Марлон Джеймс «Краткая история семи убийств»

Ямайка, Ямайка…

Giamaica! Giamaica! Sotto il tuo bel cielo tropicale voglio vivere e morir. Giamaica! Giamaica! Giamaica! (так пел Робертино Лоретти)

Для меня эта роман стал одним из ярких представителей книг, вызвавших у читателя (в данном случае меня) устойчивое ощущение конфликта восприятия. Т.е. конфликт между содержанием и формой. Такая литературная форма мне не очень нравится — отчётливо это понял во времена чтения книг Хантера Томпсона с его гонзо-журналистикой, и позже, сталкиваясь с похожей манерой изложения сюжетного материала, чаще всего внутренне морщился — всё-таки худлит в моём понимании должен отличаться от нехулита. Т.е. я не за то, что такой стиль не имеет право на существование, и тем более вовсе не за всякие запреты и ограничения, но просто это другой жанр (хотя тут уже мы начинаем вступать на скользкую дорожку попыток определения критериев жанра и понятий и прочих классификаций и т.д.).

Однако этот объёмистый роман обладает странным свойством затягивать читателя в свои тенёта, запутывать в ловчие сети и стягивать арканом читательскую волю (что воля, что неволя — всё равно…). Тем более, что в каждой очередной главе мы переходим к другому рассказчику с его собственной рассказчиковой манерой изложения, что добавляет книге разнообразия, однако вовсе не всегда способствует пониманию всего описываемого и происходящего, а порой наоборот запутывает и заблуждает. И я вовсе не случайно вспомнил тут имя Томпсона и гонзо-журналистику, ибо в романе именно все признаки этого направления налицо, включая личность типа автора книги (правда под другим именем и вообще в качестве персонажа).

А пересказываемые в книге события и судьбы людей — участников и свидетелей этих событий весьма «интересны». Потому что перед нами возникают красочные картины гетто на Ямайке, эпизоды войн между бандами и преступными группировками, впроброс мы можем ощутить все «прелести» жизни в жопе мира, коей представала в те времена Ямайка, мы буквально на своей шкуре пробуем нюансы отношений внутри преступных кланов и между их представителями — в общем, секс–наркотики–рок-н-ролл во весь рост, в цвете и в запаховом букете. Насилие во главе угла. «Нет правды на земле. Но правды нет — и выше» (А.С. Пушкин). И нет мира под солнцем и под звёздами.

Боб Марли? Да, упоминается в тексте некто Певец, но хотя многие события романа и закручены вокруг него, однако для меня центр внимания всё-таки находился не в его плоскости, а скорее в той «правде жизни», которая явственно проступает сквозь кровь, пот и слёзы (и другие биологические жидкости) этой книги.

Никогда особенно не интересовалась Бобом Марли. Регги, дреды, раста – вот, собственно, и все, что приходит на ум. То, что Марли был, оказывается, знаковой фигурой в жизни Ямайки семидесятых, а его концерт в поддержку мира являлся весьма успешной попыткой примирения противоборствующих политических партий – для меня новая и неожиданно интересная информация. Да и вообще, довольно интересно было читать о том, как в период холодной войны обоими политическими лагерями Ямайка стала рассматриваться, как некий плацдарм, занять который принципиально важно для изменения расстановки сил на международной арене. Человеку, не слишком подкованному в вопросах внешней политики того времени, читать будет не просто, но все же, при должном усердии разобраться и разложить все по полочкам возможно. Но! Лишь только Вы составите себе четкую картину происходящего, рассортировав гангстеров, наркоманов, политиканов, црушников, журналистов и бог знает кого еще, Вас ждет сюрприз! Примерно эдак в последней четверти книги – новые лица и новые сюжетные линии! Для чего ж, спрашивается, столько внимания уделялось проходным (как оказалось) персонажам? Им посвящались целые главы, они обрастали семьями, прошлым и планами на будущее, чтобы бесследно кануть в небытие на следующей странице…

У меня странные ощущения от романа: масштаб и серьезность проделанной работы впечатляют, спору нет, но в не меньшей степени раздражает отсутствие стройности, цельности. Количество действующих лиц превышает необходимое в разы – еще один минус. Помните, как учили в школе – перед тем, как браться за сочинение, составляем развернутый план. Так вот, у меня стойкое чувство, что Джеймс про этот самый план и думать забыл, и писал, как на душу ляжет… Он, как будто, до конца так и не определился, о чем (и о ком) его книга, вследствие чего распылялся на массу ненужных деталей. В моем богатом воображении «Краткая история» ассоциируется с какой-то громоздкой и непрочной глиняной конструкцией, от которой периодически отваливаются куски разного размера и формы… Хотя, возможно, без этих кусков было бы только лучше.

