Лоуренс Норфолк «Словарь Ламприера»

Почему решил прочитать: интеллектуальный конспирологический викторианский роман с высокими оценками на всех ресурсах.

В итоге: у меня, как, наверное, и у любого человека, имеющего список к прочтению, постепенно накапливаются книги большого объёма, так называемые «кирпичи», которые и прочитать вроде бы нужно, и подступаться к тому в восемьсот с лишним страниц страшно, и понятно, что за время чтения этого талмуда можно было бы осилить два-три романа стандартной длины.

Коротенький список огромных книг, накопившихся к данному моменту:

Из русских авторов:

«Шайтан-звезда» Трускиновской;

Биография Маяковского «Тринадцатый апостол» за авторством Быкова;

Двухтомник «Поклонение волхвов» Афлатуни.

Переводные книги:

«Источник вознесения», второй том трилогии «Рождённые туманом» Сандерсона;

«Трон из костей дракона» Уильямса;

«11/22/63» Кинга;

«Черта прикрытия», последний из непрочитанных мной переведённых романов из цикла «Культура» Бэнкса;

«Облачный атлас» Митчелла;

«Вирус Reamde» Стивенсона;

«Радуга тяготения» Пинчона;

«Первый человек в Риме» Маккалоу, тысячестраничное начало бесконечной саги про Древний Рим;

Модный одно время «Шантарам» Робертса, про интересную мне культуру Индии;

«Гибель гигантов» Фоллетта – тоже первая часть монументальной трилогии.

Решил раз в пару месяцев или даже чаще приступаться к этим трудам.

Теперь о «Словаре Ламприера».

«Словарь» из тех романов, негативным рецензиям на которые не хочется верить. Думаешь – эти читатели простецы, просто не оценили всю мощь и глубину интеллектуального бестселлера. Уж мне-то роман понравится! Тайные общества, загадки, мистика, невидимая подоплёка известных исторических событий! Залихватская конспирология на фоне Англии Нового Времени не может не понравится!

Джон Ламприер очарован античными мифами и юной красоткой Джульеттой, но над его семьёй довлеет злой рок в лице тайных правителей мира.

По факту – бесконечный викторианский роман про традиционного для этого жанра юного джентельмена-недотёпу. Рыхлый и вязкий текст с громоздкой драматургией. Многословно, временами слишком. Но за злоключениями Ламприера следить любопытно. Событий в романе, не смотря на объём, не так уж и много. Автор добивается полифоничности и погружения в эпоху, регулярно вставляя в текст бытовые зарисовки о персонажах, не имеющих отношение к магистральному сюжету.

Что Норфолку удалось, в отличие от картонных персонажей (как героев, так и злодеев), так это атмосфера Лондона последней четверти 18-го века и очарование морских путешествий.

Переводчик в послесловии пытается вчитать в роман охапку смыслов, но ему простительно. При желании в романе и аллюзии на «Звёздные войны» можно вычитать и всё что угодно.

Роман заставлял периодически гуглить и заглядывать в википедию, за что ему отдельное спасибо. Узнал много нового про историю уникального образования – Британской Ост-Индской Компании, прообраза всех корпораций.

Про Маркса:

Выискивая допматериалы по Ост-Индской Компании, натолкнулся на колонку Карла Маркса в «New York Daily Tribune» о положении дел в Ост-Индской Компании в середине 19-го века и зачитался! Я! Зачитался Марксом! Знаете, это лучший итог чтения «Словаря Ламприера» — познакомиться с Марксом как с экономическим колумнистом. Он написал для «Tribune» около пятисот колонок, я взахлёб прочитал десяток – про Ост-Индскую Компанию, про скандалы с французским Креди Мобилье, про восстания сипаев и зверства англичан. Потрясающе! Сам формат газетной статьи не даёт автору растекаться мыслью по древу и сильно умничать. Чем-то напомнило статьи Голубицкого и других бизнес-колумнистов в хорошей прессе прошлого десятилетия. Буду читать и дальше. Данные статьи занимают целых три тома в полном собрании сочинений, хоть покупай!

