Ася Володина «Протагонист»

От книги у меня осталось два основных впечатления. Первое – это текст, написанный, чтобы понравиться критикам. С явным расчетом на какую-нибудь литературную премию. Второе – довольно неприятный осадок от прочитанного, в том числе создаваемый навязываемой максимой «лучшее – враг хорошего». Но давайте по порядку.

«Протагонист» вышел в издательстве Елены Шубиной, которое умеет отлично продвигать своих авторов (см. списки финалистов «Большой книги», например) и как-то сразу стал популярным. Первая его часть (это примерно треть книги) действительно интересно (и при этом очень хорошо!) написана. И по форме и стилистически. Каждая глава – это украшенный подходящим эпиграфом из древнегреческой трагедии монолог одного из персонажей. Четыре из первых шести (две первые женские маски и две первые мужские маски) прекрасны! Они яркие, они разные по стилю, они произносятся (читаются) на одном дыхании, за каждым стоит человек с узнаваемым характером и личностью, нарисованной уверенным лаконичным пером.

Кроме того, истории первых масок еще и содержат отсылки к древней Греции, которые хочется припрятать, как найденный в квесте ключ. «счастливым называть стоит не того, кто жил счастливо, но того, кто прожил жизнь и умер с честью».

И поначалу даже не важно, складываются ли эти кусочки мозаики во что-то еще. Они пока хороши сами по себе – и структура красивая, и стиль выдержан, и персонажи интересные, и игра в снятие масок уместна в выбранном временном контексте, и точность отражения реальности светит в глаз солнечным зайчиком (под спойлером цитаты):

Но, к сожалению, автору не удалось выдержать такой уровень на протяжении всей книги. Последние три маски, открывающиеся в действии «Любить» резко снижают уровень текста. Настолько, что складывается впечатление, что это вообще другая книга и другой автор. И если студенческую историю влюбленности (какую-то всю некрасивую и ненастоящую) еще можно как-то простить, то длиннющий кусок о 90-х – просто убивает эту книгу, сводя ее на уровень дешевых бандитских сериалов. Финал пытается вернуться к исходному расположению героев трагедии, но после экскурса в девяностые, это уже не срабатывает, отдает фальшью.

В общем, очень жаль, что не получилось.

Да, собственно о сюжете. Сотрудники академии (преподаватели, секретарь и психолог), студенты, мать и сестра студента, который оказывается ложным протагонистом (главным героем) поочередно выходят на условную сцену и читают свои монологи. Через некоторое время становится ясно, что мальчик выпрыгнул из окна общежития, оставив записку, в которой обвиняет в случившейся трагедии преподавательницу и деканат. Поначалу кажется, что монологи должны к финалу сложиться в четкую картинку со стрелкой, указывающей на виновного. Но, напоминаю, это не детектив, а книга, написанная, чтобы получить премию. Поэтому пазл не складывается. Да тут и цели такой не было.

Теперь почему остается неприятный осадок. Про совершенно лишнюю часть о 90-х уже сказано. Но это не все.

Знаете, у Елены Михалковой есть любимый прием – поставить перед читателем букет из персонажей, каждый из которых наделен своими тараканами. Затем часть постепенно вянет и отбрасывается, а оставшийся цветок Илюшин с Бабкиным признают убийцей. Здесь примерно тот же подход. С той разницей, что убийцу никто не ищет. Но если в детективах Михалковой серпентарий действующих лиц обычно прикрыт плотной крышкой юмора и иронии, то у Володиной он не прикрыт ничем. Набор несчастных людей, как он есть. И никто из них ей не нравится. Плюс складывается впечатление, что высшее образование (пресловутая Академия в частности) чуть ли не одна из причин этих всех несчастий. Мол, не лезли бы со свиным рылом, счастливее бы были. Мне чужда и неприятна подобная точка зрения.

Тем не менее, книгу с такой посылкой называют университетским романом.