По поводу нецензурных выражений. Сам факт использования сленга и мата в тексте я, в принципе, приветствую, поскольку считаю неотъемлемой составляющей любого литературного произведения достоверность. Писатель должен убедить меня, и я, в свою очередь, должна поверить безоговорочно, что эти конкретные персонажи говорят так и никак иначе. Разумеется, от ганмена не услышишь высокопарной речи, но все же, такой похабщины и грязи, как в «Краткой истории», я еще не встречала. Читать было неприятно, перебор…

Итог: роман чрезмерно затянутый и сырой, что для обладателя Букера непозволительно, но почитать, в принципе, можно, если Вы располагаете достаточным количеством свободного времени.

Букеровская премия по литературе давно зарекомендовала себя престижнейшей наградой для авторов пишущих на английском. Прошлогодний год ознаменовался неожиданным открытием: малоизвестный ямаец Марлон Джеймс получил премию не абы за что, а за роман о покушении на Боба Марли! За считанное время книга произвела литературный фурор. Выход на русском языке стал лишь вопросом времени, посеяв слухи о некачественном переводе, столь сложного языкового романа. Облепленный слухами, страшными байками о малоизвестной исторической основе, гомоном русских читателей о трудностях перевода и Марлон Джеймс заглянет к нам на суд судов. Итак, рассматривается дело №… о покушении на Боба Марли.

Толстенная книга «Краткая история семи убийств» то ли вдохновляет, то ли отталкивает. Обложка ко всему прочему, яркая и кислотная, несколько неприятно режущая глаз. Благо есть аналог в другой серии, чуть блеклый, но атмосферный и приятный на вид. Так что, все надежды возлагались на внутреннее состояние из букв и знаков, слагающих, по моему мнению, дивную историю. Дивной истории не получилось – первое, что меня настигло – шок. В книге немало сленга, мата, неприятных подробностей, но, тем не менее, за всей этой грязью, мной просматривалась реальная Ямайка 70-ых годов. И это пробирало. Матные процессии вставали на свои места, а черные эпизоды, отвлеченно повествующие о жизни ганстеров, полицейских и прочих же взаимосвязанных персонажей, начинали цеплять. Книга срывалась с места, да в карьер, но вот только в ней чувствовалась одна беда: никаким покушением на Боба Марли и рядом не пахло. О Певце (а именно так вот величается король регги в романе) говорили достаточно, но картинка из клубка гангстерских группировок у меня складывалась слабо.

И пока все это неслось-неслось-неслось, я прочувствовал первый и самый жирный минус романа – вся эта затянутость. Как бы не описывал автор жизнь Кингстона, нелегкой судьбы Нины Берджесс, папы Ло, и всякой там шелухи, вроде Бам-Бама и прочих гангста, сюжет тормозился и терялся. В конечном итоге, автор сумел свести концы с концами. Действие романа легко охватывает Кингстон 70-ых годов времен покушения на Марли и Америку начала 90-ых. Размах впечатляет, но именно он, скрупулезная картинка из насилия, тьмы странных, временами противоречивых диалогов, реальной жизни страны, к середине романа начинает, как бы сдуваться. Немного сжатости и лаконичности, Джеймсу бы точно не помешали.

Первая ассоциация Джеймса у меня идет с такими культовыми режиссерами как Квентин Тарантино и Оливер Стоун (об этом сравнение есть место на супере, и мне кажется оно вполне подходящее). Такой же мрачный, правдивый, жестокий мир без границ полный криминальных схем, интриг гангстерских банд, полоскания жизни Певца.

