никак не выбирал между жизнью человека и результатом его работы. Павлыш — врач и гуманист и всегда бы выбрал жизнь. Собственно, весь цикл тому залогом. Выбор был между мучительной смертью Варнавского, постоянно оттягиваемой и оттого всё более и более ужасной, дополненной страданиями остальных и концом всего этого кошмара, а уж кассеты были дополнительным моментом всей этой истории. И выбор делал не Павлыш, а по сути сам Варнавский.

Рассказ, хоть и короткий, но очень эмоциональный. Чувствуется, как герои до конца стараются спасти жизнь своему другу, коллеге, а для кого-то- брату. Простой и слишком сумбурный-твердая 8-ка. Спасибо автору!

Как мне кажется, не зря этот рассказ Булычев публиковать не спешил. Выглядят «Пленники долга», на мой взгляд, не так убедительно, как многие другие вещи Автора. Сумбурно как-то и натянуто, а фабула о «временном парадоксе» выглядит довольно невнятно. Однако, прочитал с удовольствием и 7 баллов.

Бесконечный безнадежный бег к цели, которая только удаляется. Кажется, читая, чувствуешь усталость, раздраженность и боль героев. И все же не все зря...

Рассказ поразил глубиной и многослойностью смыслов. А я-то считала Булычёва больше детским фантастом.

Сделать еще одну попытку, чтобы продлить биологическую жизнь человека, или сохранить ценой его смерти вклад данного человека в общество — теории, являющейся итогом очень важной научной работы? Такова искусственно сконструированная в рассказе дилемма, обостряющая это сложное с точки зрения морали противоречие. Ответ близких: «Если можно что–то сделать, надо делать.» Ответ персонажа-жертвы:«Мне легче умереть, если я жил не зря.»  

Как важно знать, что живешь не зря!

Авторы очень любят образ ученого и в современной, а особенно в ранней фантастике, и особенно в советской фантастике, образ ученого занимает центральное место. В целом их можно свести к двум ипостасям: злой и благородный, но все ученые преданы науке, как богу, превосходя в этом понимании любого фанатика веры. Так и в данном случае, автор рисует ученого, для которого решение научной проблемы превыше собственной жизни. Но где-то , как бы мимоходом автор приподнимает истинную подоплеку действий героя: моим именем назовут парадокс, останусь навечно в анналах, буду первый и т.п. А не являются ли все эти героические поступки следствием психологического ухода сознания от непереносимой действительности, когда мозг человека пытается спасти сам себя от перегорания, от осознания неминуемой кончины... А вот это уже профессиональное... Прочитайте и поспорьте, хотя бы сами с собой.

Нежданная и приятная встреча с любимым героем! Спасибо библиографу Михаилу Манакову, разыскавшему в архиве автора этот рассказ. Павлыш здесь попадает в историю, которая чем-то напоминает колупаевские«Качели Отшельника». Вот в этом и сила Булычёва — многие его вещи кажутся повторением пройденного, а на самом деле освещают тему с совершенно неожиданной стороны! О чём бы ни писал Булычёв, самое главное для него — люди. И это правильно.