(1 часть)
Чем ценен сборник? Это средний, статистический достоверный срез фантастики последнего года. Не редкие шедевры, не трэш из первого круга «Грелки», но выборка вроде как приличных вещей, которые можно прочитать. Составители стараются разнообразить фантастические допущения, так что получается достаточно пышный альманах.
Простым глазом видно, что за год фантастика если не изменилась, но наметилась в ней существенная сдвижка:
— есть старые, привычные, проверенные двумя десятилетиями, образы и модели. Авторы могут вполне добросовестно играться с ними, создавая очередные детективы в стилистике магического реализма или посткатастрофы;
— есть попытка показать новые мечты и страхи. Реальность стучится в двери, и бывает такой, что мало не кажется. Но желания по отношению к этой реальности еще не обрели филигранного литературного исполнения — оттого порой кажутся гротескными набросками. Когда такие образы родятся, когда будут сформулированы новые идеи, можно будет сказать, что фантастика сделала шаг вперед.
Это не «предчувствие шестой волны», это именно противоречие. Потому как читаешь перепевы старых историй, сквозь которые иногда прорастают оригинальные дополнения. А иногда — прорастают совершенно чуждые порывы.
Теперь — к текстам
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
Первая часть «Почти как люди».
Василий Головачев «Соблазн неизведанного» — тут главное не сюжет, а места работы героев и обстоятельства их жизни. Психологический настрой и оформление квартир. Державный гламур — вот смысл этого текста. Сюжет же отягощен противоречиями юношеского научно-фантастического рассказа, хотя уж в Василии Головачеве тяжело разглядеть юношу 
Юлия Зонис и Игорь Авильченко «Вольсингам и душа леса» — хорошо выполненный, психологически интересный детектив, в котором легко читаются мотивы «Имени розы» У. Эко. Только вместо аббатства — небольшой город. Вокруг посткатастрофа, биота взяла своё — промышленности практически нет, люди снова боятся незамиренных лесов. Выжиги с огнеметами против священных дубов. Получается «посттехнологическое», биоСредневековье. Желания и стремления людей значат уже не так много — на фоне столкновения генномодифицированных вирусов и лесных биоценозов. Человеку остается лишь написать фреску на стене рухнувшего собора...
Дмитрий Лукин «Круговерть» — людей уже нет, есть лишь разумные диски, рукотворного происхождения. Они тоже могут доиграться до конца света. Увы, это странное сочетание второй части «Сами боги» Азимова и «Стали разящая» Любови и Евгения Лукиных — но трудно разглядеть что-то новое за аллюзиями.
Сергей Васильев «Когда наступает весна» — старая, старая, старая история о том, как человеческий организм приспосабливается в другой планете — робинзонада пополам с биохимией. Тут и «Они были высокие и золотоглазые» Брэдбери, и «Зеленая рука», и мотивы из «Планеты изгнания» Ле Гуин. Такие рассказы регулярно всплывают на конкурсах, в сборниках. Перепевы старых мелодий. В этот раз автор стал давить на слезу, бить на жалость...
Антон Тудаков «Роза Мёбиуса» Новеллизация компьютерной игрушки. Много экшена, повороты сюжета, хэппи-энд, яркие образы, множество ассоциаций — только тут главный экшн. Читается легко, как и должна читаться новеллизация игрушки. если у вас болят глаза от быстрого мелькания образов на экране, этот текст будет вполне сносной заменой. Да, есть что-то, похожее на ляп: «Они используют энергию колебания ноосферы, которые передают катушки Тесла, установленные по всей башне», — я не очень понимаю, как можно использовать энергию колебаний ноосферы, потому как информация как-то слабовато превращается в энергию.
Жаклин де Гё «Летать рожденная» Тематика межпланетной торговли. Персонажи не блещут новизной, сделка тоже, однако автору удалось найти очень красивую утилиту-метафору для каравеллы. Модели каравеллы, которая стоит в одной из кают корабля. Плюс — действия робота, в которых закон Азимова вдруг оказывается противоречащим чистому рвачеству. Эталонный пример рассказа, который совершенствует не представления о будущем, а этап в развитии фантастики — литература важнее футурологии — тут автор пыталась давать ответ хайнлайновским межзвездным торговцам из «Гражданина галактики».
Яков Будницкий. «Почему овцы не летают» еще один вариант психокоррекции — небольшая община не должна сходить с ума. Но между внушенной дисциплиной и сознанной свободой всегда есть шанс начать праздник непослушания... Увы, здесь тоже нет новых идей, «Этот идеальный день» в усеченном варианте. Из странностей — «отважные мужественные мышцеватые серферы» — оказывается, Гугл знает слово «мышцеватый». Что ж, и я буду знать.
Михаил Савеличев «Мабуль» Микс из ветхозаветной (и не только) мифологии — творение мира, создание человека, грехопадение, убийство, разрушение городов и потоп — все происходит практически с одним индивидом. Выстраивание мира скорее напоминает эволюцию жизни по Эпикуру, чем по Дарвину. А за постмодернистскими вывертами читается достаточно серьезная идея — мир целостен, и если уж вы перестали пускать корни, то придется как-то разбираться с моралью. Есть много оригинальных поворотов сюжета, а лучшая фраза, которую Адам-Каин-Ной адресует Еве-Андромеде: «Научи меня строить любовь. Думаю, это не сложнее лжи?»
Одна из лучших вещей в книге, и такие фантасмагоричные тексты, случается, надолго остаются в фантастике...