На входе это амбициозная работа – история о самоубийстве студента, изложенная рядом неповторяющихся рассказчиков и стилизованная под античную трагедию. Каждый новый рассказчик приближает читателя все ближе к разгадке, зачем парень сиганул из окна, а попутно повествует об образе жизни и человеческих проблемах современного высшего образования.

Первые три главы сильные. Это портреты преподавательницы немецкого языка, поставившей суициднику не тут оценку, какую он хотел, выскочки-отличницы-старосты группы и сестры суицидника, забирающей труп вместе с батей. Первая просто хорошая – Володина здорово рисует затюканную дурацкими правилами вуза преподшу за 30, на которую внезапно посреди занятия сваливается обвинение в том, что она довела студента до самоубийства, хотя она просто нормально преподавала и нормально оценивала знания учащихся. А вторая и третья главы – на разрыв.

Особенно в меня попала история отличницы, хотя сам я в университетские годы относился к совсем другой категории (Очень-Умный-Чувак-Кому-Все-Легко-Дается). Автор демонстрирует тяжелый путь девушки, стремящейся быть лучше всех не потому, что она какая-то там отбитая выпендрежница и задавака, а потому, что это позволит семье сэкономить деньги на образовании. Еще лучше, чем в первой главе, тут видно, насколько Володина владеет университетской темой и знает все подводные камни и узкие места обучения в современном вузе. Фактуру она облекает в потрясающие по накалу эмоции несчастной зубрилы, живущей с ощущением, что если она не влезет на все возможные первые места, ей конец. А влезать приходится в хардмоде, без финансовых и интеллектуальных преимуществ, просто на гринде оценок и ачивок. Огненная глава ужаса, ярости и ненависти к привилегированным, как тот самый суицидник, соперникам.

В главе о сестре суицидника Володина раскрывается как авангардный писатель, бодро работающий с потоком сознания (в самом потоке сознания 100 лет как нет ничего авангардного, но в современной русской литературе такое письмо в стиле Молли Блум все еще редкая, не мейнстримовая штука) и снова дает горячую эмоцию, теперь молодой обеспеченной женщины, которая вроде как «недосмотрела» за братом и теперь должна опознавать его останки и как-то контактировать со злобной матерью, всегда больше любившей сына, чем дочь. После столь мощного трехчастного въезда с постепенным нарастанием напряжения в тексте я ожидал, что дальше будет полнейший восторг, однако ожидания оказались завышенными. Начались «мужские» главы, и действие резко пошло на спад.

Четвертая глава посвящена декану факультета, на котором учился суицидник, и здесь вполне добротно показан легендарного опасного декана с человеческой стороны (такова главная повествовательная стратегия «Протагониста» – снять с каждого рассказчика театральную маску и показать его как живого человека, преобразив галерею лиц в сообщество личностей), но автор, решив сфокусировать внимание читателя на философских рассуждениях старика, не вытягивает задачу до конца. Рассуждения декана не вяжутся с его возрастом и квалификацией, ведь к 70+ не остается места базовым вопросам, ответы на них давно найдены либо установлено отсутствие ответов, а у Володиной старый все еще бьется над простейшими проблемами. В итоге образ выходит сниженным – вроде декан философского, но размышляет как юноша.

Дальше идут четыре главы без огня. Глава о секретарше декана нужна, чтобы объяснить, что и секретарши деканов тоже люди. Глава об университетском психологе настолько бесполезная, что кажется, будто это сделано намеренно, чтобы и через форму показать, насколько бесполезна должность университетского психолога в принципе. Глава о любовной линии суицидника совсем тухлая – место обжигающей боли и гнева второй-третьей главы занимает классическое для нашей современной литературы нытье, а глава о друге суицидника стоит особняком: если предыдущие об обычных университетских типажах (и обычной девице под 30), то эта – о борьбе молодого человека с не таким уж обычным психическим заболеванием. Во всех при безусловном богатстве фактуры – в сборе данных Володина великолепна! – недожаты эмоции, недооживлены персонажи. Ну или я просто придираюсь после огненного старта.

