фантЛабораторная работа «Бабкаешка зажигает огонь»

Хорошо показана эволюция ГГ (разумеется, второе Г тут сперва означает «гад»)! Более того, читатель очень быстро начинает сопереживать ему и даже настраивается на позитивный финал. Увы, финал словно списан с «Цветов для Элджернона», только ГГ утратил не разум, а что-то неуловимо человеческое в своей душе… С такими возможностями систему исполнения наказаний можно было бы реально превратить в Исправительную Систему! А так в сюжете победил унылый реализм, подсунув вместо чуда очередной «грёбаный гамбургер» из Мегасити.

Буквально за пару дней до прочтения этого рассказа, обсуждала с приятелем швейцарскую тюрьму. Приятель посмотрел документальный фильм и рассказывал с восторгом, что там условия уникальные, не хуже чем в пятизвездочной гостинице, сиди, мол, и радуйся. И разговор шел как раз о том,что в наших тюрьмах «наказывают», порой очень жестоко, а у них «перевоспитывают» гуманными методами. По этому мне такой оригинальный способ наказания, как в этом рассказе показался вполне уместным. Отражение сознания героя в образе Бабкиешки. Чем ближе он к исправлению тем она красивее, и любовь, как апофеоз. А неисправимый все 7 лет-дней имел бы дело с мерзкой бабкой. Интересно, что происходит с теми, кого отправляют к Змейгорынычу? Наверное чудовище постепенно превращается в симпатишную ящерку. Хороший рассказ, несмотря на довольно пессимистичный финал.

Забавная история. С одной стороны, эстет во мне протестует против языка, каким написан рассказ, с другой – это язык героя, и с этим ничего не поделаешь. Читается легко, смешно и необременительно. Но финал не работает: такой способ исправления незаконопослушных граждан должен привести к повальным рецидивам. Хотя, идея занятная.

Тут до меня спрашивали — зачем это нужно Бабкеёшке. При желании, ответ можно найти здесь:

цитата

Неведомая сила гнала меня к избушке. Ко второму на этом Острове квазикубу.

Достаточно толстый намёк на то, что Бабкаёшка — такая же отбывающая наказание.

Хотя я бы предложила автору трактовать Бабкаёжку как — в кои-то веки — успешную систему перевоспитания преступников. Это сняло бы вопрос Как и почему возникли Острова.

У рассказа есть

— один крупный плюс — отлично показано изменение главного героя. В начале только излишне нарочито и это сильно не нравилось при прочтении. Всё же быть «криминальным элементом» не означает паясничанье сверх меры.

— и почти нет минусов. Кроме непонятно-кому-выгодного наказания «7 лет реала за 7 дней наказания».

Словом, неплохой рассказ.

Отзыв из группы:

У лихого правонарушителя вырвали из жизни семь молодых лет. Ну да, это наказание. Что касается исправления — по-моему, ничего особенно-то и не произошло, ГГ так и остался гадким типчиком.

Насчет темы — очень серьёзные сомнения.

Берут гопника из будущего за грабёж, телесные повреждения и другие плохие вещи, судят и отправляют в тюрьму – на семь долгих дней.

Проблема фантдопа: нет никакого смысла изолировать человека на семь лет, чтобы для него субъективно прошли семь дней. Он же не исправится за неделю, и не напугается даже! А вот наоборот — нормально: чтобы пролежал неделю под капельницей, а субъективно провёл семь долгих и трудных лет. Вот это и страшно, и воспитательно-исправительную функцию тоже реализует. А самое главное, качество трудового ресурса практически не ухудшается: главное, найти способ, при котором мозг не будет повреждаться от такой нагрузки.

Но пенитенциарная система (и автор) не настолько просты. Ведь по сути, это заключение – наказание любовью.

Автор специально, может быть, излишне выпукло, описывает изменения в герое с помощью того, как тот говорит, о чём думает. Слог меняется от примитивизированного до вполне человеческого, герой замечает в Бабкаешке не страшного персонажа, а красивую, умную женщину, и постепенно влюбляется в неё. Расставание с человеком, обретённым случайно, но ставшем дорогим и самым лучшим, что было в жизни, и есть истинное наказание, способное прошибить даже носорожью шкуру хулигана. И конечно, веришь в это не до конца (всё-таки, всего семь субъективных дней), но всё равно хоть чуть-чуть, да веришь. Магия рассказа работает, это – главное.

