Цок, цок, цок, — стучат за спиной коготочки щенка, который, стараясь не отстать, бежит за мной. Главное не оборачиваться, тогда он остановится и вернется домой. Еще неделю назад вот так вот бежало за мной три пса, провожая до самого подъезда. Еще неделю назад они были живы. А теперь нет. Ядовитыми дротиками в упор. Без сожаления. И без страха. Полторы минуты страданий и нелепого желания спастись, полторы последних минуты, отпущенные ядом. Каждый из псов потратил их по-своему. Черно-пегая сука, перескочив через ограду, сразу упала. Глаза, пропитанные болью, еще жалко скулили, когда ее закидывали в кузов машины. Рыжий пес, который в силу своей робкой натуры при жизни не тронул и мухи, умирал долго. Он не пытался убежать, вонзившийся в бок дротик убедил его тихо прилечь на траву, обвившую мусульманскую могилу. Стреляли собак в самом центре города, на старом закрытом кладбище, долгое время служившем добрым домом мирной собачьей семье. Корчась в судорогах, пес видел, как умирала его подруга, как самый молодой из них пытался спастись. Раненый в бок, светлый и сильный кобель бежал так быстро, как мог и убежал… от людей. От яда его уже никто бы не уберег. Скрывшись от преследователей, он остался на кладбище навсегда. Там, где родился и вырос.
Собачий весенний отстрел. Тянет падалью. Сладковатый, удушающий запах пугает и заставляет зажимать нос, а когда, перебравшись через ограду, проходишь на кладбище, то хочется закрыть и глаза, которым в тягость смотреть на обглоданный жарой труп пса, который при жизни нежно лизал руки, доверяя всецело и искренне.
Какая ирония – убивать на кладбище. И оставлять, точнее, забывать там трупы. Человеку, пришедшему вспомнить родных людей, наверное, не доставит радости видеть такое. А вот пес, вышедший навстречу, мог бы порадовать, навести на чудную мысль: «а вдруг»?.. Действительно, а вдруг…
Они верили людям. Глядели в глаза, весело стучали хвостами. Они просто жили, жили по-собачьи, голодали и мерзли. Они не просили ни о чем, привыкнув к существованию. Им просто не повезло. Беспородных не любят, их боятся и отстреливают.
Мы учим детей любить, хотим вырастить их смелыми и решительными. Но кого вырастим, если, стремясь оградить от возможного укуса, убиваем беззащитных? Как тут не вспомнить гражданина Шарикова с его известным: «Душили, душили, душили, душили»…
Малыш тянется ручонкой к собачке лукавого вида, она улыбается ему и молотит хвостом по асфальту, выражая готовность дружить. Однако мама, вовремя спохватившись, отпинывает ее, уча малыша не подходить к таким животным. Они плохие! Они злые и страшные! И ребенок верит ей, а когда-нибудь потом уже сам, бравируя перед друзьями, обидит такое же беззащитное существо.
Да…бродячие собаки опасны для общества. Они могут взбеситься, напасть на людей, но вероятность этого очень мала. Чаще всего холеные ротвейлеры, сорвавшись с поводка, бросаются на прохожих. Почему-то не мимо дворняги страшно пройти, а мимо маленького, но злобного питбуля, на которого хозяин отчего-то не удосужился надеть намордник.
Наверное, половина микрорайона приходила кормить этих псов. Пенсионер соорудил для них логово, некое подобие шалаша, в котором сука ощенилась, принеся в мир девять(!), девять щенков, которых почти всех добрые люди сумели пристроить. Не раз я видела мужчину, приезжающего на иномарке к кладбищу специально за тем, чтобы накормить щенков. А сколько женщин, девчонок приходили к ним? Не счесть…
Получается, что они были нужны людям. Так почему? Зачем?- невольно вырывается из души. И ответа не ждешь, потому что знаешь все то, что могут тебе на это сказать.
Только бежит за спиной щенок, только стучат коготки по асфальту. Он отчего-то все еще верит людям.
цитировать
свернуть ветку
