10
С. Логинов: Теперь приходится... Моя culpa, где я потерял рассказы С***?.. Так, они есть там («там» — это на ноутбуке у В*** Р***, одного из участников мастер-класса, чьи рассказы разбирались чуть ранее)?
Т.С. (разбираемый автор): Да, они там есть.
С. Логинов: Два рассказа, очень разных...
В.Р.: Два? А у меня что-то один...
Т.С.: Нет, два, они в одном файле.
С. Логинов: В одном файле, да. Первый рассказ о том, что не бывает — или, наоборот, бывают — зряшные жертвы. Да, сразу скажу, автор... ну, это дико звучащая фраза: «автор писать умеет, словом владеет...» — пришли на мастер-класс — извольте выслушать.
Т.С.: Верю.
С. Логинов: Первый из этих самых рассказов — он очень гладко сделан, он очень хорошо вычитанный, во всяком случае... может быть, там можно к чему-то придраться, но при первых чтениях я не нашёл ни мусорных слов, ни откровенных штампов, ничего. А кое-что зелёным подчёркивал, и сейчас, поскольку зелёного нет (С. Логинов потерял файл рассказов Т*** С*** со своими правками и читает его на мастер-классе с чужого ноутбука, неправленый), примеров приводить не буду, здесь вам придётся поверить на слово, что у Т*** есть удачные фразы, которые показывают, что он понимает, что он делает. А вот рассказ сам по себе — вот по большому счёту уже как рассказ — оказывается... ну, не то, чтоб провальным, а каким-то пресным, никаким, рыхлым.
Сюжет следующий: врываются в банк грабители-дробь-террористы, которые понимают, что грабануть банк и уйти незамеченными не удастся, слишком близко полиция и всё остальное, а банк поэтому чувствует себя уверенно и прямо-таки просится, чтобы его грабанули. И они тогда решают: мы не просто его ограбим, мы его ограбим под террор, то есть возьмём заложников, потом стребуем вертолёт, благо что на ближайшей базе есть... Ну и всё это происходит, всё это описывается глазами одной из кассирш, к которой за минуту до этого подошёл странный человек с совершенно мне незнакомым именем. Наверное, это что-нибудь...
Т.С.: Джон Доу. «Джон Доу» — это термин, которым обозначается в США и вообще в Англии неопознанные трупы в морге.
А. Кубатиев: «Dead on arrival». «Прибыл мёртвым».
С. Логинов: Ага...
Т.С.: «Прибыл мёртвым», да. То есть неопознанные трупы, и на них вешается бирочка, и вместо имени пишется: «Джон Доу».
С. Логинов: Ага...
Т.С.: Вот поэтому аллюзия вот на это идёт.
А. Кубатиев: А если женщина, то Джейн.
Т.С.: Да, если женщина, то Джейн Доу.
С. Логинов: Ну вот. Ну не знаю я, так сказать, этого...
Из аудитории: Это повелось с давних пор, когда адвокаты тренировались, у них было для тренировки «Джон Доу» и «Ричард Роу».
Т.С.: Да, ну это очень давний такой термин, он в судебной, в адвокатской практике в США, в Англии, в англоязычных странах.
С. Логинов: Ясно.
А. Кубатиев: Ты слушай, слушай, мы тебя научим.
С. Логинов: Ну, вот это, так сказать, благодарю, потому что для меня многое было... Я видел, что многое завязано на это имя, но тем не менее. Хорошо, теперь я знаю, что это такое, но даже вот это моё знание рассказ не спасает.
Этот самый Джон Доу подходит, документы какие-то, хочет какие-то банковские операции сделать, а после того, как ворвались бандиты, он вместе со всеми заложниками лежит на полу, и так далее, и так далее, и так далее. Уже объявляют, что будут сейчас каждые полчаса убивать по одному заложнику — и даже... Удачный это приём или неудачный? Если этого не сделать, рассказ совсем оказывается пустым, если это сделать, то оказывается поступок и вообще само существование Джона Доу обессмысленным в значительной степени — потому что одного из присутствующих людей поднимают, подтаскивают к стеклянной этой витрине, чтоб его видели снаружи, и стреляют ему из пистолета в голову. Первый труп есть. Полиция идёт на контакты, обещают ещё дополнительно денег, кроме тех, что взяты уже в банке, уже летит вертолёт, а этот тем временем хватает следующего, эту самую девчонку: «Ну что? Сейчас буду её стрелять, или может быть кто-нибудь тут желает...» — фраза какая-то не очень естественная, но она понадобилась автору. Так вот, беда, когда автору понадобилась такая фраза, и герой послушно эту фразу произносит. Ну ладно, это не очень насилие, тем более что данный герой-бандит не есть герой, не есть персонаж, мы ничего не знаем о его психологии. Вот он появился, это действующая функция, и как эта функция авторский произвол она терпит безболезненно, произносит нужную фразу — и тут встаёт это Джон Доу и говорит: «Ну давайте меня следующего».
