История одной семьи

Речь пойдет о фильме «Древо жизни» (2011) от Терренса Малика, чьи картины начиная с «Тонкой красной линии» неуклонно падают в рейтингах (по крайней мере, если верить сайту World-art.ru).

Предуведомление.

Как-то так получается, что современные европейские вкусы просачиваются на наши видеополки, может быть, неравномерно, и даже неадекватно, в лице картин француженки Брейя или немца Ханеке, параллельно со слухами о «голубизне» американских сенаторов и европейских гей-парадах. В этом странном компоте создается не менее странное впечатление о состоянии современных европейских вкусов, предпочтений.

Если принять все сказанное за начальные условия, то впечатление от картины, получившей главный приз в Каннах 2011 года, окажется печально предсказуемым.

Ремарка 1.

Все-таки имел место факт предварительных ожиданий. По правде сказать, если б не тема http://fantlab.ru/forum/forum5page1/topic6839page1 — не узнал бы я об этой картине раньше, чем года через два. Или вовсе бы она прошла мимо, потому что не имею я такой особенной привычки, следить за «открытиями» Каннского фестиваля. В итоге отзывы типа «Это потрясающий фильм, такая красота! Это не описать, это надо увидеть своими глазами!» вкупе с околоснобскими замечаниями и фейспалмами (мы-же тоже в своем роде естеты, тоже Кустурицу смотрим и Фон Триера, иногда),  пересилили все.

Ремарка 2.

Я не фанат ничего. Ни блокбастеров, ни артхауза как такового. Часто предпочту второе первому, бо блокбастерные штампы такую оскомину пробили, что от постоянного дежа-вю в киноформате икается. Артхаус хорош не сам по себе, а как противоположность блокбастерному Голливуду. Сам же по себе, он, как показывает практика, содержит дряни даже больше, чем масскульт. Причина проста: малобюджетный артхаус может снимать кто угодно. Любая курсовая работа студента режфака — артхаус по сущности своей. А ситуация с союзнописательским самиздатом в России мне тоже неплохо знакома. Явления одного порядка.

По существу.

Сюжет в картине «Древо жизни» присутствует, что явно не пошло на пользу фильму. Перед нами разворачивается история семьи, в которой после гибели одного из мальчиков происходит серьезный перелом и его последствия мы можем косвенно наблюдать (небоскребы, меж которых прогуливается персонаж Пенна), но сам по себе фильм строится вокруг раскрытия причин этого перелома в виде флешбеков главного героя (Пенна), когда он еще был маленьким мальчиком.

Итак, первые несколько минут фильма: рождение ребенка, второго... счастливая семья... страшное известие... похороны... В памяти сами собой всплывают эпизоды из повести «Смерть в середине лета» Мисимы, где герои (муж и жена) в один день лишаются двух своих детей. Возникает предположение, что дальше нам покажут переломную драму душевного возрождения или, наоборот, падения и вырождения (вспоминаем, «Куда приводят мечты»). Тем более, все громче произносится слово Бог.

Но — нет. Несколько минут видовых съемок. Вулканы. Динозавры. Галактики. Что навевает совсем уж иные мысли: ничтожность человечества по сравнению с миллиардам лет солнечной системы и сотнями миллиардов — Вселенной. Контраст между драмой одной человеческой семьи и величественностью и бессмертием космоса и природы.

И опять — нет. Потому что затем начинается вторая, главная часть картины: отношения в семье, поведение отца, изменение характера старшего мальчика и пр.

В итоге, фильм превращается в плохо подогнанную конструкцию, в которой самой высочайшей оценки заслуживают: операторская работа (11 из 10). Причем, интересна не только «видовая» часть съемок (которая не так уж далеко ушла от поминаемого в контексте «Фонтана» Аронофски), не только поля подсолнухов и леса динозавров (которыми можно насладиться в документальных сериалах BBC). В первую очередь — хороши съемки людей и быта, когда ближние и дальние планы выбраны таким образом, что показывают крупные поры, узор кожи, или, наоборот, искаженные перспективой детали обстановки или удаленные от центра экрана части тела — искажаются и словно начинают жить своей жизнью. Камера и звук — творят самую настоящую магию.

