Генри Лайон Олди «Нопэрапон, или По образу и подобию»

Если бы авторы ограничились только историей Мотоеси — вышел бы прекрасный РАССКАЗ (не роман!), и не было бы ощущения торопливо «слитого» финала (почти как в «Шмагии» — сама себя я прокляла, себя сама же и спасла!..) Главный герой, всю жизнь мучаясь от невозможности принять свой дар («входить в образ» других людей, как когда-то Упурок, практически в прямом смысле влазить в сознание окружающих), идет на сделку черт-те с кем (оставим в стороне всяческих ведьм, тэнгу и гетер-вампиров. Куда важнее, что гг едва не прогнулся под давлением подлеца Онъами, и совесть ему это позволила... А потом — уже в пожилом возрасте — понял то, что, в принципе, мог бы докумекать еще в юности:

Т.к. Олдям зачем-то понадобилось вставлять в книгу еще и популярный курс философии экзистенциализма («Могу — и потому не делаю», дилетант — образец подражания для мастера, етс). Третью часть «Баламута», кстати, именно эти «лекции» погубили. Написано, видимо, д\тех, кому лень все это погуглить в университетском учебнике.

Потом им понадобилось еще вставлять в повесть-фэнтези приметы реализЬма (именно так, через Ь!) Эпоха «новых русских», видеоларьков, разгильдяистых верстальщиков и врачебного осмотра на дому, «по знакомству», у мамки племянника жены брата учительницы... Эээх, до чего же все это памятно... Но почему-то хочется вслед за уважаемым А. Шмалько повторить: «МНЕ НЕ БОЛЬНО». В отличие, например, от «Нам здесь жить», где я как будто вживую видел при чтении наш Харьков. Мерзкий, грязный, нищий, но все равно единственный\неповторимый... В «Неопалёне» почему-то наоборот: не проникаешься. :glasses: Ну, клуб карате. Ну, приятный\нетрудоемкий бизнес. И что? первый же кризис (98-го года, кажется), должен положить этому конец... (Да, да, я в курсе, что «Олег» и «Димыч» — это отчасти намек на самих авторов. И что в жизни было малость иначе. Но я сейчас не о них говорю — о персонажах романа!)

Да, и жены этих персонажей, между прочим, совершенно безлики (+ безымянны). Хотя, казалось бы, чего легче написать: «И тут моя Светка...» :tired:

Короче, вы поняли. Про лихие 90-е, Монаха и его поиски волшебной палочки — это СОВСЕМ ДРУГАЯ история. Довольно простая; конец можно предугадать уже в тот момент, когда Дмитрий не стал смотреть кассету. Ну а решается все избитым квестом по спасению ми... т.е., простите, по уничтожению бейсбольной биты с надписью «Peacemaker». Скучно, девушки. Не то чтобы оно плохо написано, просто еще задооолго до финала понимаешь, чем кончится. После этого не радуют уже и отсылки к Григорию Козинцеву, а тем паче — к «Пространству трагедии». Какая, ко всем японским каппам, трагедия? ведь ее-то как раз и не было... (Если б не упомянутый мельком Столяров и его гениальный крышесносящий роман... сказал бы, что не торкает от слова совсем. Ну да ладно уж, простим авторов, они старались).

Я помню Олди как мастеров, причем именно мастеров реализма. А тж горько-сладкого финала (и да — подчас реально трагического) Но эта вещь... :sad: :sad: :sad: Тут, по-моему, больше от ремесла, чем от искусства. И, как я уже сказал, на роман все это не тянет.

Вердикт: читать, но с оговорками. И осторожно, чтоб не обжечься «об романтическую пошлость».

Это – первый роман, прочитанный мною у Олди. Первый раз читал я его 7 лет назад и перечитал только в этом году.

Мне повезло – я практически сразу попал на свою любимую тематику и сразу сделался поклонником Олдей. Японской мифологией я увлекался еще со школьных времен, а что касается темы восточных единоборств – кто из мальчишек 90-х был к ним равнодушен?

