Я всегда восхищался работой Лагина — и не только смелостью его фантазии, не только сюжетным мастерством, но и превосходной стилистикой, умением пользоваться словом, своеобразной интонацией, по которой узнавал автора с первых же строк, что, как известно, можно сказать далеко не о каждом писателе.
Аркадий Стругацкий.
***
Лазарь Иосифович Лагин
Лагин Лазарь Иосифович (Гинзбург) (1903/1979) — советский писатель. Известен прежде всего своей детской сказкой «Старик Хоттабыч», по которой в 1956 году режиссер Геннадий Казанский снял одноименный фильм. Лагин занимался журналистской деятельностью (печатался в «Правде», «Крокодиле»). Работал в области сатирических жанров, нередко затрагивал злободневные, политические вопросы.
Гурьева Т.Н. Новый литературный словарь / Т.Н. Гурьева. – Ростов н/Д, Феникс, 2009, с. 148.
Лагин (настоящая фамилия Гинзбург) Лазарь Иосифович [21.10(4.11).1903, Витебск — 16.6.1979, Москва?] — прозаик. Окончил Московский институт народного хозяйства. Учился в Институте красной профессуры (Москва). Начало творчества — стихи, фельетоны, публиковавшиеся в комсомольской печати с 1921. Сотрудничал в газете «Правда» и журнал «Крокодил».
В годы Великой Отечественной войны принимал участие в боевых действиях Дунайской военной флотилии в Николаеве, Одессе, Херсоне. Затем назначен писателем Политуправления Черноморского флота, сочинял листовки, писал рассказы, фельетоны, истории кораблей. Награжден орденом Отечественной войны 2-й степени и медалями.
События Великой Отечественной войны нашли отражение в рассказе «Дом с привидениями» (1943), в повести «Броненосец "Анюта"» (др. название — «Три черноморца», 1945). Герои повести, три моряка из Севастополя, пытаются на старом суденышке уйти от немцев. Писателю удалось соединить черты приключенческой литературы (занимательность, благополучный финал), героику и правдивые детали военной эпохи.
В 1953 Лагин получил официальное уведомление о присуждении Сталинской премии за роман «Остров Разочарования», но затем присуждение было отменено.
Первое значительное произведение — «Эликсир сатаны» (1934). Популярность писателю принесла повесть-сказка «Старик Хоттабыч» (1938, отдельным изданий — 1940). Здесь отчетливо проявились характерные черты прозы Лагин: интересный сюжет, насыщенный событиями, неожиданный ракурс изображения, смешение реальной жизни, быта с причудливыми фантастическими элементами. Старик Хоттабыч — «небытовой персонаж в бытовой обстановке». Это позволяет неожиданно со-и противопоставить разные эпохи, культуры, мечту и действительность. Главное в книге — приятие и утверждение современности. В авторском предисловии к повести говорится: «По понятию джиннов из старинных волшебных сказок и тех, чьи желания они выполняли, это ("драгоценные сундуки".— Н.Д.) и было самое полное счастье, о котором только и можно было мечтать. <...> Ну а что, если бы такой джинн да вдруг попал в нашу страну, где совсем другие представления о счастье и справедливости, где власть богачей давно и навсегда уничтожена и где только честный труд приносит человеку счастье, почет и славу? Я старался вообразить, что получилось бы, если бы джинна спас из заточения в сосуде самый обыкновенный советский мальчик, такой, каких миллионы в нашей счастливой советской стране». В наивной попытке старика Хоттабыча одарить своего спасителя Вольку Костылькова можно увидеть сходство с действиями другого знаменитого персонажа — Дон Кихота. Ему не хватает чувства реальности, он не замечает, как смешон для окружающих.
Лагин — мастер политического гротеска, создатель нового жанра — антиимпериалистического романа-памфлета. Соединение фантастики и сатиры восходит к традиции Свифта, Вольтера, Салтыкова-Щедрина, Маяковского. Жанр оказался востребованным в эпоху «холодной войны». Основной задачей его было сравнение двух общественных и политических систем (социализма и капитализма), обличение буржуазных свобод и утверждение первенства социализма. К таким произведениям можно отнести «Патент АВ», «Остров Разочарования», «Трагический астероид», «Белокурая бестия», «Майор Велл Эндъю», «Съеденный архипелаг». В придуманную, «экспериментальную» среду помещаются реальные персонажи. По замечанию критика Г.Ленобля, отрицательные герои в такой ситуации кажутся карикатурными, преувеличенными, положительные — маловыразительны (Новый мир. 1957. №3).