Второе, что следует отметить — подбор и игру актеров. Что вкупе с особенностями съемки: необычные планы лиц, фигур, обстановки, — работает просто превосходно.

Однако, камера, звук, актеры — всего лишь «материальная» база любого фильма, потому что без хорошего сценария любой фильм останется полуживчиком, пусть даже превосходного исполнения.

А вот со сценарием у фильма «Древо жизни» — имеются проблемы. Возможно, это как-то связано с «урезанием» полного метража картины в положенные для кинопроката 2 с лишним часа. Возможно, анонсированный 6-часовой полный вариант будет более удачен. Стану ли я его смотреть? Ой, не знаю. И сейчас мы можем оценивать лишь то, что имеем.

Серьезные недостатки фильма:

— закадровый голос, выдающий до пошлости банальные сентенции — вопросы к Богу: «почему мы? за что? как Ты мог?», — задают, с одной стороны, однозначность происходящего (лишают свободы толкования), с другой — придают фильму морализаторский оттенок, причем в отношении прописных истин, с третьей — создают впечатление, что режиссер считает зрителя недоумками, комментируя происходящее;

— пучок разноцветных лучей, или пламя, или плазма — символизирующий Бога в очередное свое появление на экране начинает вызывать икоту и раздражение;

— «видовые» вставки (вселенная, вулканы, динозавры) при всей своей красоте оказываются введены неудачно и словно «торчат» из общего полотна фильма. Например, самый спорный эпизод — с динозаврами: динозавр-хищник, по виду что-то вроде велоцираптора подбегает к умирающему травоядному, но вместо того, чтобы наброситься и пожрать, пару раз трогает лапой и бежит восвояси. Любые попытки понять символику этого эпизода, приводят к ощущению того, что режиссер слабо разбирается биологии и палеонтологии;

— отец, который в сознании мальчика должен представать «ужасным», на российского зрителя такого впечатления не производит, отчего оказывается не вполне понятным и все остальное происходящее (для сравнения можно еще вспомнить эпизод в самой картине, когда главный герой «подсматривает» поведение чужого отца в соседнем доме, по сравнению с которым его собственный отец вполне безобиден);

— три брата. Почему трое? Какую роль в фильме играет третий сын? Один мальчик — старший — главный герой, от его лица ведется повествование, второй — средний — светловолосый и романтичный, который погибнет, символизирует все положительное и божественное, хорошо раскрывается и несет основную символическую нагрузку, а третий — самый младший — зачем? Периодически присутствует в кадре, что-то делает, но не раскрывается и никакой особенной роли не играет;

— по поводу «лишних» эпизодов и деталей можно продолжать и дальше...

В итоге мы имеем картину, выполненную на превосходной бумаге, самыми лучшими красками, но такую, что сама по себе не представляет ничего особенного. В фильме довольно много противоречивых образов и моментов, которые должны бы дать пищу для ума, но не дают — размышлять и разбираться совершенно нет желания. Разжевано, морализовано, вся острота рафинирована до тепленького состояния.

Что же в итоге получается и почему такая высокая оценка у жюри Каннского фестиваля?

Если бы не было закадрового голоса вовсе, видовые эпизоды давались «как есть», оставляя зрителю свободу оценки происходящего, — тогда появилось бы ощущение многосмысленности, тем более, что актеры хороши и эпизоды отношений отыграны превосходно. А по поводу оценки жюри у меня имеется лишь ассоциативное сопоставление — популярность истории об извращенке-пианистке, некоторая известность порнографических работ Брейя, или вот, пальмовая ветвь банальной истории с видовыми BBC-вставками. Есть в этом что-то необъяснимо общее. Европа. Умом не понять... (Теперь даже опасаюсь смотреть предыдущий фильм-победитель историю «Дядюшки Бунми...», одно утешает — картина индийская, а не европейская)

Моя оценка 7 с учетом всех красот и достоинств.

ЗЫ. Никакого «древа» ни в физическом, ни в символическом смысле я в картине не обнаружил...