«Краткая история семи убийств» роман в чем-то воистину кровавый, жестокий и беспрецедентный. Ко всему прочему, наполненный оригинальными сюжетными находками, и бредовыми сценами человеческой логики. Чего только стоит сцена, где полицаи ища насильника, заставляют толпу мужиков в одном квартале насиловать землю – это у них такой оригинальный способ поиска сексуального маньяка. И таких сцен в книге – пруд пруди. А книга, почти на семьсот страниц! И авторских находок в ней великое множество. Только вот ранее презентованная затянутость, этому не способствует. Да и перевод Шабрина, без всяких подглядываний в оригинал, чувствуется, имеет шероховатости. Пусть так временами читается влет, как по маслу, но бывали моменты, когда я спотыкался, и возникали вопросы по тексту.

Но в целом, роман удался. Возможно, его не стоит читать быстро, в один мах, как я, а медленно и со вкусом смаковать опасную жизнь описанную Джеймсом. Слишком тяжеловат труд для прочтения, со всеми его закавыками. Много персонажей, много нетипичных для литературы диалогов, размытых потоков сознания и прочих модернистских приемов. Прочитать роман, как минимум того стоило. Посмотреть на мир вокруг Боба Марли, увидеть грязный мир улиц Ямайки и Нью-Йорка.

Итог: интересный, увлекательный, но где-то провисающий и слишком длинный роман в процессе чтения которого, требуется делать небольшие перерывы, дабы глотнуть свежего, чистого воздуха своей повседневности.

Оговорки в сторону трудностей перевода здесь уместны как никогда. Языковая ткань русского перевода вся состоит из сленга, арго, междометий, в связи с чем всякого рода «йоу», «что-нить»,«харить» вперемешку с обильным матом воспринимается, вероятно, иначе чем язык оригинала. Я вот не люблю такой стиль, он портит для меня и «Заводной апельсин» и «Историю шайки Келли»( тоже букеровский роман). Первые страниц двести привыкал, к концу как-то втянулся в манеру изложения.

Главным достоинством романа я вижу освоение этносоциального неразработанного ранее материала — гангстерских войн Ямайки семидесятых. Здесь и покушение на Боба Марли, которого в книге мало, он все на периферии и появляется мельком. В изложении Джеймса прямо там творилась жуть в духе геноцидов африканских нищих стран. Собственно, название романа тоже как-то наобум: в книге убийств больше сотни, а еще полно изнасилований в простой и извращенной форме, всякого рода истязаний, наркоты. как известно, постоянное движение персонажей и квазисобытийность по определению добавляют определенные висты. Как по мне, масштаб насилия впечатляет, но обилие случайных, взаимозаменяемых криминальных типов, изъясняющихся тоже примерно одинаково, количество этих самых убийств и изнасилований достаточно скоро влияют на уменьшение эмоциональной составляющей. Положительных персонажа в романе из более чем сотни я нашел ровно два — обе женщины ( одна — совершенно эпизодическая Клэр), а раз так, то мельтешенья одержимых тестостероном мужчин воспринимаются почти как компьютерная игра. Все хорошее, что есть у Джеймса (драма на материале с использованием уймы боковых ответвлений и персонажей, драйв), в более качественном виде представлено в романах Тома Вулфа, а на грузинском материале — у Гиголашвили в «Чертовом колесе». Редактор Джеймсу точно бы не помешал — ряд персонажей и сцен можно вырезать без ущерба от общего впечатления. Призрака-рассказчика, которого выбросили на асфальт, выбросить стоило бы и из романа.

Букер в свое время столько раз раздали за совершенно архаичные и анемичные англосаксонские поделки навроде пустяшных вещиц Кинсли Эмиса или Бэнвилла, что жюри, спохватившись, раздает в последнее время всем окраинам и доминионам — от Австралии включая Индию. Досталось и материалу Ямайки. Географическое культуртрегерство. Роман Джеймса — сырой, обильный и предельно натуралистичный — потенциально содержит в себе материал для первоклассного сериала, но нуждается в существенной для этого сценарной переработке. В послесловии Джеймс упоминает еще и о намерении писать что-то вслед по теме. Это настораживает.

Пара сопутствующих соображений. Семидесятые прошли, так что в настоящее время Ямайка вовсю эксплуатирует растаманский образ Марли, живет с туризма. Власти приложили силы к успокоению нравов, но выход романа Джеймса — пусть и о минувших временах — едва ли добавит туристического потенциала стране, бо там собрана в концентрированном виде жесть гетто третьего мира, от которой туристы определенно шарахаются.