Уильям Фолкнер «Трилогия о Сноупсах»

Простые люди, длинные разговоры, перемежающиеся байками о жизни своих соседей, недоверие к незнакомцам, предрассудки и невозможность выбраться из границ своей округи — все это очень напоминало американскую южную готику, пока сеть доброжелательно не сообщила мне, что именно Фолкнер со своей трилогией о Сноупсах и является законодателем канона. Да, это именно то, к чему хотелось прикоснуться, когда столько об этом слышал, но, казалось, никогда раньше не имел возможности прочувствовать. Современная готика ушедшая в ужасы с их фантастикой и уже ставшими типичными гротескными образами монстров и сумасшедших уже не определяется читателями как готика. В то же время наша собственная, русская провинциальная готика рассматривается как сатира, и даже её лирические образчики уходят в сознание как обыкновенная внежанровая классика определённой эпохи. Но нет. Так любящие все определять англо-саксы не могли не разложить по полкам своих литературных мэтров. И вот нам предстаёт такая знакомая действительность под четким определением, но с вполне себе реалистичным повествованием о простой провинции — посёлке Французова Балка, небольшом городе Джефферсоне в штате Миссисипи.

Первая часть трилогии начинает историю того, как семья Сноупсов в поисках земли для жизни обосновывается в небольшом посёлке, где, вроде как, вполне себе честно обустраивается. Пока загадочный, но очень свойский, постоянно перемещающийся с места на место торговец швейными машинками Рэтлиф не начинает рассказывать известные слухи о новичках. У него вообще много историй чуть ли не о каждом жителе Йокнапатофского округа, они наслаиваются одна на другую, словно сказки тысячи и одной ночи, а в следующих романах будут повторяться вновь и вновь, как будто стоит рассказать это тем, кто ещё не слышал, как будто всегда готов пояснить, кто есть кто, и каким был, и в каких историях был замешан. Все это делает самых обычных людей частью цельного йокнапатофского мира, вмещая в него все личные трагедии и успехи, а быть может, и рассказы обыкновенного быта. Может статься, что именно благодаря Рэтлифу персонажи этой саги не превратились в чудовищ, потому что о них рассказал более-менее отстранённый зритель, а не постоянно зависающий во все более озлобляющейся среде заезжий семьянин.

Так или иначе, недоверие селян к Сноупсам во многом породило то, кем они стали — завоевателями власти над всем хозяйством Йокнапатофы. Так, бывший владелец большей части земли Билл Уорнер вместе со своим сыном Джоди решает перестраховаться и даёт одному из Сноупсов — Флему — сначала должность приказчика в местной лавочке, за которой временами никто и не смотрел, позволяя жителям оставлять деньги самим, а там уж все равно сдирать с них проценты за долги, в плате за аренду и жулить при взвешивании урожая. Флем Сноупс отличался от Уорнеров своей точностью, но вскоре именно ему предстоит стать главным хозяином местной земли. Таким образом первая книга задаёт интригу и знакомит с основными участниками глобальной истории смены Хозяина.

В трилогии нам встретятся и хитрые деревенские ростовщики, и примеры родового вырождения (умственно отсталый Айк и его романтическая история), и народные боги (девушка-полубогиня Юла-Елена и её дочь Линда), и религиозные секты (от баптистов и методистов до новообразующихся религиозных течений ветеранов войн), и монструозные детишки (отпрыски Сноупса-многоженца от индианки). При этом самый колорит показан в «Посёлке», где Фолкнер нас впервые сталкивает с очень оригинальными и невероятными людьми, а уже в «Городе» нам вместо них предложат тех же, но обычных, пока в самом конце нам не встретится стайка малолетних маньяков. В последней же части, «Особняке», поднимается вопрос того, кто из всей своры распространившихся по округе Сноупсов, вытаскивающих своих родственников повсюду, чтобы закрепить на местах, которые покинет предыдущий Сноупс, — настоящий, а кто — нет. В сознании Минка (ненастоящего Сноупса) возникает образ Хозяев, так сливающийся то с теми, кто владеет землёй, властью и умами, то с богами, способными плести человеческие судьбы. И понимаешь, что в сознании маленького человека Хозяевами всегда будут кто-то вроде Сноупсов, которых невозможно обсчитать, невозможно обойти на выборах, невозможно согнать с места. Но только при одном условии — если ты честен и не играешь вместе с ними в грязные игры.

