Вообще я очень люблю Зюскинда — практически все, что он написал из прозы. Не только «Парфюмера», но еще больше — очаровательную «Повесть о господине Зоммере» и гениальный от и до «Контрабас». Собственно, поэтому я и схватила не глядя эту книгу с его именем на обложке. И достаточно фатально ошиблась.
Это сборник киносценариев и эссе, посвященных теме кино — в той или иной степени. Откровенно говоря, вообще не понимаю, зачем было его издавать. Признаться, я и к пьесам-то питаю серьезные опасения — за полным отсутствием пространственного воображения и способности воспринять то, что называется гипотипосис, большая часть «речи за кадром» о том, что где на сцене расставлено и откуда куда проходят герои мной совершенно не воспринимается. Но пьесы — это еще куда ни шло, с ними хотя бы понятно, что место действия априори ограниченно и спецэффекты заканчиваются на свете. Киносценарии гораздо хуже, потому что у кино куда больше визуальных средств выразительности, которые нельзя внятно передать никакими словами. А если и можно, то выглядеть это будет глупо и фальшиво (из серии «по ее щеке скатилась слеза» [лицо крупным планом]). В общем, это был первый и последний раз, когда я читала сценарии, определенно.
Да и сами по себе сценарии эти, мне кажется, не стоят того, чтобы их читать, не то что экранизировать. Не то чтобы они были как-то особенно бездарны или пошлы — скорее наоборот. Авторы так старались избежать любых возможных штампов всех жанров, что зашли с другой стороны и сделали нечто совершенно аморфное, не укладывающееся ни в один из жанров — это не комедия (не смешно), не драма (не страшно), не трагифарс (не смешно и не страшно). Притом, что в отдельности ходы и персонажи вроде бы и ничего, в общей картине они выглядят как-то очень непристойно. Или дело в форме — реплики автора, комментарии по съемке все же очень мешают. «Россини, или Убийственный вопрос, кто с кем спал» показалось мне чуть повеселее, во всяком случае, примерно раз в пятьдесят страниц мне казалось, что действительно интересно, что будет дальше с героями. В сценарии даже есть одна удачная шутка — когда крутой банк называют «сберкассой», впрочем, ее явно надо записать на счет переводчика, а не автора. «О поисках любви» уныло от первого до последнего кадра — как только появляются флешбеки о том, как герои в период расцвета своей любви проводят время в койке — все, капец.
Следом идут эссе Зюскинда «Кино — это война, мой друг!» и интервью Дитля. Оба посвящены работе над «Россини». Оба чудовищно занудны и бессмысленны. Так молодая мамаша пытается заставить всех смотреть фотографии своего новорожденного чада (которое на вид непрофессионала абсолютно ничем не отличается от всех остальных чад в том же возрасте, и даже пол не установить) и требует восхищения. Точно так же авторы носятся со своим несчастным сценариям, как курица с яйцом. Никому абсолютно не интересно, как писалась эта скукотень. Даже с учетом того, что у Зюскинда отлично подвешен язык, и его приятно читать именно как процесс.
Замыкает круг эссе Зюскинда на совсем отвлеченные темы — «О любви и смерти». Что тут скажешь, прекрасное чувство юмора, тонкость и наблюдательность в этот раз как-то автору изменили. Притом, что, мне кажется, каждому человеку, особенно хорошо образованному, есть что сказать на эти темы. Не можешь ничего придумать сам — подними мировую культурку, найди в ней какие-нибудь закономерности в развитии данной темы и потряси ими. Зюскинд примерно так и делает, но, сдается мне, он поленился поработать с материалом. Во всяком случае, сравнение любви-смерти Орфея и любви-смерти Иисуса вызывает у меня скорее недоумение, чем интерес.
цитировать
свернуть ветку