Последняя глава никак уже не связана с университетом – она о бурной молодости матери суицидника в 90-е – и настолько отличается от предыдущего текста, словно это отдельное произведение. Молодая неприступная красотка, похожая на Жасмин из диснеевского «Аладдина», влипает в конфликт с братками и дважды едва не становится жертвой изнасилования, но дважды ее спасает менее звероподобный (и более симпатичный!) браток. Они романтически, но все-таки с изнасилованием, это же 90-е, встречают новый год на даче, он делает ей предложение, затем начинает ради нее масштабную бандитскую войну в городе и так далее, пока она не придумывает, как ему отомстить за неправильное начало их любовной связи…

…Это, ну, в общем, какой-то современный русский мелодраматический сериал про лихие 90-е, снятый для женской аудитории. Какая еще война бандитских группировок из-за бабы, сколь угодно красивой? Не та социальная группа, чтобы в ней нашлось местечко чистой светлой любви (хоть и с изнасилованием). Не буду спойлерить больше, чем наспойлерил уже, но в последней главе очень много характерных для мелодрам ходов, противоречащих заявленным образам. Все эти «он знал, но молчал, потому что гладиолус, а вот теперь признался, что знал, чтобы сделать ей еще немножко больно». Это точно тот же автор писал, что и первые главы?

Итог такой, что книга в целом заметно выше среднего. Начало великолепное, видимо, потому что автор не понаслышке знаком с чувствами первых трех рассказчиц. Ася Володина в целом безупречно повествует о том, что ей хорошо известно, о тех сферах, где знания поддерживаются (я, конечно, могу это только предполагать, а не утверждать) личным опытом. Но там, где приходится прописывать совсем чужую точку зрения, получается хуже, а последняя глава слишком искусственная, прямо-таки материал для исследования «Как современные дети представляют 90-е по фильмам и книгам о 90-х». Тем не менее, для старта на книжном рынке практически идеал – яркая жизненная история с хитроумной и красивой композицией, разноголосицей точек зрения, проработанной фактурой и настоящими эмоциями, а главное, на такую чувствительную тему, как современный российский вуз. Будет интересно и абитуриентам, и студентам, и вчерашним студентам, и преподавателям. Абсолютное бинго.

Если использовать университетскую метафору в моем отзыве, то «Протагонист» – это и зачет, и твердая пятерка по маллитре, и успешная защита. Просто я избалован шестерками и семерками, отсюда претензии.

Я даже не знаю как собрать все эмоции и мысли просто прочтения воедино. Во-первых, я с большой опаской подхожу к русской литературе, а тут решила как в киви с головой, даже аннотацию не читала толком. Мне почему-то казалось, что будет немного похоже на «Тайную историю», но вот этого кстати нет. Именно стилем повествования и формой не похоже, а так сходство имеется. Греческий, академия, любовный треугольник, суицид, и еще несколько моментов. Но книга хороша сама по себе, такая как есть.

Во-вторых я не встречала еще чего-то похожего. Есть определение событие, которые задело определенный круг людей и вот голоса этих людей мы и слышим. Кто-то рассказывает о переживаниях прямо сейчас, кто-то рассказывает о своей жизни и добавляет в истории других немаловажные детали, которые раньше не были высказаны.

Какие-то истории понравились больше, какие-то меньше. Больше всего — история сестры Никиты. Она очень рвано написана, даже на слух тяжело воспринимать, но именно это передает сумбур мыслей, когда человек в таком отчаянии и горе, что думает такими вот отрывками, словами, повторяет у себя в голове одно и тоже по 5 раз и никак не может успокоиться. А самая важная история — последняя. Без нее можно винить не тех, и сложить неверное мнение о происходящем. Конечно история почти как в «Бригаде» с романтикой 90-х, братками и пистолетами, но значит так решил автор.

Книга многогранна, она не только про суицид и попытки разобраться почему, она и про влияние прошлого на жизни людей и про отношения с родителями и про внутренние переживания и проблемы, которые не принимаются обществом и про желание быть лучше чем родители и еще много про что. Проблемы героев на самом деле самые обычные и многие из читателей смогут найти в книге себя или хотя бы отлогость того, что переживают сами.

