А Бог — не сердится, что гул богохулений
В благую высь идет из наших грешных стран?
Он, как пресыщенный, упившийся тиран,
Спокойно спит под шум проклятий и молений.
Начиная наш сегодняшний диалог мне, в первую очередь, хотелось бы поблагодарить моего провайдера – гори в аду, Ростелеком! – без которого, собственно, никакой беседы бы не было. Также, но на этот раз – совершенно без иронии, мне хотелось бы сказать «спасибо» Владимиру Пузию и Сергею Легезе, без которых тоже ничего бы не вышло. И пусть предмет нашего разговора удостоится множества далеко не лестных слов, я таки верю – оба этих достойных пана действовали из самых лучших побуждений.
Другое дело, что все мы знаем, куда приводят подобное.
Все, кто весной более-менее следил за обсуждениями на Фантлабе, думаю, уже поняли, о какой книге пойдет речь, но для тех, кто не застал, поясню – под прицелом у нас сегодня Яцек Пекара со своим «Слугой Божьим». Краса польского фэнтези, надежда его и опора. Так можно подумать, читая отзывы.
На самом деле, «Слуга…» — редкостный образчик уныния и безблагодатности, который не в силах сделать привлекательным даже тот факт, что в мире, где происходит действие книги, Иисус сошёл с креста и огнём и мечом покарал своих обидчиков сначала в Иудее, а потом – и в Риме, войдя в историю не как Спаситель, но как Мясник из Назарета. Мощнейший ход, как по мне, мощнейший ход и мощнейший образ, вот только автор так бездарно распорядился им, что хочется схватиться за голову. Ибо ничего – ничего! – в мире не изменилось. Только представили к каждому инквизитору по ангелу с карающим мечом в руке, да этим и ограничились. В остальном – «как убивали, так и будут убивать, как запрещали, так и будут запрещать, как сажали и сжигали – так и будут сажать». То ли христианство настолько упадочно и порочно, что не имеет значения, был ли там добрый боженька или резник, заливший улицы Иерусалима кровью, то ли Яцеку Пекаре просто лень выдумывать какие-то новые мотивации для своих персонажей. И я склоняюсь ко второму варианту. Ибо Яцеку Пекаре вообще лень, на мой взгляд, что-то придумывать, он ленив и нелюбопытен, полагаясь, что религиозный эпатаж и намёки на гуро вытащат из любой трясины.
Не знаю, кого как, а меня он, наоборот, в трясину вверг. Уже ко второму рассказу меня подташнивало от драгоценных камней, которые непременно сравниваются с глазками (у меня же в голове крутились более картофельные ассоциации) и этого мерзко-слащавого обращения «милые мои». Но я крепился. В конце концов, я не имел чести принадлежать к славному кругу инквизиторов чтобы блевать на кого-то, а блевать по простецки, на пол казалось мне уже не так весело и задорно. Добавьте сюда всевозможное смакование жестокостей «темного средневековья», сходу выплескиваемое автором на читателей и уже помянутый религиозный эпатаж и станет ясно – ничего хорошего нас не ждёт, ибо таким количеством «жареных» тем пользуются или провокаторы, или неумехи, ничем иным не способные привлечь к своему опусу читательское внимание. И я, сказать честно, на момент прочтения «Слуги Божьего», ещё не определился, к какой из этих когорт принадлежит Яцек Пекара.
Примечание меломана с blackmetal.blogspot.com: При упоминании о Внутреннем Круге не мог ни вспомнить о старине Варге, Иеронимусе и других бергенских ребятах. Пожалуй, книгу Пекары можно сравнить... о нет, не с их творчеством — для этого Пекара недостаточно хорошо. «Слуга Божий» — это как блэк второго, если не третьего эшелона (причём отечественный — Ордалион или Артания, может быть Ashen Light).
Все истории о его Мордимере Маддердине – «лицензированном инквизиторе Его Преосвященства епископа Хез-Хезрона» – построены одинаково плоско, основной тягловой силой, влачащей сюжет вперёд, служат мордобой и пытки, а развязка достигается тем, что в самый ответственный момент, когда героя берут за жабры, из ближайших кустов (камышей, леса, темного замкового алькова) на рояле выкатывается автор и забрасывает всех тузами и ангелами из рукава.
Поначалу это воспринимается как какой-то хитрый авторский ход, но затем приходит понимание, которое в дальнейшем только крепнет – кроме этого примитива с ломаньем носов и выпусканием кишок, автору просто нечего нам предложить. В книги нет ни намека на что-то более интересное, чем бытописательство жизни одного провинциального инквизитора. Причем именно – «бытописательство». Как детектив истории о Мордимере Маддердине беспомощны и слабы, об «альтернативности» здешней истории уже сказано выше – её просто нет. Интриги и козни сильных мира сего? Есть капельку, но выполнено всё так уныло и прямолинейно, что сводит челюсти. Сложные дилеммы морально-этического плана, неразрешимые «вечные» вопросы, конфликт между желанием и долгом? Забудьте, ничего подобного в «Слуге божьем» вы не найдете, хоть факелом вооружайтесь для их поиска, хоть костер аутодафе разведите.
Куча описаний казней, пыток и насилия, призванная показать «обычную» жестокость средневековья. Мотивации персонажей, положительных и отрицательных, главных и второстепенных — на уровне «а я так хочу!» Таланты спутников, призванные облегчить жизнь главному герою как раз в тот момент, когда необходимо — в лучших традициях худших отечественных фэнтези. Бесконечный, бесконечный Армада-style.
Крутой и несгибаемый главный герой, который побеждает врагов одним движением левой брови, а правой — укладывает очередную красотку с пятым размером в койку. Всё это легко, ненапряжно, с шутками и прибаутками, словно шагая по дороге из желтого кирпича. Над головой у него светит рукотворное солнце, что держит в ладонях Ангел-Хранитель, птички поют: «Посмотри, посмотри, как он крут, милые мои», а олененок Бэмби несёт полы окровавленного плаща.
Время от времени из придорожных кустов, распугивая птиц и Бэмби, выкатывается огромный ослепительно-белый рояль на колесиках и с расколотым распятием на крышке. За роялем сидит пан Яцек и исступленно наигрывает какофоническую мелодию.
А ведь могло получиться что-то по-настоящему интересное. Острое. Провокационное. Увы, увлечение дешевыми приемчиками и дремучий примитивизм сгубили всё. Не стоит тратить время на данный опус — лучше слушать хороший блэк и читать хорошие книжки, а не подобную ерунду. Чем я, пожалуй, и займусь. Вон, у Эйзенслава новый концертник вышел.
цитировать
свернуть ветку