Арина Свобода «Сорок восемь» — сильная вещь. Автор отталкивается от старой проблемы — возникновение более совершенных, генетически обогащенных людей, их отношения с «натуралами» (фильм «Гаттака», как лучшая экранизация). Проблема поставлена в сравнительно новом ракурсе, и тут советую читать сам текст. Но! Очень бы хотелось видеть именно фильм по рассказу — потому как сам рассказ это добротный и крепко сбитый пересказ сюжета. Характеры персонажей четко обозначены, проблемы раскрыты — но все напоминает скорее протокол истории, чем саму историю. Хочется больше красок и мелких деталей, которые автор просто не мог выпихнуть в текст. Рассказ достоин разработки в серьезную повесть.
Марина Ясинская «Маятник аварийного хода» — стипанковский Валл-И оказался в сюжете рассказа Р. Желязны «Миг бытия так краток». Робот обретает толику человечности и пытается спасти-воскресить человечество. Увы, рассказ вторичен по всем параметрам.
Валентин Орлов «Принцип талиона». Проблема человека с индивидуальным морализатором в голове. Вернее, общества, состоящего из таких людей. Увы, автор захотел показать индивидуальные особенности психики, уклоняющейся от наказания совести, как нечто принципиально новое — но в этом мире подобных дилемм должны были быть миллионы. И людей, придумавших, как обманывать свою совесть — должно быть немало.
Николай Немытов «Властелин ямы» Люди ставят себе все больше протезов, в итоге, когда солнечная вспышка парализует всю технику — в мире остается не так много людей и куда больше роботов. Что делать? Это безумное одиночество, которое пытается заполнить человек, а очеловечивающиеся роботы пытаются обрести смысл жизни. Увы, человеку проще чистить им оперативную память...
«Задача нулевого приоритета» Игоря Вереснева: ребята заминировали школу по телефону, чтобы не писать контрольную, но и школа особенная, и с орбиты спустился очень крутой спецназ... Второй план сюжета, позитивная развязка и общее торжество гуманизма — присутствуют. Читается неплохо и весьма гладко, кроме одного фрагмента: «Но работа над «человеком совершенным» только начиналась. С первых месяцев жизни — непрерывная череда операций. Их снабжали тем, что не мог дать человеку самый лучший ДНК: металлокерамический скелет и металлополимерная кожа, усилители мышечной ткани и ускорители нервных реакций, новые органы чувств и системы коммуникаций» Зачем ребенку металлокерамический скелет???
Вторая часть «Почти как нелюди»
«Машинка внутри» А. Дашков. Мрачная чернуха — автор в своём репертуаре. Пересадки органов, подпольные организации, убийства, убийства, расчлененка, грязь, убийства, грязь, расчлененка, немножко гламура, но это обман, потому что снова будут убийства. Возможно, автор дал ответ на «Выбраковку» Дивова — интеллигент мочит всех нехороших людей, но в его голове уже живет структура сверхзлобной мафии — но у Дашкова всегда трудно рассмотреть детали под толстым слоем кровавого отчаяния и фантомных болей судьбы.
Олег Кожин «Сфера» — тоже старая дилемма: артефакт, который спасает/продлевает жизнь, питаясь жизнями любимых существ своего хозяина. Только теперь не вампир, а любящий отец думает, как продлить жизнь дочери. Моральная дилемма выписана хорошо. Персонажи раскрыты, от простой слезодавилки автор удержался.
Павел Токаренко «Наши не придут»
Вот тут мечта — вернее, сочетание кошмара отчаяния и мечты. Герой приходит в царство теней, к хозяину черной мельницы, курящему «Герцоговину Флор».
И что он может сказать ему?
«Партии нет. Одним не нужны ответы, поэтому они не задают вопросов. Никто не против — все за. Другие сидят и ждут, что вот, придут наши — и всё станет на свои места. Вор будет сидеть в тюрьме, а не в парламенте. Но наши не приходят... Нет никаких наших. И не будет — пока люди сидят по кухням.»
Ну и финальные строчки...
«портрет, усмехнулся. Рука похлопала пустой карман.
Человек нажал на кнопку.
— Да, господин президент, — отозвался селектор голосом референта.
— Товарищ, скажите, чтобы принесли трубку и папиросы...»
Тут вспоминаются мне строки из «Колдунов и министров» — «Часто бывает, что в сказках крестьянин выпрашивает у духа неразменный кошелек, но никогда не просит о счастье для народа. Это уже не сказка, а другой жанр — хроника восшествия на престол государя Иршачхана».
И пока авторы подобных рассказов не ощутят этой разницы — нового шага в фантастике они не сделают.
Андрей Звонков «Один взгляд назад» — попытка выйти за границы попаданческого направления альтернативки. Автор хорошо показал многослойность сюжета — одна маска снимается, потом вторая, третья. Хорошо показано, что человеческая бороба в каждую секунду рождает другое будущее — и узловые точки, от которых можно направить историю по иному руслу, они вобщем-то присутствуют в каждом дне человеческой истории. Идея не то, чтобы оригинальна, но в контексте попаданчества, классического попаданчества в 41-42 гг. из нашего времени — её хорошо оформили и подали. Так же характерно, что «узловые точки» сместились в постсоветский период — в попаданчестве это достаточно редкое явление.
Последняя треть и выводы — во второй части.
цитировать
свернуть ветку
В следующем сборнике хочу такую же картинку, только чтоб звездолёт с Аляски взлетал