Грег Иган «Вселенная «Диаспоры»»

C использованием заметок для Medium (https://shorturl.at/k0cav + https://shorturl.at/BwuFE).

Гамма-всплески принадлежат к наиболее энергетически мощным и, следовательно, самым опасным явлениям для любой жизни во Вселенной, за исключением, быть может, лишь самых высокоразвитых цивилизаций. Да и тем лучше подстраховаться, а не сгружать все яйца в одну колыбель своей культуры или, как поступили продюсеры яблочной кино«Академии», всех имперских клонов-Клеонов — в одну башню дворца на Транторе, для вящего удобства потенциального террориста или безумца.

Но стоит подчеркнуть, что, несмотря на грозную славу, которую обрели ГВ в научпопе и НФ благодаря своему колоссальному “энергоизмещению”, гамма-всплесковая угроза требует весьма неудачного сочетания факторов; конечно, когда такое сочетание все же происходит, то пожаловаться на него на всем пути выброса жесткого излучения уже некому.

Каноническим примером «гамма-всплескового» романа-катастрофы в англосферной НФ выступает «Диаспора», чья вселенная отмечает в этом году 30-летний юбилей («Ковры Вана», https://fantlab.ru/work49786#response201492 + https://fantlab.ru/work49786#response512527, как отдельная повесть выпущены в 1995-м). Роман Игана и примыкающая к нему приквельная повесть «Планковский прыжок» затрагивают, разумеется, не только проблему выживания разумных видов при гамма-всплеске, но вряд ли кто-нибудь поспорит, что загадка ГВ для «Диаспоры» стержневая — она создает главную детективную (если такой термин применим к этой сверхтвердой НФ, где преступления в привычном телесным культурам смысле давно изжиты, а основные генераторы душевной разрухи и фрустрации — непокоренный барьер скорости света как предельной при распространении информации да головокружительные вопросы теоретической физики и обслуживающей эту физику математики) интригу романа.

Несколько забавно, что страницы, посвященные удару гамма-всплесковой пушки по Солнечной системе и предваряющим его лихорадочным попыткам спасти остатки плотского человечества от верной гибели, в «Диаспоре» лучшие с художественной точки зрения, да еще и с нехилым отрывом: добрую половину книги, а также весь «Планковский прыжок», порядком портит прозелитический, отдающий проповедями Жана Кальвина перед католиками и его почти-однофамилицы Сьюзен Кэлвин перед роботами, пыл противостояния «физиков» и «лириков» — трансгуманистов и консерваторов-антиглобалистов, на наши современные деньги.

Как это сделать корректнее и без ущерба для беллетристической составляющей, в те же годы показали Нэнси Кресс (https://fantlab.ru/work17160) или Чарльз Шеффилд (https://fantlab.ru/work40426#response206411).

Я совсем не хочу, кстати, сказать, что Иган ошибается, старательно прорабатывая каркас физики своего сеттинга и увязывая его с современными себе (или уже ставшими классикой) научными теориями — Эйнштейна, Пенроуза, Ровелли, Смолина и др. Я и сам этого абсолютно не чураюсь для изредка пинаемой в свободное время беллетристики, но у нас с Иганом подход к инфодампам и подкат к Заклепочнице Рози радикально отличается.

Загвоздка в том, что грандиозные житейские проблемы постчеловеческого общества (а они, бесспорно, должны появляться независимо от нашей с вами аппаратно-программной базы; чтобы убедиться в этом, достаточно осознать, что человеческая эволюция практически полностью переключилась на технологический трек больше пяти тысяч лет назад, сразу после изобретения письменности, ключевого открытия на пути к потенциальной отвязке Человека от его биологического фундамента) у Игана неизменно описываются стилем доклада на студенческой научной конференции, причем не Стэнфорда, Кембриджа или Токийского университета, а конституционного собрания активистов «Доксы» перед клятвой в зале для игры в мяч при НИУ ВШЭ.

Антагонисты же в дилогии если и появляются, то выведены карикатурно, в худших традициях «популяризаторов науки» и апологетов Воинствующего Прогрессивизма 2.0 типа Докинза или Ирины Якутенко. «Иган одушевляет свои постчеловеческие полисы, представляя... чем-то вроде оцифрованных и рафинированных республик Италии времён Ренессанса; на страницах остальной книги вопросы имеют академический характер, ответы представлены в стилистике учебников или справочников, а персонажи, по существу, не более чем ведущие современных научно-популярных передач в обёртке программного кода», отзывается о дилогии Гвинет Джонс.