Резюмируя – «Словарь Ламприера» сильно перехвален. Хоть его и можно с натяжкой назвать «Джонатаном Стренджем и мистером Норрелом» девяностых годов, но не рекомендую терять неделю-полторы на продирание сквозь вычурные словесные конструкции, повествующие об опереточных злодеях-заговорщиках и беспомощном Ламприере. Раздражён и разочарован.

6(НЕПЛОХО)

Дебютный роман Лоуренса Норфолка, по уровню вполне перекрывающий иной opus magnum. Собственно, после «В обличье вепря» я и не ждал увеселительной прогулки, но даже и так «Словарь» оказался для меня едва ли не непосильным, лишь бы только зацепиться. Хотя Лоуренс и играет здесь по правилам, оставляя ошарашенному читателю спасательный круг в виде авантюрно-приключенческой обёртки, читать Норфолка так сродни преступлению. Нужно вчитываться, вникать, отслеживать намёки и отсылки к классическому корпусу древнегреческих мифов, обложившись справочниками, выяснять, как именно мимолётное упоминание той или иной персоналии или события по-новому расставляет акценты и меняет оттенки смыслов. Пресловутый «Классический словарь античности» Джона Ламприера будет тут очень кстати, потому как Норфолк, не в пример себе же спустя девять лет, до невероятия расплывчат и иносказателен. Вот тебе, дорогой читатель, ворох упоминаний классических, восходящих ещё к «Метаморфозам» Овидия, сюжетов, а уж ты применяй их к тексту, как душе угодно. Кстати, вот этот сюжетный поворот — одна большая аллюзия на плавание аргонавтов. Или на осаду Трои, это смотря как посмотреть. И вот таких точек зрения, значимых отсылок, заполированных стилистическими вывертами до полной незаметности реминисценций и раскавыченных цитат в тексте невероятно много. Собственно, весь этот компендиум античной мифологии составляет отдельный слой текста, упрятанный далеко за тем, что сообщено прямо так, русским (или английским) по белому. Умница переводчик в послесловии подводит под это очень красивый механизм, объясняющий, зачем вообще Норфолку понадобилась именно эта смысловая подложка. Там и возрождающиеся раз за разом архетипы, и вторжение в логичный и упорядоченный мир рационального неких потусторонних, хтонических сущностей, и много чего ещё, что и не снилось нашим мудрецам. Нисколько не умаляя заслуг переводчика, отмечу, что я примерно 9/10 всего этого проглядел. И не уверен, что оно там действительно есть (хотя далеко не факт, что сам Лоуренс в этом уверен). Поэтому расскажу о романе так, как я его понял.

Для начала, пресловутая обёртка в виде очень английского авантюрно-юридического приключения. Не такого юридического приключения, какие сейчас стали популярны с лёгкой руки мистера Джона Гришэма, а знаете, как вот «Квинканкс» Чарльза Паллисера. Старинные завещания на пожелтевшей бумаге, записи и дневники, таящие зловещие секреты прошлого, всесильный враг, облечённый могуществом, которое способно дать лишь невероятное богатство, загадочный юрист, лучше всего — семейный, незнакомцы с железом в рукавах, что тенью следуют за бедным, но честным героем по тёмным и грязным улочкам Лондона-после-пожара, трагическая красавица со своими секретами в шкафу, тяжеловесные, уснащенные многочисленными отступлениями и оборотами предложения на добрый абзац каждое. Выражаясь романтически, предчувствие викторианства. Бедняга Джон ничего-то не знает (совсем как его куда более известный тёзка) и вместе с ним ничего не знает читатель, как в омут бросающийся в таинственные загадки прошлого. Или как в лабиринт, где, тяжело дыша, бродит Минотавр истины. Но это мы забегаем вперёд, пока никаких аллюзий, всё as is, по написанному. И в итоге, что ожидаемо, Норфолк всё-всё, что касается буквалистики, читателю объясняет, хоть и подразнив несчастного от души. Кто убил, чья внебрачная дочь, куда делись деньги и прочая и прочая. Нам всё рассказали, ура-ура! Не обошлось без мистики и чертовщины, но роль их в событийном наполнении понятна, хотя про Вокансона хотелось бы поподробнее. С другой стороны, тот же Паллисер проделал в своё время совершенно изумительнейшую штуку, без всяких модных интертекстов состряпав роман, в котором буквально ни черта не понятно ни с первого, ни со второго, ни вообще с какого бы то ни было прочтения. Норфолк хотя бы оставил сокрушённому текстом читателю утешение в виде миленькой, хотя и безбожно растянутой, экшн-обёртки. Хотя осилить 800+ страниц авантюрного романа, к тому же, тягомотного, без драк и любовных сцен, тоже достижение, заслуживающее оваций.