Можно не верить в то, что искусственный разум может открывать двери в иные миры. Можно не верить в то, что человек может полюбить всего за неделю. И в такой способ исправления преступников можно не верить. А вот всё равно, можно не верить, да только не верить — не получается.

В отличие от советских газет, данный текст лучше всего читать как раз перед обедом. Во-первых, путь к сердцу ГГ проложен, естественно, через желудок, и хотя известно, что путь этот самый короткий, но уж больно мало времени было на него отведено, и поэтому тема еды вынужденно раскрыта автором так, что аппетит у читателя разыгрывается не на шутку. (Или это только мы с автором такие гурманы? В этом плане отзыв Gourmanda сильно удивил.) Во-вторых, хорошее настроение способствует пищеварению. А в рассказе куча прелестных веселых деталей, причем вполне уместных и даже нужных для сюжета. В эпизоде знакомства с поэзией серебряного века я и вовсе сполз под стол.

Показать развитие героя через язык его монологов получилось не слишком хорошо, до «Вовы Четверодневного» Елены Некрасовой далековато. Но сама попытка дорогого стоит!

Премилый рассказ! Просто вы, дамы и господа, слишком серьезны. А его лучше воспринимать как легкий стеб.

[в рамках конкурса «10-я фантЛабораторная работа»]

Голос лирического героя сразу тянет рассказ вниз, в тину. У меня сразу складывается вредное и устойчивое ощущение, что передо мной мелкий жулик с липкими руками, искательно заглядывающий в глаза: «ну прочитайте, прочитайте про меня, ааа!» Серьезно, ощущение такое, что герой всеми силами пытается убедить меня, что я читаю Настоящий Рассказ с Правдивым Миром, но из-за этой взволнованной искательности выходит как раз наоборот.

«Так это же притон! Вы, придурки! В Мегасити каждую секунду три изнасилования, два из которых заканчиваются убийством!» — почему-то я вижу нервную девочку, взмахивающую ресницами — нет, все на самом деле так, правда-правда!

А нервные короткие фразы? «Какое воровство, блин? Пряник. Кстати, он уже был кем-то надкушенный. Пачка жувачки и мандаринка с плесенью.» — такое ощущение, что герой вообще не может прерваться ни на секунду, чтобы вдохнуть или выдохнуть.

«Полторы сотни погибших! Я в кустах ногу видел. Этих ловите! Два ребра и челюсть…» — ну, тут вообще такое ощущение, что «нагоню-ка я побольше бреда, авось кто поверит».

И вот это нервное нагнетание очень работает против рассказа практически сразу.

А ведь этот телеграфный стиль «А? Что! Да! Нет! Ах! Ох!» дальше ведь в полный рост, и так ВЕСЬ РАССКАЗ.

«А как будет всё, я и без брошюры знаю. Наслушался баек в кабаках. Изоляция от общества на семь лет. Для моего сознания это семь дней. Гуманисты хреновы! Проведу я это время в заточении на внепровневре… вре вре… Блин, пипец! Там нет пространства и времени нет. Мы называем это Островом. Путь туда не из приятных. А из живых существ там только всякая нечисть. Смотрю ещё раз на пенолист. Мне досталась Бабкаешка! Нормальным не вернусь…» — четырнадцать коротких предложений подряд! Четырнадцать, Карл! А ведь это только один абзац, а за ним еще и еще... ох. Очень ох, конечно.

(искренний добрый — то есть злобный совет: попробуйте иногда ставить длинные предложения. Читателю ох как поможет. Хотя рассказу, конечно, вряд ли).

В общем, поскольку этот замечательный телеграфный стиль дальше становится только телеграфнее, читать очень тяжело и порой неприятно. Ну, и плюс герой, как тут уже верно сказали, действительно скорее уж наглый кретин. Пытается изображать из себя крутого парня, а вместо этого на каждом шагу хамит, нарывается, а выглядит перепуганной девчонкой.

