Юрий Некрасов. Брандлькаст
М.: CheBuk, 2012 г
— Я давно заметил: чем еда невкусней, тем она полезней.
Хотел бы я знать, почему все эти витамины содержатся только в том, что невкусно?- сказал Малыш.
— Витамины, конечно, должны быть в шоколаде и в
жевательной резинке, — сострил Боссе. («Малыш и Карлсон», Астрид Линдгрен)
Иногда мне кажется, что самая главная опасность для фантастической литературы в том, что ровно в тот самый момент, когда она старается стать полезной, книга тут же становится «невкусной». И – оп-ля — из текста уже торчит неприкрытая дидактика, которой наш внутренний ребенок пересытился много лет назад.
Туда не ходи.
Этого не делай.
Запрещающие таблички с газонов срывать и не думай даже.
Знакомо?
Поэтому кажется, что умение оригинально, по-новому, по-своему рассказать о вечных абсолютах, о добре и зле, о любви и дружбе – это самый большой драгоценный камень, который писатель может выудить из шляпы, которую ему приносит муза.
И Юрий Некрасов явно этот самый самоцвет перед написанием романа добыл. Хотя стоит сразу оговориться – «самоцвет» оригинален донельзя. В списках алмазного фонда точно не содержится. А вот в закромах какого-нибудь овражного гнома вполне можно обнаружить.
На первый взгляд, «Брандлькаст» — это превосходство формы над содержанием и смыслом в чистом виде.
Мир романа с первых же страниц дается настолько жирными, странными, разноцветными мазками, что листу к десятому уже в глазах рябит. Как «редкая птица долетит до середины Днепра», так и не каждый читатель доберется до финала текста. Когда из каждого нового абзаца, как из сундука безумного иллюзиониста, на тебя сыплются рыбы, скрещенные с мебелью, наполовину бабы, наполовину велосипеды, калошади, челокваки и самурари, геи-каннибалы и морозные патефоны… Нужно обладать железными нервами и ярко выраженным вкусом к экзотическим блюдам.
«Брандлькаст» похож на пасту с разноцветными спагетти. Первая часть романа – густой соус, из разряда тех, которые ешь – и непонятно, из чего приготовлен, к какой кухне относится и вообще, не хотел ли повар нас отравить? Правда, ближе к финалу, продравшись сквозь сюжет из бесконечного поиска-убегания-разлуки-и-воссоединения мы начинаем что-то понимать.
А вторая часть, под названием «Люпусарий» (он же «Дружбарь») – это макаронины всех двенадцати цветов радуги (пять из которых автор придумал сам только что и не преминул тут же угостить удивленного читателя). Это текстовые гусенички – в духе словарных статей – читая которые, начинаешь понимать, что именно ты съел в первой части. Виртуозно исполненный постмодернистский финт: роман собирается, как мозаика, и к финалу хочется тут же открыть книгу сначала и прочесть заново. С новым осознанием того, что именно жуешь.
И в это торжество сложносочиненной формы автор ухитрился вложить какие-то пронзительно ностальгические смыслы, идеи и ноты, родом из детства.
Про настоящую дружбу. Про то, почему и как любить друг друга.
Про отцов и детей. И о силе, что соединяет настоящую семью.
Про смерть, которой на самом деле нет.
И про то, что даже воплощенное зло может сидеть на обочине дороги с босыми пятками и дышать запахом трав.
И при этом – уши дидактики не торчат ниоткуда. Идеально спрятанная польза. Ни одной запрещающей таблички.
Разве что со специями перемудрили… Или со сладостью. Ну, в конце концов, не все читатели предпочитают пищу простую и здоровую. Некоторым подавай шоколадные конфеты, непременно в блестящей золотистой обертке. Чтобы и глаз радовался. И шуршало, когда разворачиваешь.
цитировать
свернуть ветку
.
