Фольклорное произведение «Лейся свет впереди, тьма стелись позади»
Некая девица объявила, что выйдет замуж только за того, кому придётся по руке её перстень. Многие юноши пробовали его примерить, но это не удавалось никому. И вот явился ещё один жених — злой змей...
Входит в:
— условный цикл «Фольклор народов мира» > цикл «Фольклор народов Европы» > цикл «Молдавские сказки»
— антологию «Молдавские сказки», 1957 г.
— антологию «Молдавские народные сказки», 1973 г.
— антологию «Волшебный камень», 1988 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
glupec, 13 апреля 2014 г.
Сказки Молдавии очень своеобразны (я бы даже сказал — своеОбразны). Видно, что сочинялись большей частью в крестьянской среде, но все же им не чужды изысканность и поэтичность.
«Как ни славилась девица красотой, а в платье том в семь раз красивее стала. На груди, на плечах, на подоле три солнца блестели; восходящее, полуденное и заходящее».
При этом — множество страшных подробностей (действительно страшных, под стать пушкинскому «Вурдалаку» и прочим «замогильным» байкам, характерным для балканцев: иногда хочется закрыть книгу, не читать дальше).
«Снарядили быстро еще одного дракона с двумя злыми-презлыми собаками и послали девушку искать. Собаки — нос в землю, хвост трубой —.повели их по свету, повели по свежему следу»
«Второй дракон, недолго думая, хвать! девушку саблей по рукам и обрубил их по самые локти. Упала девушка наземь, заплакала, а внук Мужичка-с-ноготок бросил одну руку одной собаке, вторую — другой... и был таков».
Бедная девушка обречена на участь хуже смерти. В чем же она находит избавление? Ну конечно (и тут видна практическая народная «сметка») — в заботе о слабых. О тех, кому еще хуже, чем ей.
Доброта и честный труд позволяют если не забыть собственную беду, то хотя бы примириться с ней. Этой несложной моралью наша сказка, между прочим, выгодно отличается от «Безручки» братьев Гримм. Казалось бы, очень похожий сюжет — а вот...
И, поскольку наша героиня была самоотвержена и смела, на неё не мог не обратить внимание такой же смелый юноша.
Выcтоять (да просто — выжить!), победив мерзкое зло, помогла любовь. Одновременно — любовь к «малым мира сего», и любовь «мэ» к «жэ». Вы скажете: это — банальность? А я отвечу: ну и что? ) )
Жуткое чудище, мешавшее нашим героям, превращается в кучу смрадных костей и истлевает. «От радости царевич смеялся, а девица плакала.»
Мы можем лишний раз убедиться, каким жалким и беспомощным бывает враг. Даже когда — казалось бы — победа на его стороне.
Ну, а добро... оно ведь (цитируя Л. Филатова) «не побеждает никогда», и при этом все равно остается _сильнее_. («Бред? Чушь?» А вот и не бред, и не чушь ;))
И кстати (last, but not least), если бы Вл. Проппу дали эту сказку на анализ — я думаю, он бы запутался: к какому сюжетному архетипу ее отнести? Слишком много всего «слилось» воедино, чтобы так четко разложить по полочкам. Вот это самое хорошее в сказках балканских народов: они не укладываются в готовые схемы. Каждая из них — вполне самостоятельна, и этим интересна.