Сюжет простой, как три рубля, и сразу понятно, что будет: герой попадает в виртуальность, и все сильнее привязывается к тамошней Бабе Яге, которая кормит его всяким и соблазняет потихоньку, и заодно кажется ему все милее. Чует сердце читателя, не доживет чувак до выпуска.

Но каким языком оно написано, это что-то с чем-то. Даже когда предложения делаются длиннее, над ними просто дольше рыдаешь: «Вопросы терзали меня, назойливыми мышами грызли нутро. Я хотел сделать хоть что-то, чтобы моя прекрасная леди была счастлива, но не знал что. Веселые искорки в милых глазах всё чаще уступали место грустному, какому-то неприкаянному взгляду.»

(нет, спасибо, я-то, конечно, посмеюсь, но когда я представляю, что это можно написать всерьез, мне немножко страшно. Все-таки ведь если классики пишут нормальный текст, и современные фантасты тоже выдают нормальный текст, откуда тут-то берется такой всепроникающий пафос?)

Чувак, впрочем, оказался — кремень, залез обратно в капсулу и из виртуальности вылез. Добрая оказалась бабка, а могла бы и не выпустить. Но парень ее не забыл, и вот, мечтает о ней из своего мира гамбургеров и мелких урок. Гм. Ну, что я могу сказать? Честно, я просто не представляю, как можно прочитать, например, прекраснейшую работу Берджесса, «Заводной апельсин», и после нее так обращаться с русским языком. Впрочем, на язык я ругаюсь везде — что, не отменяет того факта, что и тут это тоже правда. Впрочем, как и что с этим делать дальше — исключительно дело автора, я могу только посоветовать обращать внимание на преувеличения (сто изнасилований!), убирать совсем уж откровенно неестественный пафос, и, гораздо важнее, заканчивать с избытком телеграфных фраз.

Ну, и историей любви тут проникнуться сложно именно из-за языка. Хотя видно, что попытка изобразить настоящую любовь была, обязательно была, и я прониклась бы и огнем в печке, и белесым шрамом, и пустой ненужной жизнью после виртуальности — но язык портит все слишком основательно.

Атмосферный рассказ, что всегда приятно и, с точки зрения конкура, выигрышно. Большой плюс.

Однако, на мой вкус, слишком много злоупотреблений ломаным языком. Не знаю уж, может кому-то приятно ломать глаза о врезки типа «Пени… Чо? Тен…ци…арную брошюру», но этот кто-то не я. Один раз нормально, два уже много, да ещё в смеси с приблатнённым жаргоном и свежеизобретёнными словами. Кстати, местами в жаргон попали слова совсем «другого персонажа». Например слова «банальный психоз» не подходят персонажу, как ни крути.

Зачем понадобились вставки «Хвала Велисуму!» я не понял, да и зачем сам Велисум тоже.

В общем, впечатление двойственное. Из-за атмосферности рассказ я бы назвал удачным (и из-за ряда находок, типа лягухи и ей подобных), из за языка (ах да, и из-за нечёткого сюжета) как-то не очень.

Основная фант. идея о замене наказания неким виртуальным наказанием неплоха. То, что главное не наказание а перевоспитание преступника я тоже понимаю, но в данном случае всё перевернуто наизнанку: оказывается виртуальное наказание всего 7 дней вместо 7 лет, это не наказание для настоящего преступника а милость некая, далее перевоспитаться он не перевоспитался, даже наоборот. Я думаю он опять пойдет на преступление чтобы попасть в тот виртуальный мир, ему ведь там понравилось. В общем идея хоть и интересна, но непродумана. При чтении прямо спотыкаешься об эти жаргонные выражения, читать неприятно. Я понимаю, автор показывает мысли мелкого уголовника, но наверно можно это сделать по-другому. Тема любви вроде бы и показана, но толком не раскрыта, что это было — любовь, влечение, психоз или еще что-то непонятно и история заканчивается в общем ничем.

Тема: трудности любви, которая могла бы быть в другое время, в другом месте и при других обстоятельствах.

Идея: преступника следует не наказывать, а исправлять.