«Патент АВ» (1947) — о том, как для реализации масштабных военных замыслов империалисты стремятся вывести новую породу людей, сильных, но безропотно подчиняющихся, с детским умственным развитием. Сюжетная основа книги «Остров Разочарования» (1951) — приключения пяти человек, чудом спасшихся с торпедированного немцами в 1944 корабля. Они (советский моряк, англичане, американцы) попадают на необитаемый остров. На фоне войны происходит борьба советского человека с враждебными ему силами. «Трагический астероид» (другое название — «Атавия Проксима» 1956) повествует о том, как в результате ядерного взрыва кусок земли стал астероидом, но на нем продолжается жизнь Атавии и Полигонии — буржуазных государств с античеловеческими порядками. Памфлеты «Майор Велл Эндъю» (1962), «Белокурая бестия» (1963), «Печальная судьба Эйби Линкольна» разоблачают идеологию фашизма.
Несколько иным по жанру является роман «Голубой человек», синтез фантастики и реальности. Герой попадает в 1894, становится свидетелем роста революционных настроений, встречается с Лениным. В недрах народа рождается человек нового типа, тот, кто готовит и осуществит революцию. В романе даются картины жизни Москвы разных эпох.
В 1971 Лагин создает сценарий мультфильма «Наше вам прочтение» — остроумная пародия на низкопробные экранизации классических произведений русской литературы. Создание фильма по сценарию было запрещено. На протяжении 40 лет, с начала 1930-х и до 1970-х, Лагин пишет «Обидные сказки» — сатирические притчи для взрослых, используя известные фольклорные и литературные образцы («Про злую мачеху и других» и пр.). Менее читателю были известны рассказы автобиографического плана, многие из них опубликованы уже после смерти писателя. Они вошли в цикл «Жизнь тому назад». Лагин возвращается к событиям 1920-х: «В театр после рыбной ловли», «Печальная судьба Жана Луи д'Арбаре»
Книги Л.И. Лагина переведены на многие иностранные языки.
Н.К. Данилова
Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 2, М., 2005, с. 395-396.
Сочинения:
Броненосец «Анюта». М., 1946;
Съеденный архипелаг: Сатирические сказки и памфлеты. М., 1963;
Про злую мачеху и других. М., 1974;
Избранное. М., 1975;
Старик Хоттабыч: Избранные произведения. М., 1990.
Литература:
Бритиков А.Ф. Отечественная научно-фантастическая литература. СПб., 2000;
Важдаев В. Фантастика? Нет, жизнь! // Лагин Л.И. Старик Хоттабыч: повесть-сказка. М., 1990. С.6-8;
Ленобль Г. Жанр — роман-памфлет // Новый мир. 1957. №3;
Стругацкий А. О Лазаре Лагине // Лагин Л.И. Старик Хоттабыч: Избранные произведения. М., 1990;
Энциклопедия фантастики: Кто есть кто. Минск, 1995.
http://hrono.ru/biograf/bio_l/laginlaiz.php
* * * * * * *
Лазрь Иосифович Гинзбург (псевдоним — Лагин).
Родился 21.XI (4.XII) 1903 году в Витебске.
После революции, в 1920 году, вступил в ВКП(б).
Еще через год – в комсомол. Тогда такое было возможно.
Перебрался в Минск, учился в консерватории. Из консерватории перешел, уже в Москве, в Институт народного хозяйства имени Карла Маркса (будущий «Плехановский»), окончил его в 1925 году.
Параллельно подрабатывал в прессе.