Дальше, как и ожидалось, идут стилистические игры, где Норфолк старательно расставляет значимые имена, прячет в тексте минимум три словаря помимо, собственно, ламприерова, и предлагает читателю всё это заметить и похлопать умнице-автору и собственной проницательности. Из туманных отсылок к античному эпосу составляются и ещё словари, но уже из области интерпретаций, прямым текстом о них ничего не говорится. Причём эти невинные игрушки хитрый Лоуренс впелетает в текст в тот самый момент, когда пресловутая обёрточная линия событий разворачивается наиболее быстро, с расчётом на то, что читатель отвлечётся и забудет на миг, что ничего не бывает просто так. Эти внешние красивости выглядят миленько, но подчас слегка раздражают. Например, для мрачной атмосферы древней легенды о Вепре такие бантики оказались бы фатальны, ибо заставляют отвлечься не только от обёртки, но и от изнанки текста. В «словаре» же нет единого лейтмотива, а есть лоскутное одеяло реминисценций, и в стыках Норфолк даёт волю трикстеру в себе.

И вот, собственно, мы подошли к мясу. Не рискуя подводить под роман некую глобальную схему и стыдливо игнорируя мотив города, памяти, лабиринтов и метаморфоз разума, прокомментирую немножко самые очевидные отсылки к мифологическим сюжетам, как я их (отсылки то есть) понял. Во-первых, гибель Актеона, которая вроде бы явственно символизирует смерть Шарля Ламприера, но, с другой стороны, сообщает нечто о Джоне. В первую очередь, то, что некие силы ведут с ним нечестную и жестокую игру. Тот комплекс ассоциаций, что выстроил Джон, оказывается разрушен навязанной Кастерлеем и прочими трактовкой. Афродита превращается в Артемиду или, если угодно, в Диану (метания Норфолка между греческой и римской традицией сами по себе достойны целой стены текста), а это уже совсем новое развитие сюжета, первое предвестие того, что дальше всё будет совсем не так, как ожидает герой. Примерно тот же смысл несут и эпизоды с Данаей и Ифигенией, где живая плоть классического мифа оказывается безжалостно перекроена Девяткой или Восьмёркой (значимость цифр по масштабам тоже вполне себе тема отдельной статьи, но переводчик спас нас и всё вкратце объяснил, слава ему). В этих отсылках к мифам прячется ещё одна отсылка, скажем так, второго рода, а именно, ассоциация с таинственным и кровавым искусством Вокансона, который точно так же изменяет живую плоть, замыкая непрерывность в дискретных цифровых состояниях (опять цифры!). Внешней элегантности «Метаморфоз» противостоит противоестественный, исковерканный миф, этакое евангелие от вивисектора. А потом вдруг понимаешь, что за той самой внешней элегантностью классики стоит воля жестоких богов, и начинаешь проводить аналогии между Кабаллой, объявившей себя незримыми властителями мира, и пантеоном тех самых богов. Ле Мара примеряет латы Ареса, Кастерлей и Председатель (пока просто председатель, ибо спойлеры зло) становятся Зевсом и Кроносом, главным образом, из-за темы отцовства, присущей обоим, и темы древности, сопутствующей второму. Вокансон у нас, ясное дело, Дедал, мастер лабиринтов и механизмов, ибо не к лицу ему благородное пламя Гефеста. Или стойте, этот вот вокансонов монолог про истину — он и вправду уводит нас к сюжету о вожделении Гефеста к Афине или это мне просто показалось? А может, они все, отрекшиеся от личности, сплавившиеся воедино, суть Минотавр неделимый, засевший в лабиринте катакомб под Лондоном? Или это сами катакомбы — Минотавр, не зря же Норфолк сравнивает их так настойчиво с древним Зверем? И опять Вокансон, новоявленный создатель богов, неучтённая переменная, выпадающая за рамки романа. И боги-автоматоны, которыми на поверку оказываются Восемь. Боги ли они после этого? Вот с Септимусом хотя бы понятно, он у нас Гермес и Икар в одном лице, наивный мудрец, чей миф тоже оказался вывернут наизнанку. Опалённый не Солнцем, но пламенем, ищущий не покоя, но отмщения, сверхсущество, персонификация всего, антагонистичного Кабалле, и одновременно манипулятор и вполне осознанный палач. Ангел на хрупких крыльях из тщеславия и воска. Путешествие Джона, которое Восемь видят походом аргонавта за руном, а сам Джон штурмом Трои. погоней за воплощённой любовью. Механистичный расчёт Вокансона или потерянные города, что живут в душе Ламприера? Или бунт против обоих сюжетов и мофопоэтики вообще, потому что мифы всегда кончаются плохо? Но тут уж меня опять заносит в глубину смыслов, лучше здесь же и остановиться.