Сколько томов исписано на тему исправления преступников, даже подумать страшно. Но как их исправлять, и можно ли вообще, вопрос неясный. Однако в мире рассказа нашли способ. Специальное воздействие на мозг погружает человека в длительный сон, на фоне которого активизируются участки мозга, отвечающие за психо-эмоциональное развитие. Одновременно человеку предлагается определенный образно-информационный ряд, на базе которого формируются заданные изменения личности.

На протяжении всего времени сна организм работает в ускоренном режиме, поэтому семь дней квазисна обходятся ему в семь лет жизни. Ресурс сжигается немалый.

Полагаю, что никакого Острова с Бабакаешкой не существует. Это своего рода наведенное сновидение, развитие которого частично управляется аппаратами, частично подсознанием спящего человека. Но для него этот сон реален.

Не знаю, можно ли так исправить преступника, но изменить человека можно. Герою показали кусочек другой жизни, других отношений между людьми, заложили основу уважения к чувствам человеческим и некое стремление к прекрасному, которое не связано только с материальной стороной, а базируется в сфере чувств и фантазий. Его научили мечтать, любить, во всяком случае показали, на что похожи мечта и любовь.

Достаточно ли этого для исправления преступника, не знаю. Скорее всего, нет. Ведь человек возвращается в ту же среду, из которой был изъят. В первое время после возвращения в нем будет существовать внутренний конфликт: осознавшая себя душа рвется ввысь, а неустроенное полукриминальное бытие затягивает обратно в болото. Какая из этих сил перетянет, нельзя знать заранее. Однако, у бытия шансов больше, оно реально и на него работает привычка.

Герой внутренне изменился. Но как ему изменить свою жизнь? Надо менять окружение, искать работу, заниматься самообразованием или учиться пойти. А как, где, какую, куда... Опыта-то у него нет и не поддержит никто, нет в его окружении таких людей, которые сориентировали бы и поддержали. Так что с исправлением преступников Великий Искусственный Ум не доработал так же, как недорабатывают умы обычные. Помимо аппаратной психоэмоциональной коррекции нужны какие-то реабилитационые программы в обычной жизни после пробуждения. Один, без поддержки человек с такой проблемой не справится.

И еще один интересный момент в рассказе проскальзывает. Вот здесь:

То есть у спящего есть возможность не возвращаться. И такое часто бывает. Интересно, с кем? Думается, не возвращаются из квазисна рецидивисты, те, кто там уже был, у кого программа внутренней коррекции личности успешно запустилась и создала неразрешимый для них конфликт с реальной жизнью. В криминальной реальности людям невыносимо, вырваться не знают как, вот и решают уйти от квазибука, остаться там или расщепиться, но как-то изменить участь.

Возможно, Велисум и хотел, как лучше, а получилось как всегда, не через голову. Квазисон стал подготовительной процедурой к высшей мере, к которой человек приговаривает себя сам. Не исключено, что такие распыленные личности становятся постоянными обитателями вневременного внепространства, то есть Бабкаешками, Кощеями, Лешими, Русалками. А программа квазисна устанавливает связь мозга живого человека с сознаниями распыленных предшественников. Поэтому и говорит Бабкаешка

Должно было бы, даже могло бы, но не состоялось...

Очень красивая, глубокая история. В ней открывается столько граней и планов, что дух захватывает от их безжалостной игры. Спасибо автору за эту чудесную вещь.

Фантдоп: мелкий преступник получает в качестве наказания капсулу киберсна на 7 лет, которые для его сознания выглядят как 7 дней.

Зачем такой фантдоп — я не понял. Наоборот — 7 дней реального срока и семь лет виртуального — верю. А отсидеть 7 дней в избушке в бабаешки, обжираясь вкусностями — в чём наказание? (Как в реальности всё хреново, а в сказке — прикольно? Может быть.) Но зачем для этого надо замораживать человека на семь ЛЕТ?

Сама история невнятная. Ну да, пацану хорошо: пригрели, накормили, приласкали. Но зачем это бабаешке — я не понял.

Идея понравилась. Только воплотить бы ее в другом ключе — когда заключенный понимает, что его время убегает в бешеном темпе и каждый день старается жить по-максимуму!

А в таком бодреньком стиле эта история здорово теряет...

Главный герой показался странным — он корчит из себя умного, но выглядит наглым кретином.