"Воздать должное по случаю столетия «МК» бывшему автору нашей газеты Лазарю Лагину я бы не смог, если бы в редакцию однажды не позвонил журналист Лев Гурвич и не представился: «Я служил в «Юношеской правде»…». При ясном уме и твердой памяти в 93 года он рассказал, как все начиналось в двух комнатах на Большой Дмитровке, как в годы военного коммунизма бесплатно разносил тираж газеты по комсомольским ячейкам, как ходил в Бумтрест добывать бумагу…
Его публикации выходили на литературной странице
На вопрос, кого помнит из авторов, ответил:
— На литературной странице печатался Лазарь Лагин, будущий автор «Старика Хоттабыча»
https://www.mk.ru/social/2019/06/27/avtor...
Учился в Институте красной профессуры (тоже чисто революционное завоевание). Защитил диссертацию, получил степень кандидата экономических наук. В литературе начинал как комсомольский поэт и фельетонист.
Псевдоним Лагин был составлен писателем из частей собственных имени и фамилии: ЛАзарь – ГИНзбург. Есть вторая вариация. Была, дескать, у Лазаря невеста, которую звали Галя. Стало быть, он, Лазарь, был «галин». Анаграмма. Перестановка букв.
Но есть и третья версия! В 1936 году писателю Гинзбургу исполнилось 33 года. Теперь напишем цифры буквами. «Ламед» (30) и «гимел» (3). Читаем – «лаг»…
В 1938 г. был арестован главред "Крокодила" (в кот. работал Лагин), М. Кольцов (Моисей Ефимович Фридлянд). Не миновать было репрессий и его ближайшему окружению...Понимая это, один из руководителей СП СССР А. Фадеев отправил Лагмна и брата Кольцова, карикатуриста Бориса Ефимова (Бориса Ефимовича Фридлянда), в длительную творческую командировку на остров Шпицберген. Несколько ночей подряд в московскую квартиру Лагина приходили с ордером на арест. А он тем временем на Шпицбергене сочинял весёлую сказку о волшебнике Хоттабыче. Якову Исааковичу Кальницкому к тому времени, уже довелось вернуться примерно из этих мест в свой Харьков (пару лет как утративший звание столицы УССР), где он с успехом и был репрессирован (правда, ненадолго, на 3 года), а с началом ВОВ и вовсе был назначен консультантом харьковского штаба противовоздушной обороны.
Первый вариант повести о Хоттабыче появился в журнале «Пионер» (1938) – с отличными иллюстрациями уже известного в те годы художника Ротова. Бородатый старичок в короткой курточке, в шляпе-канотье запомнился многим. «Я могущественный и неустрашимый дух, и нет в мире такого волшебства, которое было бы мне не по силам. Назови мое имя первому попавшемуся ифриту, или джинну, что одно и то же, и ты увидишь, как он задрожит мелкой дрожью и слюна в его рту пересохнет от страха…»
В 1940 году «Старик Хоттабыч» вышел отдельной книгой.
В 1957 году на экранах страны появился одноименный фильм.
Что же касается переизданий, их было чрезвычайно много. «С книжных полок смотрят на меня бородатые Хоттабычи Абдурахманы, – вспоминал журналист М. Лезинский. – Множество Хоттабычей. Похожих друг на друга и не похожих: индийские и французские, испанские и норвежские, английские и полинезийские, молдавские и грузинские, армянские и таджикские, узбекские и эстонские, седобородые и чернобороды, с выпуклыми глазами и миндалевидными». Следуя постоянно меняющимся политическим реалиям, осторожный Лагин правил практически каждое издание. «Текст романа, – писал критик В. Березин к столетию Л. И. Лагина, – плавился как пластилин. Лагин дописывал и переписывал его. Удивительно, что никому не пришло в голову собрать все редакции в одном томе и снабдить культурологическим комментарием. Британские империалисты сменялись американскими, менялась маркировка на плавучей мине, которую Хоттабыч принимал за место заточения своего непутевого братца Омара, а в варианте 1955 года советский пионер вообще попадал в Индию…».