В общем, роман закручен и наворочен до невероятия. Единственным его неоспоримым минусом является расчитанная безэмоциональность, на которую Норфолк идёт, как мне видится, совершенно осознанно. В «Вепре» эта отстранённость претерпевает апофеоз и становится голосом вечности, которым с нами говорит легенда. Здесь же читатель успевает в перерывах перевести дух и хоть и не понять (упаси боже, это невозможно), но нутром почувствовать ту самую дискретную механистическую расчитанность. И получается едкое послевкусие фокуса, но не чуда. Потому и не высшая оценка. Хотя это великий роман, без всякий «если».

«Словарь» — жанровая вещь. По существу- историко-приключенческий роман на псевдоисторическом фоне Англии конца 18 века. Это, очевидно, по статусу официальный как бы ответ на вызов «Имени Розы» У. Эко. Надо сказать, что голландский ( Пирса) и родной( Юзефовича) были определенно более удачными. У Норфолка какой-то прямо фатальный дисбаланс между развлекательным острым сюжетом , улучшить который можно сотней способов, со всякого рода тайными заговорами, роботами, ассасинами и подземельями и тягостной, изобилующей чрезмерностями манерой изложения. Переизбыток античных аллюзий, без которых можно обойтись, и антуражных описаний антисанитарии лондонской жизни. Уж совершенно излишни точно страницы про австро-турецкую войну. На редкость основательная, тяжеловесная и претенциозная вещь в отсутствие юмора, сколь-нибудь живых диалогов и занимательных персонажей. Норфолк как рассказчик никогда не был увлекательным — ну а для как бы авантюрного жанра это приговор. Эрудиция автора сомнений не вызывает, но судя по следующим романам он понял, что жанровая проза — не его.

Роман, который и романом-то назвать нельзя — на самом деле полный постмодерн, никакой психологии, никаких по-настоящему человеческих историй, одно пустое мельтешение исторических и псевдоисторических персонажей на подмостках сумбурного авторского замысла, не приводящее ни к чему. Автору абсолютно нечего сказать читателям, кроме банального — посмотрите, какой я умный и красивый, сколько умных слов знаю, аж целый роман написал, толстый-толстый, «о мифах и героях», а также о тех, кто в эти мифы и в этих героев верит. Тот самый случай, когда автор, прочитав несколько десятков умных книжек, о многих из которых, кстати, молва, что они умные, сильно преувеличена, начинает думать, что от этого он становится очень умным и тоже может умные книжки писать. А напрасно, кстати. Читая «умные» книжки, надо всё-таки иногда применять и свой собственный ум. Увы, тут совсем не этот случай. Автору дали за книгу премию Сомерсета Моэма — боюсь, тот по этому поводу в гробу переворачивается до сих пор, ибо в отличие от награждённого был настоящим писателем, хоть местами и не избегавшим пошлости, но писавшим о людях и для людей. Писания г-на Норфолка представляют собой сплошную, рафинированную пошлость, в которой ни одного живого словечка не найдётся. Одно бла-бла-бла, и ни слова больше. Зачем писать о живых людях живыми словами, если и так схавают и так пробашляют?

