Сергій Жадан. «Ворошиловград» (2010, рус. пер. — 2011)

Я редко читаю "актуальную литературу" этого года (отлежится — глядишь, и без нее обойтись можно), поэтому только сейчас прочитал книгу, с которой все сознательные украинские критики познакомились еще в 2010-м, — "Ворошиловград" Сергея Жадана.

Современная украинская проза, как правило, не вызывает у меня сколько-нибудь сильных чувств. Я вижу объективные достоинства книг Винничука, Пагутяк, Матиос, Прохасько, — но не могу сказать, что они меня задевают. Пожалуй, со времени "Рівне/Ровно" Ирванца (2001) "Ворошиловград" — первый украинский роман, который меня зацепил эмоционально. И сильно зацепил.

Подробности — в будущей колонке для "Нового мира", а пока что — общие соображения.

Прежде всего, о чем эта книга — фабульно. Простая история: харьковский пиарщик-политтехнолог Герман Королев узнаёт, что его брат, живший на родине, в маленьком городе на Луганщине, внезапно и неизвестно почему уехал в Голландию, оставив на произвол судьбы свою автозаправку. Герман возвращается в безымянный городок — и остается там навсегда, встречая старых друзей и вступая в конфликт с местной мафией. Просто и банально — и, конечно, книга вовсе не о том.

О чем же? Перелистывая рецензии, я убедился, что большинство критиков читало явно какой-то другой роман — или вообще ограничилось просмотром аннотации.

Это роман не о Ворошиловграде — заглавный город упоминается всего раза три и является, как устало пояснил автор в интервью, "метафорой прошлого".

Это не реалистический роман — не более, чем книги Гарсиа Маркеса, то есть с прибавкой "магический". Жадан видоизменяет традицию украинской "химерной прозы", отказываясь от традиционного для нее этномифологического колорита. Просто — герой, возвращаясь домой, незаметно переходит на Ту Сторону (а как же, незаметно: по дороге он получает и съедает плод граната — какая еще отсылка к мифу о Персефоне нужна? а ни в одной рецензии это, кажется, даже не упомянули). Там — играют в футбол те, кто давно уже умер. Туда на деньги анархистов-эмигрантов приезжает чернокожая исполнительница спиричуэлс и исчезает без вести, о чем рассказано в книге "История и упадок джаза в Донецком бассейне". Там движутся с востока на запад монголы, стремясь в землю обетованную — Европейский Союз. Там может не происходить ничего сверхъестественного, но ощущение непреходящей странности висит в воздухе. Местный пресвитер-штундист пышет огнем изо рта. А "поездка в Голландию" — эвфемизм смерти, о чем тоже ни один критик отчего-то не написал.

Это не роман ностальгический — в нем нет тоски по Советскому Союзу, по лихим девяностым, разве что по собственной юности.

Это не шедевр — но очень смешная, очень лиричная и очень личная книга, в которой пафос уравновешивается здоровой иронией. Книга, очень важная для современной украинской литературы. Не только потому, что она наметила новый путь развития "химерной прозы" (восходящий, впрочем, к "Ирию" Володимира Дрозда). По инерции "Ворошиловград" в России читают как умный роман о бандитских разборках, а у нас — как историю о прощании с советским прошлым. А ничего подобного. "Ворошиловград" — не анти- и не постколониальная литература; и "постсоветская проза" только в том смысле, что написан роман на девятнадцатом году независимости. Жадан отбрасывает то, на чем стояла украинская литература последних десятилетий, от Подервьянского до Забужко: пора было сказать, что ЭТО уже неактуально. Прошлое — прошло; былое важно для человека, а государство... да государства и вовсе не существует в романе. Нужно думать о том, как жить теперь, а не бесконечно оглядываться на минувшее, с проклятьями или сожалениями.

Герои Жадана защищают свою землю и своих людей — но эта земля не восточная Украина и не западная, а просто — Украина. "Ворошиловград" преодолевает пресловутое разъединенире двух половин страны так естественно, будто его и вовсе не существует. Вот наша страна, вот мы — "и нет между вами врагов", как говорит пресвитер в финале. Мы — украинцы, то есть те, кто не мыслят себя без этой земли и готовы ее защищать от тех, кто возомнил, что может творить с ней что угодно. Своих мы не предаем, даже если они предали нас. Никакой ксенофобии, никакого изоляционизма. "Благодарность и ответственность" ("вдячність і відповідальність"), вот и всё. Это еще не реальность, данная нам в ощущениях, но — единственная внятная идеология для современной Украины; это и есть квинтессенция Майдана, что бы ни врали о нем тогда и теперь, — и не случайно Жадан в 2004-м был комендантом палаточного городка в Харькове.

"Ворошиловград" — очень нужная книга: каждый раз, когда кажется, что "ниже нельзя сидеть в дыре", оказывается, что Украина все-таки жива. Повод для сдержанного оптимизма.