Девианты
Уважаемые читатели, затаите дыхание и немного замедлите шаг, так как с этого момента мы с вами попадаем на территорию классической антиутопии. По правую сторону — «1984» Оруэлла, по левую — «Процесс» Франца Кафки, но мы перед ними не останавливаемся и продолжаем двигаться точно по центру. В следующем зале нас встречают кинематографические эквиваленты — в легкой задумчивости проходим мимо «Эквилибриума», легонько касаемся стекла, за которым спряталась «Гаттака» и приветливо машем рукой сразу всем «Двенадцати обезьянам». Да, специфика данного жанра состоит в том, что пребывая внутри его узких рамок, действительно трудно изобрести что-нибудь новое и оригинальное, и каждая следующая попытка построения «дивного чудного мира» по собственному образу и подобию (на этот раз — по методу цветовой дифференциации штанов генов), с какого-то момента начнет неминуемо сползать в проверенную временем седую классику. Как того и требует жесткий канон, автор с первых же строк помещает читателя в жерло выдуманного им мира, пребывание в котором причиняет не просто неудобства эстетического характера, но и представляет прямую опасность для жизни: обычный день здесь протекает согласно строгому распорядку- от утреннего гимна до вечерней сирены, а обязательные для таких случаев личные инвентаризационные номера и стальные решетки на окнах не описываются прямо, но вполне подразумеваются. И сжатый лаконичный слог прекрасно отвечает авторскому замыслу- помимо решения злополучной проблемы <20000 символов (которая для классических антиутопий смерти подобна, поэтому в данном жанре в основном преобладают романы), он акцентирует внимание читателя на полнейшей механизации жизненного процесса: определение места действия — одним словом, его описание — единственной рубленной фразой, стиль диалогов — сухой казарменный канцелярит, ни одного лишнего слова — как в компьютерной программе. И все бы было замечательно, если бы в финале рассказа автор демонстративно не перевернул на читателей сразу весь тазик с литературными и кинематографическими цитатами. Приближаясь к финальной части «Девиантов», опытный читатель чувствует, будто пребывая в выдуманной автором реальности, он по-прежнему продолжает скользить по одному из залов жанровой славы, пока не упирается носом прямиком в гиллиамовскую «Бразилию». Сцены допроса героини, мимолетная иллюзия благополучного исхода в стиле «Счастье для всех даром» — это все оттуда, слава богу, что не дословно. Потом пытаешься снова сосредоточиться на тексте, отводишь глаза от Гиллиама и натыкаешься уже на вачовскую «Матрицу», ведь финальные строчки произведения явно выдержаны в стиле «Welcome to the real world, Neo!», в котором и «ложки нет», и «комната пуста».
Резюме — хорошо написанный атмосферный рассказ, впечатление от которого изрядно портит тот факт, что мы с автором читаем одни и те же книги и смотрим одинаковые фильмы. 
цитировать
свернуть ветку