Я тут не так давно выложил свои мысли по поводу «Обыкновенного чуда»:
цитата
Там, где у Захарова в простых, но стильных декорациях получилась сложная многоплановая картина, где юмор ситуаций и острая сатира, шутки и каламбуры проступали на фоне драматического сюжета – совершенно неявного у Шварца – там же у Гарина вышел всего лишь мелодраматический водевильчик с фальшивой игрой в любовь и незамысловатой клоунадой, которые не спасают роскошные виды Воронцовского дворца.Господи! Да достаточно сравнить всего лишь двух персонажей. Один — Хозяин. Дородный и откровенно мужиковатый, к месту и не к месту хохочущий в стиле Санта Клауса — в полном соответствии с текстом пьесы. Другой — Волшебник. В интиллигентском свитере грубой вязки, острый, нервный, изящный и аристократичный, с пронзительным взглядом и таинственной полуулыбкой…
И тут вдруг натыкаюсь на http://chtoby-pomnili.com/page.php?id=1118
цитата
В 1976 году Марк Захаров должен был приступить к съёмкам фильма «Обыкновенное чудо» по пьесе Евгения Шварца. Это должна была быть лёгкая, милая комедия, но Марку Захарову не нравилась эта пьеса, он считал её легковесной, и не видел в ней философского подтекста. Сценарий был переписан, и в нем был противопоставлен мир Волшебника миру людей. В роли Волшебника Марк Захаров видел только Олега Янковского, но перед началом съёмок актёра сразил сердечный приступ, и он оказался в реанимации. Когда Марк Захаров пришёл в больницу к Янковскому, актёр сказал, что готов отказаться от роли. Но режиссёр ответил: «Нет. С вами я не расстанусь. Будем ждать». Съёмки были приостановлены, и начались только после того, как актёр вышел из больницы. Марк Захаров неоднократно впоследствии вспоминал, как Янковский помогал ему своим киноопытом на съёмочной площадке. Янковский в фильме — единственная фигура с философским характером. Остальные — или лирические, или сатирические. Он — главное лицо, и именно он передал мораль этой сказки: «Слава храбрецам, которые осмеливаются любить. Слава безумцам, которые живут, как будто они бессмертны». Волшебник Олега Янковского стал символом Творца — он обладал способностью творить чудеса, но при этом был вполне реальным человеком — эгоистичным, властным, подчас жестоким, и в то же время мудрым. Марк Захаров потом признался: если бы не было Волшебника, потом не было бы и Мюнхгаузена, Свифта и Дракона...
Есть повод возгордиться)))
Вообще статья хорошая, прочёл с большим интересом. Среди прочего, с удивлением узнал, что Григорий Горин поначалу был категорически против Янковского в роли того самого Мюнхгаузена. Можно ли представить кого-то другого на этом месте?
А оно вон как было...
цитата
В 1979 году Марк Захаров приступил к съёмкам фильма «Тот самый Мюнхгаузен», в основу которого легла пьеса Григория Горина «Самый правдивый», изначально написанная для театра Советской армии. Марк Захаров видел в образе Мюнхгаузена только Олега Янковского, несмотря на то, что это было в определённом смысле смелое решение. Марк Захаров вспоминал: «В приглашении Олега Янковского на эту роль был элемент риска. Он всё-таки сложился как актёр совсем не комедийного толка. Но к чести Олега, в его актёрской палитре нашлись комедийные краски, которые в фильме, в первой части особенно, но и во второй тоже, получили достойное воплощение».Противниками выбора Захарова стали худсовет и автор Григорий Горин. Худсовет не утверждал актёра, мотивируя тем, что он слишком молод для роли барона, у которого есть взрослый сын, а Григорий Горин так описал свои сомнения в воспоминаниях: «Он до этого играл прямых, жёстких, волевых людей — волжские характеры, выдающие его происхождение. Я не верил в его барона. Началась работа, и он влезал в характер, на наших глазах менялся. Врастал в роль, и явился Мюнхгаузен — умный, ироничный, тонкий. Какая была бы ошибка, возьми мы другого актёра!». Правда, затем вновь возникли проблемы. Как вспоминал потом Горин: «Во время озвучивания фильма выяснилось, что великолепный на вид барон Карл Фридрих Иероним разговаривает с каким-то саратовским акцентом и с большим трудом выговаривает некоторые слова и выражения, присущие германской аристократии». Горин не присутствовал во время озвучения в тон-студии финальной сцены, где барон Мюнхгаузен говорил фразу, ставшую впоследствии знаменитой: «Умное лицо — это ещё не признак ума, господа». В сценарии фраза звучала так: «Серьёзное лицо — это ещё не признак ума, господа», но Олег Янковский оговорился, и так эта фраза, к неудовольствию Горина, стала крылатой.
Зрителям сегодня уже невозможно представить на месте «того Мюнхгаузена» другого актера, настолько талантливо Янковский показал мужество человека, способного остаться самим собой, и не пасовать перед лицемерами и ханжами. Для многих зрителей стала девизом его фраза: «Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Умное лицо, это еще не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!!!».
 Улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!!! |
цитировать
свернуть ветку