Но на беду главного «злодея» трилогии Флема таковые нашлись. В собственном роду. А на помощь им пришли честные делец, юрист и коммунистка. Заключительная часть трилогии заканчивает историю новообъявившегося в Йокнапатофе Хозяина и, несмотря на повторы, читать её было так же увлекательно, как и первый том. А вот вторая часть, состоящая из «исповедей» Рэтлифа, юриста Гэвина Стивенса и его племянника Чарльза Маллисона оказалась скучноватой. Все время эта тройка старалась как можно внимательней следить за тем, что творят переехавшие из Французовой Балки в Джефферсон Сноупсы — этим был чуть ли не одержим Рэтлиф и заразил своим интересом Гэвина и маленького Чика. Приятней всего было читать детский взгляд на вещи, хотя казалось странным, как нам сообщается история — устный это рассказ или письменное сообщение, исповедь наедине или в кругу знакомых?.. Истории каждого последующего рассказчика перехватывают друг друга, но диалогом настолько длительная беседа быть точно не может. Очень раздражал исступленный пафос Гэвина, влюблённого то в Юлу, то в Линду и его наивные выводы. Здесь вообще встречается довольно много дешёвых обобщений, от которых морщишь мину, чтобы отплеваться от таких глупостей.

В третьей части всего этого не будет. Хоть нас и ждут рассказы от первого лица, большая часть вновь будет принадлежать автору, который будет размышлять на более высоком уровне, чем все ещё оставшиеся наивными герои. Наконец, мы будем знать всю историю досконально из уст творца и сможем сравнить с тем, что останется в домыслах Рэтлифа, чтобы стать достоянием йокнапатофского фольклора и материалом для новых слухов. Разговорчики и байки, слухи и молва здесь чуть ли не основа жизни, еще одни боги местного пантеона. И в связи с этим интересно, что, кажется, Сноупсы им не поклоняются, а ещё коммунисты, которые в этой книге либо не знают языка, либо просто-непросто глухи. Но в этом вся соль — чтобы жить в рамках готики, нужно верить в деревенские и городские легенды, подкрепляемые мнением местных сект, и, таким образом, иметь безусловного Хозяина. Другими движет комплекс импотента (невозможность быть частью полноценной семьи), социально-политические идеи, писаные законы, наконец, Бог Истинный. Для всего остального есть MasterCard.

Несколько улиц, несколько домов, несколько людей. И весь мир, вся вселенная, весь человек. В этом монументальном творении я впервые за долгую читательскую жизнь увидела одновременно «звёздное небо над нами и нравственный закон внутри нас». И безнравственный. И беззаконие.

Создатель локальной вселенной Йокнапатофы, не больно-то чистой капли под мощным и безжалостным микроскопом, одним вольным взмахом руки очерчивает круг, в котором помещается мир — с его величием и равнодушием, с его вечным колесом смены времён года и часами суток, потёмками непоняток и ослепительной ясностью. Круг этот сплошь исчерчен линиями персонажей: муравьиными тропками, треками частиц, орбитами шальных комет. Нет-нет, да и «мелькнёт в толпе знакомое лицо»: доктор Люш Пибоди, Джон и Баярд Сарторисы, старый Баярд, Нарцисса Бенбоу, мисс Дженни... встрепенёшься радостно, ан нет — не о них теперь речь. О семействе Сноупсов, взявшихся непонятно откуда и серо-мохнатой плесенью всё шире расползающихся по деревушке, городку, дальше, дальше... Порядочным людям омерзительно иметь с ними дело. Порядочные люди кто в сторону смотрит, кто ноги повыше подымает, на цырлах гарцует, чтобы не вляпаться ненароком, не запачкаться. Не получится, милые простаки и белые рыцари. Возьмите-ка линялую синюю тряпочку (можно лоскут от старой рубашки В.К. Рэтлифа) и приступайте к уборке. Иначе съедят вас Сноупсы, не поперхнутся. Разве только сами у себя костью в горле станут, а так спасу от них нет.

ДЕРЕВУШКА

Тёмное, неуютное, неудобное, жуткое впечатление «Деревушка» производит. Все, кто при словах «Американский Юг» представляет себе белые платья, качели на веранде, лёд в запотевших кувшинах с лимонадом, статных конфедератов в благородной серой форме, пятнадцатилетних девочек со сложными греческими именами — ало-румяных, с опасным огоньком в глазах слишком близко подходящих к пожилым джентльменам чуть ли не сорока лет, — эта книга не для вас. Вообще, как только завидите дорожный указатель с надписью «William Cuthbert Faulkner, 1 Mile» — сразу поворачивайтесь и бегите что есть духу куда подальше.

Бедность, смыкающаяся с нищетой, труд бессмысленный и беспощадный, овечья тупость и ослиное упрямство, жестокость, идущая не от садизма, а от полного отсутствия представления о человеческом достоинстве — и тьма, тьма поистине египетская, в которой и персонажи и читатель вынуждены ориентироваться на ощупь, спотыкаясь и бранясь шёпотом, приходя в отчаяние и незаметно для себя становясь фаталистами.

