Меня несколько удивило, что этот роман нашел мало поклонников. При этом он — по духу, идее, атмосфере — брат-близнец «Умирающего света» Мартина. имеющего массу почитателей. Им я с радостью рекомендую Грег Бир Beyond Heaven's River/За небесной рекой/, тем более, что сетевой перевод показался удачным и смог передать восточную атмосферу романа:
 последний самурай |
Все началось с того, что умолк голос целой невообразимо могучей цивилизации, к шепоту которой прислушивались те, кто, прячась в темноте Космоса, питается крошками со стола небожителей. И немедленно к покинутому дому/временной стоянке или научной лаборатории — кто же разберет этих инопланетян/ стали стекаться космические шакалы, чтобы поискать случайно оброненные и забытые богатства, ну, или просто порыться в оставленном мусоре — мало ли что можно найти на месте чужого пикника.
Только в этот раз стаю падальщиков ждет сюрприз. Не забытые обертки или испорченные игрушки, и даже не полустертые следы на земле или надписи, насмешливые в своей непонятности. Живой человек, осколок далекого прошлого, занесенный в будущее жестокой волей неизвестных экспериментаторов. И не просто человек — носитель древней культуры и забытого всеми нравственного кодекса, для которого уже изрядно забытые людьми честь, достоинство, предназначение — не пустые и затасканные слова, а основа жизни.
Что это? Приключение с раскрытием тайн инопланетной цивилизации, чудесами далеких планет, артефактами давно сгинувших культур и изысканными восточными пейзажами Далекого Космоса? Или это любовная история — печальная и обреченная с самого начала на трагичный финал, поскольку ее герои разделены непреодолимой преградой времени, воспитания, традиций, условностей? Или может этот философская притча о вечном поиске человеком своего предназначения и смысла жизни, в которой более важны вопросы, а не ответы? Или может это социальный трактат о путях развития цивилизации: технологическом и духовном? Или это переложение на фантастический лад древней легенды о мальчике-рыбаке, занесенном в непредставимые дали в объятия дочери космического дракона? От всего перечисленного разнообразия будет взято самое важное, чтобы в результате получилось нечто запоминающееся.
Примечательно, но чем все закончится, мы знаем едва ли не сразу, как нам рассказывают японскую притчу о мальчике-рыбаке Урасима Таро, унесенном из своего времени дочерью Царя Дракона и опрометчиво открывшем хранилище своих непрожитых лет.
Так и Кавасита, не удовлетворенный ни подаренной ему новой жизнью, ни любовью красивой и умной женщины, ни богатством, ни знаниями, ни свободой — ищет и ищет свое хранилище непрожитых лет и древних тайн, ради ответа, который, в сущности, и не существует: кто мы и зачем приходим в этот мир?
Это очень восточная история, даже если бы главный герой и не был бы японцем. Она наполнена исключительной атмосферой созерцания, когда взгляд блуждает в поисках совершенства, а ум — ответов на странные и волнительные вопросы, внешним покоем и внутренним напряжением, легкими, потусторонними образами — почти тенями на грани сознания и спрятанными за словами символами, утонченностью идей и жестокостью решений и действий, печалью о несбывшемся и горечью безнадежной победы, подводящей итог и открывающей путь: «Я не проиграл. Возможно все…»
Есть одно произведение, которое оказалось наиболее близко к этому. «Умирающий свет» Мартина. Такая же атмосфера, такие же метания, томления и ожидания, что вот-вот откроется истина, совершенство или озарение, такая же печаль по несбыточному, горечь об утраченном и... такая же тихая уверенность: «Я не проиграл. Возможно все…»
Фото: общедоступные ресурсы yandex.ru
цитировать
свернуть ветку