Норфолк в 1991 году, когда ему было всего 28 лет, буквально «выстрелил» своим романом, сходу войдя в число самых известных современных авторов. «Словарь Ламприера» завоевал премию Моэма. За прошедшие шестнадцать лет Норфолк написал всего два романа: «The Pope's Rhinoceros» (1991) (в скором времени выйдет на русском) и «In the Shape of a Boar»(2000). Не так уж и много.

Жанр романа не поддается точной классификации, это и историческое произведение, и детектив, и фантастика, и книга о тайных обществах, найдется место и мистики. Основная сюжетная линия вертится около молодого подданного Британской Короны Джона Ламприера, выходце с острова Джерси, куда 160 лет до описываемых в этой линии событий перебрался Франсуа Ламприер, один из немногих уцелевших из города Ла-Рошель. С тех самых пор, никто из представителей рода Ламприеров не доживал до старости, все они погибали загадочной смертью. То же произошло и с отцом главного героя, растерзанного сворой собак. Джон отправляется в Лондон чтобы узнать о завещание отца, так он оказывается в центре интриг тайного ордена «Девяти», управляющего Ост-Индийской Компанией и намеревающегося сокрушить французскую монархию. Вторая линия отправляет читателя к моменту зарождения ордена «Девяти». Девять богатых купцов-гугенотов из Ля-Рошель, тайно выкупают акции молодой Ост-Индийской компании, находящейся в тот на момент в глубоком кризисе. Вскоре войска под управлением кардинала Ришелье осаждают их родной город. Спасутся всего десять человек, Франсуа Ламприер и восемь других членов Девятки и младенец, вылетевший из гигантского пожара, который устроит Девятка, чтобы скрыть следы своего бегства. Это две главные линии, но они не одиноки, мы узнаем еще о войне с Портой, которую ведет Автро-Венгрия в союзе с Россией и Пруссией, о жизни Людовика XVI, о странствиях первой экспедиции, посланной Ост-Индийской компании, о пиратах-неоплатонниках. Повествование крайне насыщено исторической информацией, названия книг, авторов, различные события и что особенно важно древнегреческие мифы. Греческая мифология — это по сути базис книги, структура книги заставляет вспомнить о критском лабиринте и Тезее, который должен найти и сразить, живущего в нем Минотавра. Доказательств этого разбросано в тексте много, это и сама структура романа с множеством сюжетных ответвлений, и своеобразная жертва которую приносит род Ламприеров, в каждом поколение, да и образ лабиринта несколько раз звучит в тексте, здесь уместно вспомнить, что сам Ламприер один раз даже будет изображать Тезея. Ламприеру придется пройти через этот лабиринт из интриг и ложных ходов, прежде чем он узнает наконец правду и обретет любовь. Путь ему во многом укажет словарь мифов, который он составляет, именно он поможет ему и читателям расшифровывать многие из намеков, которые разбросаны в повествование. Словарь — это нить Ариадны, которая структурирует пространство и чувства, противостоит безумству, которое использует Девятка, чтобы заставить Ламприера отступить. Миф о Тезее не единственный из использованных, где то на краешке сознания будут присутствовать и Дедал, и Диана, и Аргонавты, и миф о рождение Персея.

«Словарь Ламприера» — постмодернистское произведение. Норфолк играет не только с мифологией, в нем совершенно явно присутствуют отсылы к «Маятнику Фуко» Умберто Эко и «Червю» Джона Фаулза.

Тяжело ответить на вопрос понравился ли мне роман? Он вышел слишком холодным, малоэмоциональным, как будто автор тщательно высчитывал каждый сантиметр своего лабиринта. Думаю перечитаю его лет через пять, пока 8-9/10.