Нет, я не говорю, что это ужасно — напротив, восхитительно. Фолкнер мастерски передал дух глухомани, провинции, медвежьего угла, где все всё знают, но не говорят — в лучшем случае, изъясняются неуклюжими намёками, а то и врут, не краснея.

Особый случай — даже не убийство, мрачная тень которого протянется вперёд на много лет (во вторую и третью части трилогии), а тоскливо-болезненная история с коровой и беднягой Айком, парией среди парий, семейства Сноупсов. Можете меня разубеждать, но я вижу явственную и глумливую параллель, проведённую писателем между этой злосчастной коровой и... Юлой Уорнер, средоточием животной женственности, которой бессильны противостоять деревенские дурачки от мала до велика, не исключая самых что ни на есть благородных господ, которых вроде бы умом бог не обидел. И финал её так же печален, но это уже следующая история.

ГОРОД

Город?.. Городок, а то и ПГТ, как пишут на картах. Три тысячи жителей, помилуйте. Всё у всех на виду, не скроешься. Здесь страницы освещены солнцем — когда ласковым, а когда и беспощадным. Рассказчик распадается на несколько личин, из которых некоторое недоверие вызывает Чарльз Маллисон, который слишком уж наблюдателен, мудр и велеречив для 12-летнего.

Флем Сноупс, словно конкистадор, захватывает всё новые территории, хотя некоторые из его операций-махинаций внушают искреннее недоумение: чего он добивается, этот странный тип? Себе же во вред иногда действует! Или он терпение Провидения испытывает на прочность? Может, ему и не дано по-другому обратать жизнь, тем более, что и без него тут есть кому любовью заняться — во всех смыслах.

Гэвин Стивенс, прокурор, участник войны, смелый, решительный, изобретательный, если надо применить ум (причём быстро применить, без сельских раскачиваний), — становится натуральным мямлей и рохлей, жертвенным телёнком, когда дело касается любви всей его жизни. Он даже готов на поколение продлить своё рыцарственное служение той Прекрасной Даме, которой оно вовсе и не надо.

По сравнению с «Деревушкой» тут и язык попроще, и действие попонятнее, и повествование побойчее идёт... только почему-то куда скучнее становится, и совсем уж я собралась оценку конкретно «Городу» ещё на балл снизить — ан нет, трагический водоворот развязки и предельно неожиданное, на грани абсурда, сюжетное ответвление финала (с новой, совершенно гротескной уже порослью Сноупсов) вновь взметнули её на максимальную высоту.

ОСОБНЯК

А вот тут-то было великолепно с самого начала. Просто до восторга.

Минк Сноупс, да, убийца и одновременно жертва обстоятельств. Помните ещё: я выше лепетала что-то о муравьях и кометах? Минк среди них — механическая игрушка. Дешёвая, старенькая, жестяная. Со взведённой до отказа пружиной он будет неумолимо двигаться всё вперёд и вперёд, туда, куда его толкают судьба и предопределённость. Натыкаясь на препятствие, будет буксовать или падать, жалобно тарахтя шестерёнками — до тех пор, пока его не выровняет нетерпеливо, не поставит вновь на колёсики чья-нибудь рука... о, этот эпизодический персонаж, сержант-пастырь Гудихэй с его «клокочущими холодом глазами» (каков образ!) запомнится мне надолго.

Минк, рука судьбы.

На его фоне линия Линды Сноупс кажется бледной и невыразительной. Горький сарказм вызывает аннотация из бумажного «Особняка» — как ни странно, 1982 года издания... да позвольте, я вам процитирую (целиком для наглядности):

«Особняк» — роман известного американского писателя У. Фолкнера (1897–1962), завершающая книга трилогии («Деревушка», «Город», «Особняк») о семье Сноупсов. Последний роман трилогии посвящён жизни и деятельности героической американской коммунистки Линды Сноупс.»

Ну что, читавшие?.. Вместе со мной поперхнулись? И правильно сделали, ибо героической коммунистической деятельности Линды в романе из 400+ страниц посвящено максимум три, и то довольно скептических.

Перед нами тяжёлое наследие советских времён, так называемый «паровозик», долженствующий протащить в печать что-нибудь действительно достойное, но не слишком благонадёжное — под флагом безусловной солидарности автора с делом строительства социализма-коммунизма, верности ленинским идеалам и тэ дэ, и тэ пэ. Печально всё это.

И опять мелькающая каруселька бесконечных повторов (это тоже тонко пойманная стилистика коловращения жизни и разговоров, провинциальных в особенности), ожидание Минка, который не обманул, не подвёл — равно как и Фолкнер, снова ошеломивший ожидаемым финалом... Это надо уметь. И мало у кого получается.

Прекрасная трилогия. Нещадно жалею, что прочитала её совсем недавно, а не в прошлом веке :) как могла бы.