Свенельд Железнов «Скоморох»

Псевдоисторические повести о злоключениях скомороха Радима в антураже Древней Руси.

Первая повесть — детективная история. Радим прибывает на масленицу в град Ладога, где ему приходится расследовать отравления знатных людей. На фоне остальных двух повестей, это украшение цикла. Радует все, кроме

Вторая повесть — мистический триллер. Радиму приходится сражаться с древнейшим злом, которое не щадит ни кого, даже детей. По сравнению с первой повестью читается хуже. Вроде бы остался и главный герой, и второстепенные персонажи из первой части, но ты уже знаешь. что в этом мире присутствует

Третья повесть — индийское кино. Радим, через три года, снова оказывается в Новгородской земле, и за ним начинается охота. Самое слабое произведение цикла. Как в худших индийских фильмах, у главного героя появляется родимое пятно, из-за которого все неприятности. Также автор добавил сны главного героя. которые никак не влияют на сюжет, и вообще, такое чувство, что у автора цикла, закончились идеи, и хорошо что он решил закончить повести про Радима, а то в следующих книгах, он бы стал или потерянным сыном князя, или Богом.

Три достаточно самостоятельных повести, выпущенные в издательстве «Крылов» как единый роман в трёх главах/частях. Однако, структурно это именно три повести, т.к. между ними не только одно и трёх-летние интервалы по внутренней хронологии повествования, но и краткие пересказы событий в предыдущих частях.

Цикл-роман описывает времена последних лет правления (т.е. конца 40-х начала 50-х XI века) новгородского князя Владимира Ярославича (не путать с Владимиром Святославичем — Владимиром Святым, крестителем Руси) родившегося через пять лет после смерти Владимира «Красное Солнышко». И в целом (если не учитывать имеющиеся в те времена языческие верования, развитые автором в элементы славянского фэнтези) книгу можно считать историческим романом... Однако, хочу перечислить некоторые моменты, показавшиеся мне эпохе несколько... эээ.. несуразными:

- «дубовые хоромы в пару человеческих ростов высотой», впечатлившие гл.героя (который, надо сказать, не только что из болотной чащобы вылез) — вполне себе высота (внешняя, с заглублённой подклетью) одно-уровневого терема. В эти времена и двух-трёх уровневые терема в новгородских землях вполне часто встречались.

- в те времена питьё из братины(!) не разливали по кружкам, она никоим образом не обыденная часть столовой утвари. Братина и называется-то именно так потому что, собравшись на пир, ближники-побратимы пускали «по кругу» (славянский символ солнечного коловрата, как и хоровод) много-литровый ковш с хмельным мёдом или пивом — и это было своего рода сакрально-ритуальным действом.

- что можно факирским трюком выдыхания огня запалить костёр из мокрых дров (которые по сюжету разжижкой из сухих веток никак огнём схватиться не могут) — я, извините, не поверю: тут либо, кроме кратковременного эффекта, ничего не получится; либо слизистую рта смолой на спирту в момент угробишь напрочь; либо сам вместе с костром моментально полыхнёшь, если что-то вроде керосина использовать.

- норманны не сажали просто так на весло непонятного, только что встреченного чужака — гребная скамья для них была тоже своего рода сакральным местом воина в строю. Даже сильного раба, посаженного грести в случае крайнейшей необходимости, вожак обязан был объявить вольным и считать членом своей ватаги. Если даже (как это в сюжете) норги не считают себя «в вике», а нанялись охранять неполным десятком хазарского купца (купец-то мог быть хазарином по рождению, хоть Хазария к тем годам уже практически и не существовала) и, вопреки обычаю, сажают на весло гл.героя — то момент когда главарь норгов начинает грести и за раненного товарища — выглядит нелепо. Такой подвиг (а это действительно подвиг, даже в сагах такое воспевали) вполне реален на морском большом и многовесельном драккаре, где гребные скамьи бывали для двоих на одно весло (и работал герой ОДНИМ веслом один за двоих), но в сюжете-то книги небольшой речной струг! И взять по веслу с разных бортов в каждую руку не получится — просто размаха рук не хватит...

Так что на исторический роман — книга, увы, несколько не тянет...