«В 1952 году, – вспоминал Аркадий Натанович Стругацкий, – в „Комсомольской правде“ была опубликована статья-фельетон, в которой некто Гаврутто обвинил Лагина в том, что его роман „Патент АВ“ является плагиатом повести А. Беляева „Человек, нашедший свое лицо“. Не застенок, не лесоповал, конечно, но обвинение это стоило Лагину немало нервов и здоровья. (Впрочем, специальная комиссия Союза писателей под руководством Бориса Полевого доказала, что как раз А. Беляев мог заимствовать идею своего произведения из конспекта романа Л. Лагина „Эликсир сатаны“, опубликованного еще в тридцать четвертом году. Странно, право: случись это сейчас, я бы в два счета показал с книгами в руках, что эти два произведения не имеют между собой ничего общего). В 1953 году Лагина официально уведомили, что за роман „Остров Разочарования“ ему присуждена Сталинская премия, а спустя какое-то время присуждение это было отменено. Тоже – нервы и здоровье. В семьдесят первом году Госкино СССР запрещает съемки мультфильмов „Диогенбочкоремонт“ и „Наше вам прочтение!“ по сценариям Лагина, сочтя их порочными и клевещущими на советский строй…»
Роман Лагина «Остров разочарования» (1951) начинается издалека.
«Достоверно известно, что в первый вторник января тысяча шестьсот девятнадцатого года из Плимута вышла на поиски царства Эльдорадо и золотого города Маноа экспедиция, состоявшая из трех кораблей и двух ботов. Возглавлял ее некий Джошуа Пентикост, врач и магистр наук, сухонький, чрезвычайно жилистый человек, железного здоровья и несокрушимого упрямства. Без малого восемнадцать лет обивал он пороги министерских канцелярий и влиятельных особ, покуда в возрасте за сорок не получил, наконец, долгожданного разрешения и средства. В выданном по сему случаю специальном королевском рескрипте эсквайру Джошуа Пентикосту разрешалось „в ущерб и поношение испанскому королю открывать и подчинять британской короне языческие страны, еще не включенные во владения какого-либо христианского монарха, защищать эти страны и изгонять каждого, кто попытается поселиться ближе чем в двухстах лигах от места, избранного для основания колонии“.
Первые пятнадцать дней похода прошли благополучно.
На шестнадцатые сутки поднялась сильная буря, корабли Пентикоста потеряли друг друга и больше никогда уже не встретились. Оба бота и один корабль перевернулись и пошли ко дну. «Царица Савская» с перебитыми снастями и полузатопленным трюмом кое-как добралась до португальских берегов, чтобы все же пойти ко дну в каких-нибудь двенадцати кабельтовых от суши. Что же касается флагманского корабля, носившего название «Апостол», то он после еще трех недель пути, полного неслыханных треволнений и тягот, отдал якоря в тихой пристани испанского острова святой Изабеллы, затерявшегося в знойных просторах Атлантики. Пентикост предусмотрительно скрыл истинные цели своей экспедиции. Он заявил, что направляется в одно из американских владений Англии, и был чрезвычайно радушно принят губернатором острова и всей тамошней испанской колонией, изнывавшей от жары и скуки. Ему было дано много полезных сведений и советов, которые отважный путешественник принял с изъявлениями самой сердечной благодарности. Более месяца потребовалось на ремонт корабля, изрядно потрепанного жестокими бурями. Наконец, пополнив свои запасы провианта и питьевой воды, «Апостол» собрался в дальнейший путь. По этому случаю гостеприимный губернатор дал прощальный ужин, затянувшийся далеко за полночь. Когда пир пришел к концу, Джошуа Пентикост и его спутники, которым предстоящий поход не позволял излишествовать в потреблении вина, благоговейно преклонили колена и вознесли горячие молитвы к небу, густо усеянному ослепительными южными звездами. Помолившись, они с просветленными лицами вскочили на ноги, зарезали губернатора и его идальго, валявшихся мертвецки пьяными на своих роскошных ложах, вырезали их семьи и челядь, сожгли дотла город Сан-Хуан и подняли над его дымящимися развалинами гордый флпг своей родины…»
Известно, что вождь всех народов весьма интересовался географией и историей, но вряд ли «Остров Разочарования» привлек его внимание приключенческой стороной. Нет, скорее другим. «Вечером третьего июня тысяча девятьсот сорок четвертого года, – продолжал Л. Лагин, – британский конвой, шедший из Персидского залива в составе девятнадцати транспортов и пятнадцати эскортных кораблей, подвергся в Атлантическом океане нападению нескольких немецких подводных лодок. Атака была отбита ценою потери одного транспорта, носившего название „Айрон Буль“. Две торпеды очень точно врезались в его машинное отделение, он переломился пополам, как сухая щепка, и обе половинки ушли ко дну раньше, чем экипаж успел предпринять что-нибудь для своего спасения…» Впрочем, в живых остались советский морской капитан Константин Егорычев, английский кочегар Сэмюэль Смит, англичанин Роберт Д. Фаммери и американцы Эрнест Цератод и Джон Бойнтон Мообс. Их выкинуло на никому неизвестный остров, на котором доживали потомки белых и черных, попавших сюда еще с потерявшегося в океанских просторах корабля Джошуа Пентикоста. Там же, на острове, оказалось несколько фашистов.