Как повезло Норфолку с работой! И какое применение он нашел своей феноменальной редакторской памяти! Роман насыщен и перенасыщен, но все уложено так хорошо, что общей чрезмерности не замечаешь, а заметив — списываешь на молодость автора. Дивно хороши многие сцены в середине текста, за них прощаешь перегруженность первой части (все-таки мифологическая нагрузка в начале романа для читателя становится огромным испытанием). но зато потом... Как говаривал Роб-Грийе, «медленное скольжение удовольствия»... И история, и конспирология, и фантастика, а еще немного эротики и много мозгов... Я, к примеру, дюма никогда не любил (кроме «Монте-Кристо») и потому романы, построенные на переосмыслении Дюма («Клуб Дюма» Переса-Реверте) всегда казались скучными. А тут — поперло! Даже осада Ля-Рошели не раздражает. Молодец Норфолк (хотя и сноб, и рассчетливый бизнесмен, и безразличный эстет...)! Жаль, что новый его роман в магазинах стоит каких-то запредельных денег и ознакомиться с ним я, скорее всего, не смогу.

Изначальный интерес к мифам и увиденные в книге отсылки к ним, загадки, связанные с ОСТ-Индской кампанией, поддерживали интерес к чтению, я даже начал надеяться что это лучшая за последние месяцы из прочитанных книг. Но резвый старт к середине книги начали обрывать метастазы нелепой фантастики, как будто бы её обилие должно оправдать её существование, покинутые сюжетные линии тихо умирали, на их фоне шла война с турками и бытоописание поллюций австрийского императора (зачем это вообще?) и ближе к концу книги, то есть к последней её четверти, приходилось уже прилагать усилия для её прочтения, ради того только что начало у книги замечательное. Особенно глава, действие которой происходит в «Поросячьем клубе», которая стоит всей книги.

Для тупого и гуманитарно необразованного меня это произведение -- увы, выпендрежный бред.

Ну, теоретически я понимаю, что для филологов и литературоведов роман полон аллюзий, а изящно загнутые фразы на полстраницы вызывают восторг. Но сама оценить не могу. Сюжет -- вычурный и совершенно нелогичный (всегда выбираются самые сложные и длинные способы достижения целей и почему-то срабатывают), ни одного приятного героя, читается тяжело (из-за тех самых изящно загнутых красивостей), познавательная ценность близка к нулю (расчет на гораздо больший исходный багаж знаний читателя, который сможет оценить игру автора?). Дочитала из принципа (столько умных людей хвалят!), но не понравилась книга совершенно.

Да, после «словаря Ламприера» некоторым из знакомых стоило больших усилий убедить себя, что на самом деле осада Ла Рошели выглядела иначе. Настолько все органично в романе выстроено.

Об обилии аллюзий, красоте и сложности сюжетных ходов уже сказано и немало. Восхитительное чтение! Правда на мой взгляд начало кажется несколько сухим и тяжеловесным, а в финале чувствуются попсовые интонанаци, но рассматриваемая целиком книжка заслуживает самой лучшей оценки

«Чередуя эпизоды жуткие до дрожи и смешные до истерики, Норфолк мастерски держит читателя в напряжении от первой страницы до последней». Данная аннотация не соответствует действительности. Ничего жуткого или особо смешного я лично в романе не нашел. Слов нет, произведение глубокое и продуманное, но, невзирая на обилие сюжетных линий и персонажей, оставляет впечатление как вещь, замкнутая в себе, словно автор решил выпендриться своими энциклопедическими знаниями (в отличие от Стефенсона в «Криптономиконе», который ДЕЛИТСЯ такими знаниями с читателем). Сравнение с гениальным романом Эко также не выдерживает критики. Часто при чтении «Словаря» становилось откровенно скучно. Ниже 8 рука не поднимается поставить, но второй раз я это точно читать не стану, жалею что отвалил больше 11 баксов, польстившись на аннотации.

Чтение этого романа было настоящим пиром для интеллекта. Возникающие аллюзии вызывали уважение к автору, как и его позиция-над сюжетом или за ним.Отсутствие излишней эмоциональности придает дополнительную прелесть, не дает превратиться тексту в фарс,в заурядный превдоисторически мистический рассказ. 10 баллов!

Норфолк великолепно выстроил, вылепил всю историческую и псевдоисторическую линию романа, а именно они- ведущие. Читая, наслаждаешься аллюзиями и сложными сюжетными ходами. Мне нравится и позиция автора-он холоден и отстранен,находясь за сюжетом,а не в нем. Этот роман- пир для интеллекта читающего. С нетерпением жду издания остальных романов Норфолка.