К тому времени операция по спасению заложников входит в решающую фазу, но бандит успевает нажать на курок и Джону Доу вышибить мозги. Всех остальны спасают. То есть таинственный Джон Доу спасает фактически одного человека, одну эту самую девушку. После чего полисмены обнаруживают, что у человека на руках водительское удостоверение, у человека на руках там... ну, в общем, всё, что там у американцев заменяет паспорт, если он не уезжает, вот этот весь набор документов: страховка... что ещё там?
Т.С.: Медицинский полис. Там я смотрел...
С. Логинов: Да-да-да, здесь совершенно чётко ясно, видно, что Т*** в курсе дела, там нет ни комсомольского билета, ни паспорта, и не предполагается. Всё замечательно. А вот ни в одной базе данных этого товарища нет. Появился откуда-то, и вот он теперь с незарегистрированными документами неопознанный труп.
Почти точка. Потому что к рассказу есть вдруг такой маленький... как бы это сказать... аппендикс, что едут какие-то товарищи и говорят: «А тут вот нехорошо ездить, тут часто автобусы грабят», и прочее — но некто по имени Джон Доу всё равно садится в этот опасный автобус. Тот ли это тот самый Джон Доу, неубиваемый человек, либо кто-то из людей прежде живших вдруг превращается в Джона Доу, или же конденсируется таковой из...
А. Кубатиев: ...некроинформации.
С. Логинов: ...некой информации...
Из аудитории: «Некро-«, «некро-«.
С. Логинов: А может быть — наоборот.
А. Кубатиев: Кстати, термин существует.
С. Логинов: Я знаю этот термин, но вряд ли из некроинформации будет конденсироваться человек, который своей гибелью спасает.
А. Кубатиев: Позитивное существо.
С. Логинов: Да, некое позитивное существо. Так что из некой информации может быть он синтезируется, не важно, но важно, что есть этот Джон Доу, который опять-таки идёт, чтобы заменить собою, по-видимому, кого-то из погибших.
Мне рассказ показался невыстраданным.
А. Кубатиев: Конструкция.
С. Логинов: Да. Вячеслав Рыбаков называет такие вещи красивым термином «отумизм». Придумалась такая идея, и нарисовалась к ней иллюстрация. Не есть самостоятельная картина: в ней нет второго плана, в ней нет глубинных слоёв восприятия, это именно иллюстрация к какому-то положению. И в частности, вчера я совершенно не удивился, когда Т*** сказал, что это рассказ на конкурс под названием... как?
Т.С.: «Коллекция фантазий», кажется, я уже не помню, я на все конкурсы посылаю.
С. Логинов: Нет, что что-то... «не бывает...»
Т.С.: А! Тема была «Напрасная жертва».
С. Логинов: Да, что «не бывает напрасных жертв». На эту тему придумано вот это положение, к этому положению нарисована иллюстрация, и только. В результате иллюстрация есть, хорошо написанная иллюстрация, грамотно нарисованная иллюстрация — и в какой теперь её том поместить? Где тот текст, к которому?..
Т.С.: В какой-нибудь сборник, посерединке.
С. Логинов: Нет, конечно, это где-нибудь можно опубликовать. Этот рассказ не прославит автора. Да, он его, может быть, не опозорит, но в следующий раз, наверное, надо очень подумать — а стоит ли такого рода рассказ писать.
Т.С.: (Неразборчивая запись.)
С. Логинов: Ну хорошо, то есть это что-то внелитературное. «Жертва не бывает напрасной, — ответил его собеседник. — Кстати рад познакомиться. Меня зовут Джон Доу». И только.
(Продолжение следует.)