«Старинная головоломка: ехал мужик, а с ним волк, коза и капуста. Надо им через реку переправляться, а с собою в лодку можно взять только или волка, или козу, или капусту. Как же мужику умудриться, чтобы не оставлять наедине ни волка с козой, ни козу с капустой?
А вот другая, самая современная задача: в силу стечения военных обстоятельств на одном острове оказались два англичанина, два американца, советский моряк и три эсэсовца, из которых один – матерый гитлеровец – ранен, но легко, другой, хоть и прикидывается образцовым военнопленным, безусловно укусит при первой представившейся возможности, третий, кстати сказать, недурно вооруженный, где-то пропадает и с минуты на минуту может нагрянуть. Советскому моряку надлежит в обстановке неприязни со стороны трех из его четырех спутников (ладно, не неприязни, а досадного непонимания) накормить все перечисленную выше ораву и себя в том числе, тщательно обыскать пещеру, разведать обстановку на острове, принять меры для поимки оставшегося на воле эсэсовца и закончить допрос пленных с таким расчетом, чтобы:
а) ни в коем случае не оставлять майора эсэсовца с глазу на глаз с его фельдфебелем без присмотра упомянутого советского моряка или англичанина-кочегара, дабы не дать им договориться;
б) ни в коем случае не оставлять этих эсэсовцев с американцами без собственного присмотра, дабы не дать им столковаться в ущерб общему делу союзников, и
в) даже в его, упомянутого советского моряка, присутствии ни в коем случае не допускать посторонних разговоров его союзников с пленными.
Первую головоломку – с козой, волком и капустой – можно было решать и не решать. Вторую решить было необходимо в самом срочном порядке…»
Известному исследователю советской фантастики А. Ф. Бритикову Лагин писал, что не считает себя фантастом. Более того, на «Атавии Проксиме» гриф «научная фантастика» был выставлен наперекор его воле. И вообще «…говоря откровенно, – писал Лагин, – у меня имеется немалая заслуга перед отечественной литературой: например, я вовремя и навеки перестал писать стихи. Я мог бы, конечно, усугубить свои заслуги, бросив писать и прозу. Но скромность не позволяет мне столь цинично гоняться за заслугами. Мой достойный всяческого подражания характер выработался у меня не сразу. Я работал газетчиком и заведующим складом художественных ценностей, был доцентом на кафедре политэкономии и редактором трех журналов. Найдутся люди, которые с плохо скрытым лицемерием упрекнут меня в том, что я никогда не работал ни верхолазом, ни укротителем тигров. На это я отвечу со столь же плохо скрытым благородством: зато я был и остаюсь сатириком, товарищи!»
Журналист М. Лезинский вспоминал об одной из встреч с создателем Хоттабыча.
«Что-то мне это не нравится! – промычал Лагин, тайком от дочки опрокидывая рюмку водки. – Что-то тут дело не чисто. Сколько вопросов! Уж не собираетесь ли вы стать моим биографом? Предупреждаю: не так-то будет легко опубликовать что-либо обо мне». – «Это почему же?» – «Сам не пойму, вокруг меня какой-то заговор молчания. Как вы думаете, сколько рецензий появилось на белый свет после того, как вышел мой „Старик Хоттабыч“?» – «Ну и вопрос: откуда я могу знать? На такую книгу, наверное, было не менее ста рецензий. Мне приходилось читать повести самого среднего уровня и рецензии на них, во много раз превышающие объем книги. Так что… Несколько сот!» – воскликнул я. – «Ни одной», – в тон мне ответил Лагин. – «Не может быть!?» – «Все может быть. Только в журнале „Звезда“, в номере 12-м за 1956 год появилось нечто вроде рецензии. Написал ее некто Л. Ершов».