Роман состоит из двух параллельных сюжетов – автобиографической мистической истории о неудавшемся ученике рассказчиков (двух писателей и тренеров карате, в которых легко угадываются авторы), ставшем рабом собственной разрушительной силы, и романа о средневековой Японии, который пишут рассказчики. Два сюжета связаны общей метафорой – образом нопэрапон, мифического безликого существа, способного принимать облик различных людей. Герой написанного рассказчиками романа, Мотоеси, убивает это существо – и начинает меняться. Его актерская карьера быстро идет в гору, влиятельные люди предлагают ему свое покровительство, вдобавок он становится неплохим бойцом. Но вскоре открывается мистическая тайна его преображения…

Монахов, неудачник, неожиданно ставший смертельно опасным бойцом, тоже резко изменил свою жизнь, посмотрев таинственную кассету. Дурацкий видеоурок рукопашного боя содержал одну опасную идею и совершенно неожиданно пробудил в нем неожиданную способность – способность убивать, легко и непринужденно, одним небрежным ударом. Причем тут нопэрапон? Это станет ясно в конце романа.

Основная цель романа – попытаться обозначить тонкую, но ощутимую границу, за которой добро с кулаками превращается в обыкновенное насилие, то есть самое что ни на есть зло. Нопэрапон – существо без лица, чистая маска, на которой можно нарисовать любые черты. Так же и человек может принять чужое лицо, отразить в себе, как в зеркале, любую мысль или силу. Можно ли отвечать ненавистью на ненависть? Авторы отвечают на этот вопрос однозначно – нельзя, потому что подобный путь ведет только к эскалации насилия, дурной бесконечности зла. Поднимается и побочная тема переполненности человеческого общества немотивированной агрессией, которая, в свою очередь, побуждает тех, кто с ней сталкивается, на агрессию мотивированную. Олди видят в этой злобе могучую злую силу, угрожающую самому существованию человека. Монахов становится квинтессенцией толпы – озлобленный и обиженный на весь свет человек, жаждущий только разрушения, боящийся всех, особенно самого себя и своих новообретенных способностей. Даже превратившись в монстра, он еще силится что-то кому-то «доказать», хотя и сам уже слабо понимает, что. Он остается рабом, способным только на бесконечный и бессмысленный бунт, не в силах освободиться по-настоящему. Он не может контролировать свои силы, и каждый его удар отравлен растущей ненавистью.

Герой «японской» части романа также рискует стать чудовищем. Его внутренний конфликт сложнее, чем у Монахова. В первую очередь, Мотоеси нужно понять, кто он такой, что потерял он и что приобрел в результате мистической метаморфозы. Во вторую – противостоять врагам своего отца. Искушение гневом и местью настигает и его, но у Мотоеси куда больше реальных причин для ненависти, чем у Монахова, и цена его поступков может оказаться намного выше.

Перед каждым стоит выбор – быть чьим-то отражением, принять навязанную тебе миром роль, или суметь остаться собой и найти свой путь. Первое – путь в никуда, повторение еще одной бессмысленной судьбы в колесе сансары. Принимая правила игры, на которых построено несовершенное человеческое общество, человек приумножает это несовершенство. Злу можно противостоять, если самому не становиться злом. Истинная сила – в разуме, а не в боевой ярости, превращающей человека в опасное животное. Можно стать живым оружием, но чья рука будет держать его? Ведь оружие не выбирает цель.

По сути, Олди рассказывают все ту же притчу о Темной и Светлой стороне Силы, только глубже и без лишнего пафоса. Месть, злоба, зависть – им сложно противостоять, но разве жизнь так дешево стоит, чтобы потратить ее на то, чтобы разрушать чужое, не создавая ничего своего? Одно дело – использовать кулаки или меч для защиты, а другое – махать ими после драки, бессмысленно затевая новую. Ведь так легко потратить на месть всю жизнь, или даже погубить эту жизнь ради ненависти… И сделать за врагов их работу. Противоестественным чудовищем, не способным на созидание – вот чем делает человека ненависть.

Особая благодарность авторам за то, что «Нопэрапон» стал литературным воплощением мифологической и сказочной Японии. На его страницах читатель встретит как вполне исторического Безумное Облако, так и легендарного Хейчи Безухого, и разнообразных мифических существ – каппа, тэнгу, злобных мстительных призраков и т. д. Это именно Япония легенд, мистическая Япония, так непохожая на другие мифологические пространства, наделенная особой живостью и «естественностью» сверхъестественного.