Этнокультурные и гендерные различия, если не считать приверженности одного из друзей Ятимы с азиатским именем метко критикуемому за токсично-нигилистическую пассивность прошивки буддизму, не предусмотрены вовсе (что подчеркивается и выбором гендерно-нейтральных местоимений в «Диаспоре»), трансгуманистические персонажи мыслят до того схоже, что без постоянного тегирования их распознавание, как и в старосоветских (анти)утопиях Ефремова, затрудняется. «Один рецензент НФ-журнала со смеху покатывался. Он был буквально не в состоянии постичь концепцию любви, не включающую генитальные фрикции», обижался Иган в пору работы над «Диаспорой» по другому поводу. Однако подколка явно попала в цель:

Нет, ребятки, сильную проблему сознания в вашем чате так легко не забанишь, и, быть может, не столь уж непоправимо заблуждался обративший себя к буддизму Иносиро из полиса Картер-Циммерман. «В альпинистах сразу опознаёшь людей, но подавляющее большинство людей не таково, чтобы в них сразу опознавались альпинисты», отзывается о персонажах Игана Пол Грэм Рэйвен, и нарочитое противопоставление «физиков» и «лириков» из «Планковского прыжка» губительно для вживания в сеттинг средствами квалии бессмертных персонажей. Каковая должна естественным образом не отрицать нашу и не повторять ее, а предлагать надстройку, оправдывающую такое вживание.

Различия эти с высокой вероятностью успешно переживут постчеловеческую трансформацию, примерно как у Джордана в «Колесе времени» гендерный оттенок магии, с которой работает ревоплощенный служитель Темного Бальтамель, не меняется от переноса его ехидною шуткой хозяина в женское тело вместо мужского. От распространения компьютеров и информационных технологий в нашем варианте реальности не стало меньше ни клерков, ни ксенофобов — этнических националистов.

Результат получается пикантным и слегка печальным: формально «Диаспора» (или, к примеру, «Лестница Шильда») едва ли не самые крепкие по части заклепок произведения за всю историю англосферной НФ после Золотого века пальпа, а на практике «очарование чуда», за какое фантастику обычно и ценят сильней всего, слишком часто заглушается миазмами постструктуралистской леволиберальной адвокации от «активиста по защите прав беженцев, промышляющего программированием» (это не обидный ярлык от меня, а самохарактеристика Игана в полностью свободное от литературы время 2002-2006 гг.: он себя так определял в интервью https://fantlab.ru/work857626 биографу Карен Бёрнэм).

«Я всегда считал, что наиболее правдоподобным ответом может считаться стандартное материалистическое восприятие сознания: человеческий мозг веществен, как и всё остальное, и сознание есть лишь свойство мозга. Мы сознаём, но это не прибавляет к нашей способности воздействовать на мир ничего, что не могло бы найти принципиального истолкования в обычном поведении молекул, из которых мы состоим... Фактически это и есть одно из величайших прозрений за последние три сотни лет: человеческие существа полностью принадлежат материальному миру, и мы в конечном счёте подвластны тем же исследованиям и манипуляциям, какие можно проделать с любой другой физической системой», поясняет Иган. Конечно, киберпанк и посткиберпанк неизменно исходят из аналогичного представления о возможности переноса человеческой личности на виртуальные планы бытия — но Игана при знакомстве с авторами этих жанров тянет почитать в последнюю очередь, в основном потому, что он киберпанк не любит, а лишь мимикрирует под него: киберпанковская классика еще в юности вызывала у Игана «раздражение своей одержимостью хипповством». Хм, академическая одержимость культурой отмены и правами аббревиатурных меньшинств, подпитывающая молодежные протесты нашей эпохи, едва ли предпочтительнее.

Далёкое будущее Диаспоры по Игану — мир, где научные данные нет нужды засекречивать, где любое число команд может испытывать любое число подходов, а люди вольны участвовать в погоне за истиной или не участвовать, в зависимости от своего желания. На тридцатилетнем юбилее цикла, после BLM/TDS-флэшмобов, пандемии карантинов и беспрекословного прогиба большинства ученых под повесточку истеблишмента стартовой фазы прокси-мировой войны, такой подход остается привлекательным, но доверия вызывает еще меньше, чем до массированных гонений «университетского жречества» на версию утечки COVID-19 из Уханьского института вирусологии или фетвы Криса Линтотта в адрес Абрахама Лёба за доводы последнего в пользу отправки «Юноны» с орбиты Юпитера на рандеву с 3I/ATLAS.