«Отрывок из этой рецензии я тут же переписал, – продолжал М. Лезинский. – Вот он: „В конце 30-х годов Л. Лагин создал повесть „Старик Хоттабыч“, перекликавшуюся отдельными комическими эпизодами и стилевыми особенностями с романами Ильфа и Петрова. Но все же это была лишь приключенческо-фантастическая, смешная и назидательная повесть для детей с неглубоко разработанной социальной проблематикой. Она свидетельствовала о замирании и вырождении сатирико-юмористического жанра. В „Старике Хоттабыче“ социальная соль комических положений без остатка растворилась в авантюрно-фантастической струе или выродилось в плоскую дидактику по типу статей „Пионерской правды“. – „Невероятно!“ – воскликнул я. – «Но факт! – горько усмехнулся старый писатель. – В последние годы вот так, мимоходом, стали вспоминать. Не иначе, как смерть мою чуют…“
http://www.e-reading.club/chapter.php/833...
— Что-то мне это не нравится! — промычал Лагин, тайком от дочки опрокидывая рюмку водки. — Чтой-то тут дело не чисто. Уж не собираетесь ли вы стать моим биографом? Предупреждаю: не так-то будет легко опубликовать что-либо обо мне.
— Это почему же?
— Сам не пойму, вокруг меня какой-то заговор молчания. Как вы думаете, сколько рецензий появилось на белый свет после того,
как вышел мой "Старик Хоттабыч"?
Ну и вопрос: откуда я могу знать?.. На такую книгу, наверное, было не меньше ста рецензий. Мне приходилось читать повести самого среднего уровня и рецензии на них, во много раз превышающие объём книги.
— Несколько сот! — ответил я. наугад. — А может — и несколько тысяч!
— Ни одной, — в тон мне сказал Лагин.
— Не может быть! ?
— Всё может быть. И лишь в журнале "Звезда"* в номере 12-м за 1956 год появилось нечто вроде рецензии. Написал её Л. Ершов...
Отрывок из этой рецензии я тут же переписал. Вот он:
"...В конце ЗО-х годов Л. Лагин создал повесть "Старик Хоттабыч", перекликавшуюся отдельными комическими ситуациями и стилевыми особенностями с романами Ильфа и Петрова. Но всё же это была лишь "приключенческо-фантастическая, смешная и назидательная повесть для детей с неглубоко разработанной социальной проблематикой. Она свидетельствовала о замирании и вырождении крупного сатирико-юмористического жанра. В "Старике Хоттабыче" социальная соль комических положений без остатка растворилась в авантюрно-фантастической струе или выродилась в плоскую дидактику по типу статей "Пионерской правды".
Дочь его вспоминала: В "Голубом человеке" он описал нашего соседа по коммуналке — сделал его агентом охранки. И тот до конца своей жизни звонил нам по телефону ночами и спрашивал, когда отец уберётся в свой Израиль. А отец отвечал, что он убраться не может, потому что у него мать была белоруской.
Прочитав, кроме "Старика Хоттабыча" и другие произведения Лазаря Лагина, мы лишь утвердимся в правильности наших суждений – ивритские наименования сплошь и рядом. Например, в романе «Патент АВ»: город Бакбук переводится с иврита как «бутылка», один малосимпатичный персонаж носит фамилию Эдуф – «раб», другой персонаж Цфардейа – «лягушка», Аржантейа … И т.д.
Увы, языковед Сталин так и не стал полиглотом (считалось, что он прочитывал произведения, номинированные на "свою" премию). И потому за этот роман Лагину в 1947 г. была присуждена Сталинская премия. И это в то время, когда происходит борьба с безродными космополитами!
http://zhurnal.lib.ru/l/lezinskij_m_l/wst...
https://fantlab.ru/edition21844
Исследование и сопоставление различных вариантов "Старика Хоттабыча":
https://fantlab.ru/blogarticle26460
цитировать
свернуть ветку