Алан Брэдли
Английская глубинка, 1950 год. Дочь сурового филателиста, одиннадцатилетняя оторва с повадками юной леди, деятельно носится по подвалам и чердакам ветхого поместья, сотрясает окрестности пыхтеньем и скрипом раздолбанного велосипеда, варит чудовищные яды в лаборатории и строит козни ехидным старшим сестрам — в общем, живет счастливой насыщенной жизнью, которая вдруг утыкается в чарующую беду. На веранде обнаружен мертвый бекас с наколотой на клюв почтовой маркой, следующий мертвец возникает на грядке с огурцами, и это уже человек, незнакомый и рыжий. А подозреваемый — отец. Улики против него, полиции все ясно, да и сам отец, в общем-то, не против ареста. Сестры рыдают, прислуга в шоке, и только одиннадцатилетняя Флавия может увязать все нити, уходящие в далекое прошлое, восстановить картину преступления, причем не одного, вычислить истинного убийцу и спасти отца — а заодно и себя саму.
«Сладость на корочке пирога» — лауреат британской детективной премии, откровенно поздний остросюжетный дебют 70-летнего канадского литератора и первая часть очень обаятельной серии про сыщицу Флавию. Об авторе мало что известно, но его личность (даже если согласиться с тем, что она выдумана) все объясняет насчет обаяния. Трепетная любовь к английской глубинке, британскому характеру и старым-добрым-временам в лесистых холмах выдает уроженца королевской колонии, который об этих холмах мог только мечтать — всю жизнь (что не отменяет ехидства слов «факиры в Индии, бывало, пялились прямо на солнце, пока мы их не цивилизовали»).
Ну и возраст решает, конечно: в цикле про Флавию де Люс классический детектив 20-х откровенно встречается с детской серией «Альфред Хичкок представляет: приключения юных сыщиков». При этом очевидно, что аттракцион затеян именно что для взрослых, не забывших те сногсшибательные приключения, способных простить тот факт, что убийца более-менее очевиден уже в середине романа, а также оценить ироничную стилистику, в которой выдержан роман. Типа:
«Фели испытывает особенное отвращение к рвоте на своих туфлях, полезная особенность, которой я время от времени пользуюсь.»
«Без мертвеца грядка с огурцами выглядела странно неинтересной.»
«Одним из главных удобств жизни рядом с деревней является то, что в случае необходимости туда можно быстро добраться» (шедевр, сопоставимый с максимой героя раннего Шварценеггера «Знаешь, за что я особенно люблю спальни? За то, что в них всегда есть кровать»).
«Отцы с выводком дочерей перебирают их имена в порядке рождения, когда хотят позвать младшую, и я давно привыкла, когда ко мне обращаются «Офелия Дафна Флавия, черт побери».»
Перевод, кстати, хорош, о традиционную для последних лет местоименную запутку («Мой долг — помочь отцу, и он пал на мои плечи, особенно потому, что он теперь сам не может помочь себе») можно споткнуться лишь пару раз.
В общем, любителям старого-доброго очень рекомендую.
цитировать
свернуть ветку