Книга местами такая горькая, что аж слезы проступают, когда слушаешь. И еще она так написана, что все переживания и эмоции чувствуешь сам.

Прекрасный образчик русский литературы. Необычный, глубокий роман, про прошлое и настоящее, про проблемы обычный людей и то, как они с ними живут и мирятся. Про умение жить дальше, прощать, надеяться и пытаться быть хорошим, а не лучшим.

Что ж, для меня это первая за много лет попытка написать отзыв на произведение, которое не оправдало ожиданий. Знакомые роман и хвалили, и ругали, но больше всё же хвалили, и ознакомительный фрагмент оставил интригующее впечатление, поэтому взялась читать. Но впечатления вскоре изменились.

Моя злая и субъективная половина сказала бы, что замысел, безусловно, интересен, но вышла из него спекуляция на темах самоубийства, душевных травм и поломанных людей (а это слишком болезненные темы, чтобы оправдывать такие спекуляции). Очень много стекла и мало художественной ценности — если бы не были затронуты злободневные темы, то воспринималось бы это как выплеск эмоций в духе «смотрите, какие они глубокие и страдающие».

Другая половина, которая старается быть объективной и корректной, говорит, что всё не так плохо — если читать этот роман не как роман, а как пьесу. Античную пьесу. Всё-таки недаром нам с самого начала представляют героев как «маски» и так часто ссылаются на древнегреческих трагиков. Когда читаешь драматическое произведение, тебе приходится проделывать у себя в голове всю ту работу, которую в театре проделывают актёры, режиссёр, художник по свету и другие люди, творящие театральное волшебство. Из текста у тебя есть только слова героев — монологи, как в данном случае — но сами по себе они не оживут, пока ты не придумаешь для себя всё, что стоит за ними. Так и в «Протагонисте»: монологи героев максимально... нет, не плоские, но одноплоскостные, всё выведено на поверхность и совсем нет подтекста, а за масками не чувствуется живых людей. Однако, если сесть и самому придумать, как бы эта история реализовывалась на сцене, то у себя в воображении в теории возможно вырастить из данного драматургического зерна что-то интересное и завершённое.

Эта театральность — единственное объяснение, которое я могу здесь подыскать. Для пьесы подобная подача не является минусом, ведь даже Шекспира можно поставить так, что зритель отреагирует примерно так же, как Лев Николаевич Толстой. Для романа же... не знаю, может, я просто чересчур консервативна и не способна оценить столь неординарный ход.

И всё же, даже представив, что это пьеса, не могу в некоторых эпизодах удержаться от пресловутого «Не верю!» У каждого героя свои проблемы (более или менее серьёзные), которые обостряются/актуализируются в связи с самоубийством Никиты — это задумано хорошо, это понятно. И боль, которую должны испытывать эти люди, нельзя преуменьшать и обесценивать. Но чрезмерная «стеклянность» их монологов нивелирует боль, понижает градус сочувствия. Страдания героев поданы в чистом, разжёванном виде, и читателю остаётся только глотать их, не чувствуя вкуса. Читателю вообще ничего не надо делать, чтобы всё усвоить головой — голова сразу «забирает» это понимание себе и не делится им с сердцем.

Повторюсь, что начало истории интересное — наверное, потому что реакция преподавательницы немецкого и старосты Жени показались мне более соответствующими ситуации, без преувеличений и попыток утопить читателя в страданиях и муках. Мать Никиты тоже понять можно(хотя я всё-таки не поняла, как её история связана с линией самого Никиты, кроме того, что она его мать). Ну и линия соседа по комнате не вызывала раздражения (короткая история с дедом — чуть ли не самый трогательный момент в книге). В целом можно оправдать стеклянность монологов тем, что это не монологи, а мысли, что про себя герои думают именно это и «высказывают» друг другу всё как есть... Но читатель читает не мысли, а работающие или не работающие определённым образом слова. И вот со мной они не сработали, к сожалению.