А.С. Пушкин, ПСС, т.4. Рассказы и повести

В школе мне умудрились внушить такое отвращение к Пушкину, что я даже имени его слышать не могла, и только пару лет назад начала задумываться, что, возможно, стоило бы его почитать. Это удивительно, на самом деле, как можно такое сделать в человеческом сознании с прекрасным, в сущности, автором, превратив его живые и забавные тексты в знамя всего пафосного, кондового и отвратительно-правильного. Как говорится, пока автор был жив, он таких критиков...

Я, конечно, понимаю, что это смешно прозвучит, когда я сейчас скажу, что Пушкин правда очень мил. Но для меня лично это такое удивительное откровение, что в его текстах нет той отвратительной назидательности и образцовости, которую так усиленно пропагандировали. Они просто очень чистые, что ли. Стилистически и сюжетно отлично выверенные. Когда читаешь, к примеру, Достоевского, четко представляешь, в какой момент из рацио его рассказ начнет переходить в область сплошных болезненных эмоций. А у Пушкина он вроде бы и заглядывает туда, но все еще остается очень... сдержанным, что ли. Видимо, это говорит о том, что автор наделен, прежде всего, отличным чувством меры, и пожалуй, это главнейшее из его достоинств. В прозе Пушкина есть и пафос, и сентиментальность, и издевка, и юмор, но все это так отлично сбалансировано, что смотрится очень естественно. Я прочитала несколько романов и повестей, а также несколько разнообразных отрывков и пару путевых заметок. «Путешествие в Арзрум» прекрасно, между прочим, и едва ли не интересней художественной прозы. «Дубровский», которого я почему-то пропустила в школе — такая история, из которой Достоевский сделал бы изумительную притчу о страданиях, а Гоголь — тоже притчу о страданиях, но в несколько ином духе, и только у Пушкина не просто все действующие лица сохранили человеческий облик, и злодей-отец, и злодей-законный муж. И этот красивый татьянин жест, «но я другому отдана и буду век ему верна». Наверное, в школе объясняли, какого черта, но меня школьное объяснение не устраивает. Я думаю, это по принципу «бей своих, чтобы чужие боялись». Да, мне будет плохо, но я готова это потерпеть, лишь бы тебе тоже было плохо. Это очень по-человечески и очень понятно))

Зато какая прекрасная «Метель» — пожалуй, лучший сюжетный поворот, что я видела за последние годы. И «Станционный смотритель» — наверняка все в школе осуждали неблагодарную сбежавшую дочь, а я сейчас читаю и думаю, бедная девочка. Никто не любил ее как ребенка, отец в первую очередь любил ее как набор полезных функций, и думать не думал, что она имеет право на какую-то свою жизнь. Неудивительно, что она сбежала при первой же возможности, и офицер тот — спаситель ее, а не губитель. Впрочем, не суть, как это морально оценивать, это значительно менее интересно, чем оценивать прекрасный язык и компоновку. Прямо жаль, что художественной прозы всего один том.