Хорошо, даже великолепно... но мало – вот что хочется сказать о «японской» части романа. В отличие от «современной», она оставляет какое-то ощущение недосказанности. Нет, идея выражена, мысль закончена – а все же хочется еще какое-то время понаблюдать за героями, полюбоваться созданным авторами миром (или, вернее, авторской трактовкой средневековой Японии). А вот «современная» часть повествования выглядит более цельной, что неудивительно – учитывая тематику, для Олди это практически «программная» вещь.

Итог: два в одном – отличное фэнтези на материале японских легенд и повесть, наполненная философией боевых искусств. Единственное, чего не хватает, на мой взгляд, «Нопэрапон» — большего объема. Да еще и простая мораль «реалистичной» части выглядит еще проще на фоне сложной проблематики части «фэнтезийной». Впрочем, авторам виднее – книга все равно вполне гармонична, а писать произведение на историческом или мифологическом материале очень и очень непросто.

Одна из вещей Олди в стиле «роман в романе». Понравились и харьковская, и японская части. В японской части порадовали многие приятные мелочи, вроде почти полной цитаты меню ужина из «Бататовой каши» Акутагавы ( и птичье мясо, и лосось, фаршированный икрой...). И каппы. и тэнгу...И тусовка каратистов очень интересно описана — свой мир, с вращающимися на орбите братками, «деловыми» воротилами из клубов без правил...

История с погибшим американцем, кстати, подлинная — был такой инцидент на Украине в конце 90-х.

В общем, вкусный коктейль из мифической средневековой Японии и реалистичного Харькова конца 90-х. Читать однозначно!

Прыг-скок...

Пинг-понг...

Туда-сюда...

Япония, век XV — Украина, век XX...

Времена разные. События разные. Герои разные. Проблемы одни и те же. Получить всё сразу по мановению волшебной палочки и мучиться сознанием, что ты «ни при чём» или трудом достичь этого всего самому и ощутить себя хозяином положения?. С одной стороны заманчиво — раз и ты в шоколаде. С другой — «если ты сам изобрёл велосипед, то ты будешь знать его до последнего винтика». Трудный выбор и как показывают авторы опасный. И для окружающих и для самого человека. И для того чтобы понять и выбрать иной раз приходиться вмешиваться «старшим товарищам».

А какие картинки рисуют авторы (они же и действующие лица). Японская сцена у костра с компанией дальневосточной нечисти... Харьковский книжный рынок... Экзамен Монаха... Всё представляешь, как наяву или в очень реальном сне.

И язык прозрачный и ясный. Без излишеств. Такой как надо язык.

Одно слово — ЛИТЕРАТУРА!!!

Вот уж понравилось так понравилось! И про «рукомашество с дрыгоножеством», и про театр Но. Причем про театр — особенно, потому как до сего дня он проходил, что называется «мимо меня». Предпочитаю чтение — наблюдению. А тут вдруг захотелось посетить... Если судьба занесет в Японию — непременно! :smile:

Если в первой сюжетной линии Олди рисуют яркие образы, порождая «эффект присутствия» на бумаге, то вторая берет лаконичностью изложения — этакие «штрихи к портрету» современников. Хотя, признаюсь, читать про субтильного остеохондротика, калечащего людей направо и налево легким движением руки, было куда интересней, чем про какого-нибудь очередного качка с автоматом наперевес... Про качков пусть кино кажут, все равно не смотрю. :smile:

Очень понравилось про Японию. Про Харьков... ну, забавно. Автобиографичность харьковской линии не вызывает отторжения, но и интерес весьма вялый. Не плохое произведение, но изрядно не дотягивает до лучших книг Олдей. Особенно до «Войти в образ», имхо, идейного прародителя этой книги.

Как же это, друзья?

Человек глядит на вишни в цвету,

А на поясе длинный меч?