А всего примечательней, что Иган в «Диаспоре» смухлевал именно по части опорной структуры сюжета, поместив источник Lac G-1 с аномальными характеристиками гораздо ближе к Солнечной системе, чем это допускает современная астрофизика, уже весьма основательно изучившая потенциально угрожающие объекты, вроде звезд Вольфа-Райе, в нашем захолустном Млечном Пути. Представить себе черную дыру вроде Чандрасекара из «Планковского прыжка» примерно на таком же удалении от Земли еще можно, пускай и с трудом, а вот для системы типа Lac G-1 у меня это не получается даже с очень могучим подавлением недоверия.

Более того, высказано мнение, что в Галактике гамма-всплески калибра уничтожившего плотчиков «Диаспоры» вообще невозможны (в пределах, конечно, представлений современной физики) независимо от расстояния до гипотетического источника угрозы: Млечный Путь слишком обогащен металлами (в астрофизике под металлами понимаются все элементы тяжелее водорода и гелия), чтобы достаточно продолжительные гамма-всплески в нем могли иметь место. Достаточно продолжительные — это какие, спросите вы? Накопленная с 1960-х историческая выборка демонстрирует четкую бимодальность в распределении гамма-всплесков по длительности, позволяя разграничить их популяцию на короткие, с ожидаемой средней продолжительностью менее полусекунды, и длинные, которые извергают свою энергию в течение полуминуты и более. Очевидно, этим группам соответствуют и различные классы механизмов всплеска. Во второй группе особо выделяются сверхдлинные гамма-всплески; скажем, GRB 221009A, чрезвычайно продолжительный и мощный гамма-всплеск трехлетней давности, занял около десяти минут. Повторюсь, не то чтобы жизни на мирах, которые могут быть затронуты ударом подобного космического хлыста, станет легче из-за того, что по ней стегнул короткий гамма-всплеск, а не долгий или ультрадолгий: даже самые короткие явления этого класса излучают больше энергии, чем звезда солнечного типа за весь срок работы (десяток миллиардов лет), и даже крайне далекие, по человеческим понятиям, всплески воздействуют на планетарные оболочки, атмосферные и биосферные, весьма ощутимо — энергия элементарных частиц, прилетающих со всплеском, достигает уровня самых мощных космических лучей. Так, вышеупомянутый GRB 221009A считается и очень близким к Земле гамма-всплеском, по меркам данного класса событий: настолько близким, что детекторы орбитального гамма-телескопа НАСА Fermi Gamma-ray Space Telescope испытали перенасыщение, земная ионосфера на несколько часов увеличилась в размерах, а на длинных волнах радиосвязи были зафиксированы помехи (вы, конечно, ничего этого не заметили). По самым свежим данным, от источника GRB 221009A Солнечную систему и вас, читающих эти строки, отделяло примерно 2.4 млрд световых лет (красное смещение сигнала z = 0.151), и событие это столь редкое, что в предыдущий раз всплеск сравнимой мощности наблюдался бы из окрестностей Солнца еще до начала голоценовой эпохи.

Отсюда понятно, до какой степени вольно обошелся Иган с астрофизикой подобных катаклизмов.

Аналогичная licentia poetica, а говоря проще, жутчайший ляпсус, наблюдается в «Карантине» (https://fantlab.ru/work390972#response453426). И эта работа у Игана опять-таки среди самых привлекательных эстетически, именно «Карантин» и «Диаспору», да еще, пожалуй, «Теранезию» (https://fantlab.ru/work49740#response187852), рекомендую я обычно желающим начать знакомство с этим автором, которые отдают себе отчет в неустранимых недостатках его уникальной манеры.

Совпадение? Не думаю.

Мэтт Дено в статье «Reading Egan» для «Strange Horizons» дает, пожалуй, наилучшую формулировку интуитивно рождающихся претензий к «Диаспоре», «Планковскому прыжку» и творчеству Игана в целом:

«Если Иган уверен, что способность понять Вселенную — естественное свойство человеческой жизни, то мне кажется принципиально важным прописывать убедительно человечные характеры персонажей, достигающих этого понимания. В противном случае доводы Игана выглядят как-то шатко».