После прочтения этой книги нельзя не написать (ну или хотя бы вспомнить) какое-нибудь подходящее хокку или танка:smile: Ибо этот роман просто-таки пронизан эстетикой средневековой Японии, которая пересекается с нашим современным миром. Пересекается, впрочем, с готовыми принять эту эстетику авторами-ориенталистами, играющими свои роли по своему же собственному сценарию, не забывая при этом шутить, рассуждать о вечном и... менять маски. Ведь заставить читателя поверить в своих героев можно только «если увидишь своё отражение в колодце — тогда выйдет как надо»...

Продолжать эти рассуждения можно ещё долго, потому вкратце: это роман с простым сюжетом, но с непростыми внутренними переживаниями героев, с наблюдением за их внутренним развитием — а вот куда это развитие приведёт, к Просветлению или к обыденному аду, зависит от человека, что он выберет — получить всё по мановению волшебной палочки или пойдёт наперекор судьбе в надежде обрести себя?

Лично я терпеть не могу, когда автор пишет/поет/рисует о себе, любимом. Но здесь это не так страшно, как это обычно бывает. «Японская» линия, безусловно, хороша. Хотелось бы ее больше. Не в этом романе, а просто еще один роман Олдей про средневековую Японию. Мечтать, впрочем, не вредно.

Харьковская линия тоже хороша — по своему. Но увы, авторы пишут о своем, о каратистском.:kar: И вряд ли человек, которому не доводилось поливать потом и кровью татами или там боксерский ринг их поймет.

Мне показалось, что книга перекликается с «Шмагией» вопросом: Что есть человек: то, чем он себе кажется, то, чем его видят другие, или нечто совсем третье? Линия прекрасной средневековой Японии — как раз об этом. Вторая очевидная мораль книги вполне прописная: на халяву ничего стоящего не получишь. Эта пропись ярко выведена в харьковской линии, и должна бы раздражать, но сидящую во глубине моей души Любопытную Варвару потешила возможность заглянуть в жизнь авторов. Даже если эти «картинки с натуры» — розыгрыш или иллюзия, все равно приятно. Стиль радует, как почти всегда у Олди, и особенно украшает его резкая смена языка и интонации при переходе из Японии в Харьков и обратно.

Закончил читать книгу в 12 ночи. Не хотелось ложиться спать пока не прочту. Хотя концовка была практически полностью известна заранее, но Олди умеют продержать любую интригу до самого конца.

Две сюжетных линии Мотоеси — Япония XV века и Олди — Харьков XX века. Тяжело сказать какая из них понравилась больше, они просто разные. Многие могут воскликнуть: «Вот они сделали главными героями себя, возомнили себя непонятно чем», но эти многие будут совершенно не правы. На мой взгляд Авторам скорее пришлось описывать самих себя, чтобы читатель смог легко влиться в этот сюжет и почувствовать себя в этом мире.

Удивительное дело, но я не понимаю современного влечения всем японским, но романы Олди читаются просто на ура.

Очень не понравилось. Особенно о том, как они помогали «заблудшей овечке».

Прочитала книгу давно, но до сих пор помню. Очень понравилось, особенно японская часть и реальные тексты по теории театрального искусства 15 века. Так обработать реальный текст (документ), чтобы это казалось фантастикой — уметь надо. Не буду говорить, что Станиславский неактуален, но сравнение напрашивается.

Япония- это вообще тема! А в исполнении Олди любая культура обогащается аллюзиями авторов. Стилисты они, конечно, филигранные!

Очередная бесспорная удача лучших фантастов русскоязычного пространства. Сюжет и мораль — это лишь верхний слой, а чтоб добраться до более глубоких, книгу просто-таки необходимо перечитывать, как это, впрочем, обычно и бывает с Олди. Кроме того, учитывая, что действие половины книги происходит в наши дни, многие мысли и высказывания героев становятся на удивление злободневными, и их хочется выписывать и цитировать чуть ли не до бесконечности.

Были у Олдей и Древняя Греция, и Древняя Индия, теперь — Средневековая Япония и одновременно Харьков 20 века. Что понравилось: авторы в качестве главных героев одной сюжетной линии. Также было интересно почитать про японский театр. Культура японцев сильно отличается от нашей и понять ее довольно трудно, Олди это удалось.